Последний Страж - Грабб Джефф (книги без сокращений .TXT) 📗
Неподвижная фигура принадлежала молодому человеку с отчетливой, как у скунса, седой прядью, пронизывавшей черную неопрятную копну его волос. На его лице пробивались клочки недавно отпущенной бородки. У ног юноши лежала потрепанная дорожная сумка, в руке он держал запечатанное малиновой печатью письмо, сжимая его мертвой хваткой.
Уж это-то был наверняка не призрак; незнакомец знал это, хотя владелец образа и мог быть уже мертв, сраженный в битве под солнцем другого мира. Это было воспоминание, тень прошлого, запечатанная, как насекомое в янтаре, ожидая пока его выпустят. Ожидая его прибытия.
Незнакомец присел на каменную ограду балкона и устремил взгляд вниз – через двор башни, за пределы холма и за пределы долины. Вокруг было тихо, и сами горы, казалось, затаили дыхание, ожидая, что будет дальше.
Незнакомец воздел руку и принялся нараспев проговаривать фразу за фразой. Вначале размеренные созвучия ложились тихо, затем они стали громче и, наконец, разнеслась над долиной, разрушая привычное молчание; Где-то вдалеке это странное песнопение подхватили волки, вторя ему своим воем.
И тогда образ призрачного юноши глубоко вздохнул, взвалил на плечо свою таинственную сумку и медленно, словно его ноги застряли в грязи, побрел вперёд, к главному входу в башню Медивха.
Глава 1
Карахан
Кхадгар судорожно сжимал запечатанное малиновой печатью рекомендательное письмо, отчаянно пытаясь не забыть собственное имя. Он шел сюда много дней, присоединяясь к разным караванам, а в конце пути в одиночку пробирался к Карахану через дремучие заросли Элвинна. Затем было долгое восхождение на горные вершины, к этому безмятежному, уединенному, одинокому месту. Даже в здешнем воздухе чувствовались холод и отстраненность. Наконец юноша, измученный и усталый, с отросшей за время пути неряшливой бородкой, стоял в сгущающихся сумерках во дворе башни, окаменев в предчувствии того, что ему предстояло сделать.
Вскоре он познакомится с самым могущественным магом Азерота.
Это великая честь, твердили ему ученые мужи Кирин Тора. Такую возможность нельзя упускать, говорили они. Мудрые наставники, входящие в совет влиятельнейших книжников и чародеев, рассказали ему, что они годами пытались исподволь внедрить в башню Карахана благосклонное к себе ухо: Кирин Тор стремился разузнать, что скрывает самый могущественный из мудрецов этой страны в своей библиотеке. Они хотели выяснить, что за исследования он проводит. И больше всего прочего им хотелось, чтобы этот маг-одиночка задумался о преемнике: они желали знать, когда и кому великий и могучий Медивх намерен передать свои знания.
Великий Медивх и Кирин Тор не ладили уже многие годы, и лишь теперь маг уступил хотя бы некоторым из их просьб. Лишь теперь он согласился взять ученика. Означало ли это, что сердце мудреца (по слухам, похожее на камень) наконец смягчилось, или это была просто дипломатическая уступка, или маг начал ощущать подкрадывающуюся к нему старость – для наставников Кхадгара это не имело значения. Положение дел было таково: этот могущественный, независимый и (по крайней мере, для Кхадгара) таинственный мудрец попросил, чтобы ему выделили помощника, и Кирин Тор, правивший магическим королевством Даларан, был более чем счастлив откликнуться на его просьбу.
И вот молодой Кхадгар, снабженный целым списком указаний, распоряжений, требований, предположений, советов и просьб от своих учителей-чародеев, отправился в Карахан, «Расспроси Медивха о битве его матери с демонами», – просил Газбах, его первый наставник. – Выясни все об истории эльфов, все, что только сможешь найти в его библиотеке», – требовала леди Дель. «Просмотри все его книги на предмет бестиариев», – приказывала Алонда, которая была уверена, что существует пятая разновидность троллей, не внесенная в ее собственные книги. «Будь прям, откровенен и искренен, – советовал Норлан, Главный Мастер. – Великий маг Медивх, по-видимому, ценит подобные качества». – «Будь исполнителен и делай то, что тебе прикажут». – «Не лодырничай». – «Всегда выказывай заинтересованность». – «Держись независимо». И прежде всего – «Держи глаза и уши открытыми!»
Нельзя сказать, чтобы просьбы Кирин Тора так уж сильно удивили Кхадгара, – будучи воспитан в Даларане и с юных лет находясь в учениках при совете, он давно уже уяснил, что его наставников снедало неутолимое любопытство к магии во всех ее формах. Они непрестанно собирали знания о магии, раскладывали их по полочкам; давали ей определения; это смолоду запечатлевалось в мозгах их учеников, и Кхадгар не многим отличался от остальных.
В действительности, как он сейчас понял, он мог быть обязан своим теперешним затруднительным положением собственному же любопытству. Ночные блуждания по залам Фиалковой Цитадели Даларана открыли ему много секретов, огласки которых совет предпочел бы не допускать. Пристрастие Главного Мастера к огненному вину, например, или то, что леди Дель предпочитает кавалеров в несколько раз моложе себя, или коллекция брошюр, собранная Мастером-Библиотекарем Корриганом, в которых описывались (в весьма зловещих тонах) обряды древних демонопоклонников.
И было еще кое-что, относившееся к одному из величайших магов Даларана, почтенному Аррексису, одному из «серых кардиналов», пользовавшемуся уважением даже у других магов. Он куда-то исчез – может быть, умер, или с ним приключилось что-то ужасное, – а остальные с тех пор предпочитали не говорить о нем, вплоть до того, что даже исключили имя Аррексиса из книг и больше никогда о нем не упоминали. Но Кхадгар все равно узнал. Юноша обладал особой способностью мгновенно отыскивать нужные ссылки, увязывать воедино факты, говорить с нужными людьми в нужное время. Это был дар, который, однако, мог оказаться и проклятием.
Любое из его открытий могло быть причиной этого престижного и, несмотря на все предостережения, смертельно опасного назначения. Возможно, они решили, что юному Кхадгару слишком хорошо удается вынюхивать секреты и совету будет проще отослать его куда-нибудь, где его любопытство принесет Кирин. Тору какую-нибудь пользу. Или престо подальше, чтобы он не смог вынюхивать тайные обстоятельства жизни других обитателей Фиалковой Цитадели.
И Кхадгар, непрестанно подслушивавший все, что только удавалось, подслушал и это.
Юноша пустился в путь с дорожной сумкой, набитой заметками; с сердцем, переполненным тайнами, и головой, трещавшей от строгих предписаний и бесполезных советов. За последнюю неделю, перед тем как покинуть Даларан, он повидался чуть ли не с каждым из членов Кирин Тора, и каждого из них интересовал Медивх. Если учесть, что речь шла о чародее, жившем в глухой дыре на краю света, в окружении лесов и зловещих горных пиков, Кирин Тор проявлял в отношении его что-то уж слишком большое любопытство, даже настойчивость.
Глубоко вздохнув, Кхадгар побрел вперед, к башне. Ноги казались настолько тяжелыми, словно он тащил за собой навьюченного пони, привязав его к своим лодыжкам.
Главный вход зиял перед ним словно жерло пещеры, без малейшего намека на ворота или подъемную решетку. В этом был свой смысл – ибо какая армия станет пробиваться сквозь лес Элвинн и карабкаться на стены кратера только лишь для того, чтобы сразиться с самим Магом Медивхом? Ни в одной летописи не упоминалось, чтобы кто-либо когда-либо хотя бы попытался атаковать Карахан.
Затененный вход был достаточно высок, чтобы пропустить слона в полном боевом вооружении. Слегка выдаваясь над ним, сверху нависал широкий балкон с белокаменной балюстрадой. Стоящий на нем человек оказывался на одном уровне с окружающими холмами и мог взглянуть на горы, лежащие позади них. Вдоль балюстрады мелькнула чья-то тень – проблеск движения, которое Кхадгар скорее сочувствовал, нежели увидел. Кажется, это была фигура в плаще, тут же скользнувшая с балкона внутрь башни. Неужели за ним следят даже сейчас? И неужели никто не выйдет встретить его? Может быть, от него ждут, что он сам, без приглашения войдет в башню?
