Письмо - Аливердиев Андрей (читаем книги .txt) 📗
— О Великий… — тут она произнесла имя, ни запомнить, ни передать которое не имело никакой возможности. Голос буквально прозвенел в ушах, и я отметил для себя невероятную акустику этой пещеры. 'Здесь бы концерты проводить', — подумал я, и рассмеялся над неуместностью этой мысли в моем положении. Но такова человеческая природа — смех и слезы всегда идут бок о бок. — Одиннадцатый доставлен. Теперь я свободна.
В ее последних словах звучало скорее не утверждение, а вопрос. И гомерический хохот чудовища, от которого задрожали стены, был ответом.
— Ты — свободна! — взрыв хохота еще раз потряс пещеру, — И ты это серьезно? Еще никто не мог освободиться от меня. И это мне решать, сожрать ли тебя, как этого одиннадцатого, или позволить доставлять мне новые души.
— Но подписанный кровью договор??
— Кровью его подписала только ты.
Я поглядел на нее. Трудно представить себе более жалкое зрелище.
— Но ты же дал слово… , — взмолилась она.
— А я хозяин своему слову. Я дал — я назад взял, — чудовище опять рассмеялось.
Она упала на колени, но я успел ее подхватить.
— Это бесполезно, — сказал я, и подчиняясь какому-то наитию, вытащил из кармана нож-бабочку. И не давая Змею опомниться, я полоснул ее по горлу, а затем распорол себе живот классическим харакири.
Пещера поплыла перед глазами, и скорченный нестерпимой болью, я погрузился в небытие.
Очнулся в какой-то мрачной освещенной факелами комнате. Я висел на стене, скованный цепями. И рядом со мной в таком же положении висела она.. Платье ее было изорвано, но на горле не было и следа. Я опустил голову и посмотрел на живот.
Футболки на мне уже не было, и голый живот был совершенно неповрежденный. Она открыла глаза.
— Где мы? — спросил я ее.
— В Аду, — ответила она. И после некоторой паузы добавила, — Я уже здесь полгода.
— И все это время ты заманивала сюда простаков вроде меня?
— Мне обещали за это свободу. Но я ошиблась… Прости меня, пожалуйста.
Я промолчал. Простить ее было выше моих скромных сил.
— Я могу помочь тебе, — опять заговорила она.
— Интересно, каким образом?
— Советом. Я здесь достаточно давно и кое-что знаю.
— Вот как?
— Да. И ты еще можешь уйти на Землю. И, если захочешь, взять меня с собой. Ведь, по большому счету, мы еще живы. А ты не связан никакими контрактами..
— А ты связана?
— К несчастью, да. И много. Но сейчас нет времени на рассказы. Надо действовать.
— Но как?
— Нет преград, кроме тех, что мы сами себе придумали. Думай, что ты можешь все, и ломай стены.
Я напрягся. Бесполезно.
— Поверь в себя! — властно прозвучал ее голос.
И тут я действительно поверил в себя. И легко разорвав сковывающие меня цепи, я соскочил н пол.
— Чего же ты не следуешь своим же советам? — спросил я ее.
— Я не могу. На мне висят заклятья. Но ты можешь разорвать и мои цепи.
— Не делай этого, — произнесла появившаяся ниоткуда и повисшая в воздухе голова какого-то монстрика, — Она уже предала тебя. Так что ломай стены и иди на Землю сам. Я провожу.
Несмотря на то, что монстрик этот выглядел на редкость забавно (как персонаж детских мультфильмов) мне не захотелось ему верить. И, кроме того, уж очень сильно он напоминал комедийно-шаржевую копию только что виденного Змея. Поэтому я послал его подальше и сорвал оковы со своей спутницы. И тут пол под нами провалился, и мы оказались в залитом кровью коридоре, по которому толпами бегали живые мертвецы, как их изображают в хороших ужастиках.
Воистину комедийное и ужасное ходили здесь бок о бок. Дальше шло как в кошмарно-приключенческом сне. Я шел по этому коридору, таща за собой новую подружку. Свято веря, что нет преград, я крушил кости мертвецам, которые оказались на редкость хрупким народом. И тут, как говорится в таких случаях, забрезжил свет в конце туннеля. Коридор кончился и перед нами встали две озаренные светом двери. Я посмотрел на свою спутницу. На ее лице читалась внутренняя борьба.
— Нам туда, — показала она на левую дверь, и мы нырнули в нее, как в море, и голубой вихрь закружил нас и понес в неизвестность. Но вихрь этот уже не был адским. Миллионы наполняющих его огней сулили радость и любовь, но никак не боль и страданье.
Вдруг голос, ужасный голос, который я уже слышал в первой страшной пещере, сотряс наши уши, как гром среди ясного неба.
— Я думал, что ты — хорошая девочка, но ты обманула меня. Вы можете ликовать, но вам никогда не добраться домой. Ибо дома ваши — в разных мирах, а их такое великое множество, что вам не найти ни одного из них. Ваша судьба — быть вечными странниками и изгоями, и бойтесь попасть ко мне еще.
Голос умолк.
Значит, до сих пор с ее стороны все же была игра. И она могла спровадить меня в Ад. Но видимо совесть в ней все же заговорила. Да и самой бежать из Ада ей явно не помешало бы.
Впрочем, я все же был благодарен ей за сделанный выбор.
— Не придавай его словам слишком большого значения, — прервала она мои мысли, — Тот, кто раз бежал из Ада, не вернется туда вновь. Мы теперь бессмертней его демонов.
— Но он сказал о множестве миров?
— Да. И мы наверняка из разных. Но мы теперь не привязаны к своим мирам и можем ходить сквозь них как призраки и как люди. Так что представь себя одетым самым универсальным образом, и летим к одному из тех потоков. Я не знаю где мы окажемся, но это будет один из миров Земли.
И мы полетели к одному из струящихся потоков, играющих всеми цветами радуги, на ходу придумывая во что облачиться.
— Представь себя таким, каким хочешь видеть, и именно таким ты будешь,
— сказала она мне, и когда мы оказались на твердой почве, я был одет в свой джинсовый костюм, а на ней было то же белое платье, что и при первой встрече. Кроме того я немного вырос и раздался в плечах. В общем, стал таким, каким хотел быть.
Земля встретила нас холодным ночным ветром. Мы стояли посреди круга грубо обработанных камней с истертыми надписями.
— Похоже на алтарь индейцев, — сказала она, — Ворота обычно открываются там, где концентрируются вибрации уходящих душ. В современных городах — это, конечно, кладбища. Но это место, наверно, помнит столько боли, что притянуло нас сильнее современного кладбища.
Звук подъезжающего автомобиля заставил нас обернуться. Яркий свет фар на секунду ослепил глаза. Крутой джип остановился в трех метрах от нас, и оттуда вышли четыре лба лет восемнадцати-двадцати. Их жадные взгляды впились в мою спутницу.
— Welcome to Hell! — — сказал один из них Он приглашал нас в ад. Если бы он знал, откуда мы только что вернулись. Злость, воистину адская злость, проснулась во мне, и неожиданно отразилась в их лицах печатью смертельного ужаса. Они пытались бежать, но было поздно. Не могу сказать точно, что я делал, но когда я вытаскивал из машины и добивал последнего, три искалеченных трупа, уже лежали рядом, и души всех четверых крутились в вворачивающимся в алтарь вихре.
Тут случайно я увидел свое отражение в боковом зеркале джипа, и причина поразившего их ужаса стала ясна. В предрассветных сумерках белки моих глаз светились холодным могильным светом. Я повернулся к ней, и она чуть не вскрикнула.
— Тебе лучше позаимствовать у одного из них темные очки.
— У меня есть свои, — ответил я и похлопал по карману.
Однако мы все же осмотрели содержимое их карманов, и к своему сожалению я отметил, что найденные там доллары значительно отличась от моих.. Она же в своем мире с Железным Занавесом баксы видела только на картинках, и с собой у нее были лишь рубли с профилем вождя мирового пролетариата. Да, мы были из разных миров.
Но надо было что-то делать. Мы оказались в чужой стране, скорее всего, в чужом мире, и нужно было искать выход из положения.
— Что, если пройти опять через этот алтарь, — спросил я ее.
Но она ответила, что никогда не стоит пользоваться одними вратами дважды подряд, тем более так скоро, потому что легионы демонов могут поджидать нас там. И нам оставалось отправляться в путешествие по твердой земле. Завести джип нам так и не удалось, так как последний придурок по запаркам заблокировал антиугонную систему, и нам пришлось идти пешком до шоссе. К счастью, в последние годы, проведенные в своем мире (как это забавно звучит), я усиленно учил английский, предпринимая попытки продолжить обучение где-нибудь в дальнем зарубежье, а она училась на Ин. Язе. Так что проблем с разговорным языком у нас не было. Кроме того у нас было мало мало баксов.
