Последний стожар - Емец Дмитрий (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
Третьего дракона вообще никогда не видно. Он лежит на дне, похожий на громадный камень, и почти не шевелится. Плавает он плохо, медленно, а кожа покрыта ужасными слизистыми буграми, на которых любят селиться водоросли. Это для маскировки. Вам дракона не разглядеть – зато он различает вас даже сквозь мутную воду, можете не сомневаться. Для этого ему даже не надо вращать головой. Взгляд у него как у рыбы – панорамный, сразу во всех направлениях. А ещё у дракона длинный, примерно тридцатиметровый, язык, и выстреливает этот язык прямо сквозь воду с такой скоростью, что вода начинает кипеть от трения – а язык обвивает вас и утаскивает на дно.
Сотрудники Магзо, как всегда, ни при чём. Они воткнули в берег крошечную табличку «Не приближаться! За жизнь посетителей Магзо ответственности не несёт!» и чуть что – ссылаются на неё. Но ведь прочитать-то эту табличку можно, только уткнувшись в неё носом, то есть уже тогда, когда двум драконам ты можешь сильно не понравиться, а третьему, вечно голодному, напротив, очень понравиться.
Но люди ничего этого не знают. Сквозь ограду видно, как они преспокойно гуляют у пруда, норовя, несмотря на запрет, бросить уткам корм. И, говоря по правде, ничем не рискуют. Чтобы из Московского зоопарка попасть в Магзо, им самим нужно содержать в себе хотя бы немного жёлтой или зелёной магии, а кроме того – знать место, где эту магию нужно применить. Два пространства здесь сведены в одно, но между ними есть тонкая граница, мешающая пространствам слиться. И сила этой границы такова, что прорвать её едва ли сможет даже Фазаноль.
Стоило стожару вспомнить про Фазаноля, как настроение у него испортилось так резко, словно кто-то, подкравшись сзади, вылил на него ведро ледяной воды. А дальше пришли сразу две мысли: первая – Фазаноль всё равно обманет. И вторая: если он опять обманет, то это последняя его работа на Фазаноля.
Филат почти приблизился к главному входу в зоопарк, когда тяжеленная крышка канализационного люка перед ним выстрелила вверх с такой силой, что превратилась в крошечную точку, потом вернулась, грохнулась на асфальт, оставив вмятину, несколько раз подпрыгнула и, закатившись в лужу, зашипела. И было с чего зашипеть: крышка была раскалена докрасна.
Филат слишком долго смотрел на крышку, и это было ошибкой. Когда он вновь перевёл взгляд на люк, возле него, скрестив на груди руки, стоял огненный человек. Ростом он был не выше восьмилетнего ребёнка. У огненного человека было несколько контуров. Центральный контур – оранжевый, потом красновато-коричневый, дальше белый и, наконец, светло-жёлтый. Филат попытался осторожно обойти его. Огненный человек покачал головой и, протянув руку, взметнувшуюся как длинный сердитый язык пламени, преградил ему дорогу. Филат остановился. Тогда огненный человек вырос метров до трёх, заполнив собой всё пространство, сухо лопнул и рассыпался искрами. Множество искр слилось в одну красную точку, которая взвилась в небо и исчезла.
Остывающий люк продолжал шипеть в луже. Вода, испаряясь, превращалась в пар, сгущающийся в нечёткие буквы: «НЕ ХОДИ ТУДА. ВЕРНИСЬ».
Рядом уже суетились люди. Кто-то спрашивал у Филата, не ушибло ли его крышкой, другие заглядывали в люк. Третьи порывались звонить дорожным службам. Филат осторожно затерялся в толпе и, развернувшись, направился обратно к переходу. Бейсболка со случайными мороками оставалась на нём – даже забавно, как очевидцы будут его описывать? Кто-то опишет старика, кто-то – ребёнка, кто-то – женщину. И, конечно, никого не найдут.
Но вот огненный человек – плохой, очень плохой знак. Огненный человек – это элементаль огня. А когда тебя о чём-то предупреждает элементаль, лучше его услышать, пока он предупреждает по-хорошему. Значит, и те искры в тоннеле метро ему не привиделись.
Филат ещё и дела никакого не сделал, даже за ограду Магзо не проник, а ему уже объяснили, что предпринимать ничего не стоит. Уходи по-хорошему, стожар! Ты не понимаешь, во что влезаешь! Не связывайся с Фазанолем, что бы он тебе ни обещал!
В большой урне, до краёв наполненной мусором, кто-то завозился. Филат подумал, что крыса. Но лишь в первую секунду. Высунулась белая рука с тонкими мягкими пальцами, а затем похожая на редьку голова с огромными глазами. Существо выглядывало из урны, так ловко прикрытое смятыми газетами, что видел его только стожар.
Немигающие глаза неотрывно глядели на него. Филат попытался ответить взглядом на взгляд, но сразу же спохватился, что на нежить смотреть нельзя. И уж тем более зрачок в зрачок. И уж на эту нежить – точно. Всего на мгновение он соприкоснулся с ней взглядом – и теперь перед глазами плясали белые выжженные пятна.
Перед ним была кикимора – причём из опаснейших. Если кто-то говорит «кикимора» и потом начинает глупо смеяться, то, как правило, это не является признаком большого ума. Шутки про бензопилу смешны лишь до того момента, пока они остаются шутками.
Кикимора протянула руку, показала на зоопарк и отрицательно покачала в воздухе мягким пальцем. Вслед за тем рука втянулась в урну и исчезла, а секунду спустя туда же нырнула и голова. Бумага перестала шуршать. Опыт подсказывал Филату, что кикимору среди мусора можно уже не искать: её там больше нет.
«Теперь ещё и сказочники угрожают. Будто мне одних элементалей не хватило», – мрачно подумал Филат и потёр глаза. Зрение мало-помалу возвращалось.
Кикимора была сказочницей. К сказочникам также относились домовые, лешие, банники, русалки, болотницы, полевики и ещё куча всяких мелких древних духов. Конфликтовать с ними было нежелательно. Магия сказочников не просто опасна. Любой маг-человек должен обучаться магии с детства, и обучаться долго. Магзелям же, мало того что они обучаются, ещё выдают на службе боевые артефакты – искромёты, волшебные палицы с шипами и т. д. Волшебная палочка английских магов – это прекрасно, эстетично и чудесно. Можно ковырять палочкой в ухе и получать эстетическое наслаждение. Или превратить лягушку в жабу, а жабу в лягушку. Разницу всё равно поймёт только один человек из ста, хотя разница эта колоссальна. Но давайте сойдёмся в бою, когда у вас будет лёгкая и прекрасная волшебная палочка, а у меня – восьмидесятисантиметровая волшебная палица с литым кольцом-набалдашником, и посмотрим, кто кого переколдует.
Сказочникам всего этого не нужно. Для них магия как дыхание. Сказочнику не приходится учиться, чтобы наложить на кого-то сглаз. У них любой крохотный лешачок владеет всеми навыками, которыми владели его отец и дед. И если приобретёт какие-то новые, то передаст их своим детям. Хорошо ещё, что сказочники, как правило, не вмешиваются в дела магов. Сказочники появились настолько раньше людей, что не воспринимают их всерьёз.
Филат ещё некоторое время потоптался у урны, а потом повернулся и, притворяясь, что внял предупреждению, направился в противоположную главным воротам Магзо сторону. Сам же внимательно косил взглядом на забор, считая пролёты ограды. Принято думать, что у Магзо существует только один вход. Тщательно защищённый и замечательно охраняемый. Что ж, так оно и есть. Но кроме входа есть ещё и стожарская лазейка.
«Двенадцатая вертикальная перекладина после знака», – напомнил себе Филат.
Малозаметный стожарский знак, похожий на оттиск крошечной птичьей лапки, притаился на столбе ограды. Филат чуть было не прошёл мимо, когда знак окликнул его. Оказалось, что столб успели покрасить и знак вместе с ним. Да только стожарские знаки не того рода, чтобы можно было их закрасить.
– Двенадцатая! – шёпотом повторил Филат и наметил взглядом нужную перекладину.
С виду это был обычный железный прут. Толстый, с подтёками краски. Он и был обычным прутом, разве что плёнка, разделяющая миры, соприкасалась здесь на очень узком участке. Бросаться на прут надо было резко и уверенно. Филат незаметно набрал полную грудь воздуха, небрежно оглянулся и резко бросился плечом на ограду.
На миг стожару показалось, словно он прорывает вощёную бумагу, сразу сомкнувшуюся за ним. Филат прокатился по земле, но сразу вскочил и огляделся. Его никто не пытался схватить, никто на него даже не смотрел, но он знал, что защитная магия Магзо уже оповещена о вторжении. Через минуту здесь будет охрана Магзо. А ещё через три – атланты и магзели.
