Панцирь (СИ) - Гардеев Андрей (чтение книг .TXT, .FB2) 📗
Какое-то абстрактное понятие?
Может быть.
Женщина предполагала, что я испытаю проблему с памятью и мне понадобится помощь, значит все идет по её плану. Был спокоен.
Обратил внимание на свое облачение.
Темно-синяя, практически чёрная кираса защищала торс. Материал странный, четко ощущал прикосновения, будто идея осязания вытащена наружу и равномерно намазана на пластины доспеха. Провел ладонью по материалу. Доспех совершенно точно воспринимался частью тела. Снимался ли вообще?
Должен.
Вон, в плечах, борозды, создающие круг; там ровно в центре каждого торчал черно-серебряный ярлык нейро-штекера.
Сниму и погляжу. Потом естественно. Здесь для таких дел недостаточно безопасно. С другой стороны, а где будет достаточно?
Будет ли?
С силой стукнул пару раз по грудной пластине. Ощущения приглушались: расходился слабый холодок.
Логично, иначе если панцирь проткнут или прострелят, при передаче болевых ощущений можно свалиться от шока, а такое не сильно увеличивает шансы на выживание в стычке.
Достаточно странная геометрия: множество выемок, выпуклостей, декоративных элементов, коробов-носителей, пластин, прикрывающих тактические жёлоба, внутренних карманов-полостей. С левого бока отделение под аккумуляторы. Один хтон горел алым, был активен; остальные три потухли. Разглядывая элементы, я ощутил в доспехе слабость, точно недоразвитость. Мысль заставила нахмурится.
Неправильно.
До спячки было иначе.
При этом, оценивая, я воспринимал панцирь Абсолютом технологического развития. Ощупывая ребра жесткости на нагрудных пластинах; рассматривая разъемы для крепления модульных улучшений не мог остановить разгуливающее во мне эхо восхищения. Примешивалась и гордость.
Из другой защиты — наплечные и набедренные пластины, закрепленные на простенькую систему ремней, воспринимались отдельными элементами. Плотные черные штаны с серебряным узором по ноге, горные ботинки.
Предплечья по локоть закрывали наручи. Они подключались к панцирю сетью проводов, тонких как нити паутины. На левом браслете узкий модуль черного прямоугольника вышел из разъема после работы мародёра.
Вдавил до щелчка.
Чернота экрана проявила серебро символов. Модуль зажужжал и изверг из динамика хриплый женский голос:
— Наконец-то, бестолочь.
Голос не был голосом той, что давала курс заданий, поэтому терпеть грубости я не собирался. Пару раз стукнул пальцем по черной полоске экрана — немного повоспитывал.
Голос тут же затараторил:
— Стой-стой, сломаешь — хватит, умник. Сдаюсь. Опять Кхунская Империя показала насколько она высокоразвита.
Кхунская Империя?
Оттуда я?
Пусть хоть из Бездны, сейчас — эта информация не могла помочь.
— Ты что такое? — спросил, разглядывая модуль.
— Прошу любить и ценить, твоя измученная совесть, дхал.
Еще один тычок пальцем. Она ойкнула.
— По делу, — предупредил.
— Я ИИ-спутник.
— Искусственный Интеллект?
— Информационная Инвалидность. Да, раздери тебя Запертые, Интеллект. Наш Интеллект один на двоих, — смешок из динамика. — Да и тот искусственный, вот такие забавы.
Я настроен скептично:
— И зачем ты мне такая “полезная”?
— Без понятия что там в башне твоей пустой было, но ты сам меня выбрал перед консервацией. Спешу тебя уверить, ты все прекрасно знал. Никаких сюрпризов.
Развлечение былых времен?
Вряд ли.
Былой я, который был умнее и сильнее, счел что взять ее — достаточно рационально. Кто я, нынешний, чтобы спорить?
— Почему мне стерли память?
— Из-за Идола вас, жучков, обнулили.
— Вас? Я не уникален?
— Нет. Вас было полно.
Тогда получалось дхал скорее солдат. Сила, что ждет удачного момента для возвращения.
Дождались, решающий момент наступил сейчас или истек максимальный срок крио-тьмы?
— У нас одинаковые задачи?
— А мне откуда знать, бестолочь? Я здесь, с тобой, в отрубе лежала. Как видишь, конечностей у меня маловато для разведки.
Еще пару тычков пальцем в экран.
— Хватит, все! Поняла! Ты скучный консерватор. Рутинер. Почтение ведет к товарищеской сцепке. Кооперация — одна из ступенек Справедливости. Дерзость — зло. Злющее зло. А с теперешних времен я приобщаюсь к доброму.
— Для “тулова”, приделанного к браслету, в тебе многовато инфантильной вольности.
— Ну, прости, что обманула твои хотелки. Я здесь не по велению настройки. Не доброволец, нет. Я здесь по твоей больной воле. Ты хватанул меня, молодую, из Арсенала и поволок, и вот мы здесь — по верхние скобы в дерьме. Теперь невольные старики. И что мне остается, лишь плакаться и ждать извинений.
— Ну извини.
— Легче не стало. Ситуация не поменялась.
— Как удивительно.
— Ты бесполезен. И твой сарказм тоже бесполезен.
Не прошло и пяти минут как ее манера вести беседу воспринималась привычной. Постоянное желание протыкивать пальцем экран в целях научения пропало.
Она, действительно, казалась старой желчной знакомой, которую терпишь, потому что прошел с ней вместе до неприличного много.
— Твоя память цела?
— Абсолютно верно, бестолочь.
— Краткий экскурс будет?
— Сейчас, милый, мне это делать совершенно не интересно.
Замечательно. Беру свои слова назад: о чем я былой вообще думал?
Жалкий глупец.
— Тогда скажи какое название тебе дали.
— Я Даршана.
— А меня как зовут?
Из модуля донесся смех. Я терпеливо ждал.
— На троне консервации написано, бестолочь.
Обернулся.
В верхней части спинки трона, возле двух десятков пережжённых пустышек хтонов, мелкими серебряными символами значилось:
“танцор”.
Ненавижу танцы.
— И какой танец я пляшу?
Даршана опять рассмеялась.
Задумался, но ИИ практически сразу же вернула к реальности.
— Это неизвестная зона. Так и будешь стоять-тупить, Ваше Глупое Величество?
— Я буду звать тебя Желчь.
— Хорошо, бестолочь, — безразличие в ее голосе. — Я буду звать тебя Громила или еще как-то. В целом — это неважно. Важен лишь Идол.
***
Пистолет с колесцовым механизмом оказался примитивной игрушкой, изрядно насмешившей, хотя я толком, и не смог понять почему.
Стреляло это чудо небольшими круглыми пулями из свинца и требовало для активности взрывчатой смеси.
Вообще, пистолет слишком мал для ладони, банально палец не пролезал в спусковую скобу, к курку, и это только лишний раз приступ смеха вызвало.
От мысли избавиться от скобы, отломав ее, отказался сразу. Колесцовый механизм прорастал из нее, а переделать оружие мне было не под силу даже с инструментами.
Не чувствовал себя оружейником.
У покойника в подвязанной груде карманов я нашел два серых мешочка и плотный кожаный кошель. В мешках — пули, в кошеле — взрыв-смесь. В остальном попадалась всякая ерунда: разнообразие костяных амулетов, размером с большой палец, то есть для опоссума достаточно крупные. Изображали они богов или духов: c чрезвычайно большими головами и деформированными руками, то слишком длинными, то короткими — и, как правило, вместо ног торчал крючок.
Нашлись еще длинная нить, связанная в вонючий комок, тонкие пластины сырого мяса в черно-серой обсыпке и горько-пахнущий рыжий порошок, но из этого ничего не тронул. Не то чтобы я был привередлив, но настроение оказалось крайне брезгливое.
Пояс из черных секций-коробок примитив-сплава пришёлся очень кстати, хотя и смог я его надеть только на боковую часть панциря. Закрепил на животе и позвонке магнитной системой. Отлично; лишние карманы и футляры — дело хорошее.
Пистолет упрятал обратно в примитивную кобуру.
Мало ли, может пригодится.
Рядом прикрепил топор — самую ценную из всех находок.
