Ты вернешься! - Чередий Галина (книга жизни txt, fb2) 📗
Сарги переместились вперед, отрезая меня и Лору от своих коллег-противников в людской форме и начав уже теснить, пока мы не выдали чужакам свое присутствие. Вдруг один из членов вражеской стаи вскинул голову, поворачиваясь в нашу сторону, с его лица слетела сытая расслабленность, черты обрели хищную настороженность, и он потянул носом. Ветер был от них, и вряд ли он мог нас учуять, но как будто что-то почувствовал и сделал шаг по парковке, сильно щурясь. Я подобралась, готовая сорваться в бегство, но прежде чем сделала первый прыжок, разверзся какой-то ад.
Со стороны скверика сразу из-за нескольких деревьев загрохотало, засверкали вспышки, по ушам мне резануло свистом рассекаемого пулями воздуха и глухими ударами, когда они врезались в плоть. Пара саргов прыгнули на нас с наибой, накрывая собой, лишая возможности видеть, так что остался только слух. Рев мужских глоток, истошные женские вопли, грохот разрываемого пулями металла, сухие щелчки по камню. Буквально три секунды ужасающей тишины, потом снова хлопки одиночных выстрелов, ровно шесть и еще через несколько секунд визг покрышек сорвавшейся с места машины. А еще через мгновение накрыла интенсивная волна запахов – жженая резина, тяжелый пороховой дух, кровь людская и самый ужасный – тошнотворное амбрэ подгоревшего мяса, что порождает только серебро, нанесшее раны моим соплеменникам.
Сбросив с себя саргов, я вскочила и сломя голову понеслась по городским улицам больше не беспокоясь о том, что кто-то сможет нас увидеть. На такой скорости для человеческого зрения мы – лишь размытые темные тени, а закипевшая во мне злость была слишком безотлагательной для того, чтобы помнить об осторожности. Наплевав на брошенные в темном проулке машины, бежала дальше, увлекая за собой покорно следующую по моим пятам Лору и саргов, что обменивались вопросительными порыкиваниями, но остановить меня не пытались. Лишь несколько километров спустя, когда впереди замаячили глухие четырехметровые ворота поместья, первый сарг стремительно обогнал меня и завыл на бегу, требуя распахнуть их перед нами.
Тяжелые металлические створки только начали расходиться, а я уже нырнула в образовавшуюся щель, прыжками преодолела подъездную широкую аллею и запустила оборот только на высоком крыльце дома. Вдохнула глубоко, становясь на две ноги и изгоняя боль от трансформации, которая давным-давно стала чем-то привычным и едва ли заметным, и толкнула дверь, ступая на мрамор холла. Перемахивая через несколько ступенек сразу, поднялась по лестнице и почти пробежала длинный коридор, ступая по почти поглощающему звук шагов ковру. Без стука и промедления распахнула дверь апартаментов супруга и вошла внутрь.
Самого Георга не увидела сразу, ибо сидящая на его массивном письменном столе юная самка, меж чьих широко разведенных ног он уткнулся лицом, полностью скрывала его. Она вздрогнула, захлебнувшись очередным стоном, резко обернулась, и я узнала Камилу – старшую дочь Лоры и мою вторую наибу, коей она в этот миг быть безусловно перестала. Не потому, что решила подставиться моему супругу, отнюдь. Она девочка амбициозная, вот только получается не слишком умная. Мой отец по-прежнему еще сильнейший среди Курта, но все в курсе, что он никак не влиял на статус своих временных любовниц в стае, а постоянных никогда не заводил, как и не допускал появления своих новых наследников, да и формально отошел от дел. Я – вторая по силе в стае, но Камиле для возвышения избранным ею образом уж точно не подхожу. А Георг – третий в иерархии силы среди Курта, плюс по факту вся управленческая власть в стае была в его руках до моего возвращения, и я еще не приняла решение останусь ли. И вторая наиба была об этом в курсе, как доверенное лицо. Забраться в постель сильнейшего самца, досягаемого для тебя – мощнейшее инстинктивное требование нашей животной природы, и я его полностью понимаю, но доверять той, кого приблизила к себе, после того как она легла под моего супруга, больше не смогу. Не оттого, что ревную или чувствую себя оскорбленной – между мной и Георгом нет физической близости, и все в курсе, от оборотней такого не утаишь. И любая другая самка ушла бы отсюда без всякого ущерба себе или своему статусу. Но не моя вторая наиба.
– Уходи! – приказала я Камиле, и как раз в этот момент Лора вошла вслед за мной и набросила на плечи накидку, укрыв от шеи и до ступней.
Заметив свою дочь, спрыгнувшую со стола проктор-прима, Лора глухо и угрожающе зарычала на нее, шагнув вперед. Камила дерзко зыркнула исподлобья, явно не намеренная демонстрировать должное подчинение ей ни как матери, ни как самке, занимающей более высокое положение, и даже осмелилась обжечь и меня взглядом, весьма напоминающим вызывающий, но мне сейчас не было дела до внезапной наглости девчонки. Я глянула со значением на Лору и просто повторила, едва удерживая кипящий внутри гнев и отпуская лишь малую часть своей силы:
– Прочь. Все.
Камилу тут же согнуло пополам, да и Лора низко склонила голову, и обе они стремительно покинули помещение, оставляя нас с Георгом, лишь опустившим взгляд в пол, один на один. И я точно знала, что никому и в голову не придет осмелиться подслушивать под дверью.
– Твой столь внезапный визит чем-то спровоцирован, дорогая? – Георг поднялся из кресла и вытер губы и подбородок салфеткой.
– Ты утверждал, что мы с Эриком можем спокойно вернуться сюда, так как уже несколько лет у нас со стаей Дикаря нет никаких столкновений.
– Так и есть, Эрин, – кивнул уверенно супруг. – Почти четыре года у нас не было…
– Тогда что же такое произошло только что на моих глазах? Шесть саргов Дикаря были расстреляны серебряными пулями.
– Я ни о чем таком не знаю! – сразу же нахмурился Георг. – И уж точно не отдавал приказа делать подобное. Я разве рехнулся, особенно теперь, когда ты и Эрик наконец вернулись в город!
– Тогда кто, Георг? Есть только Курта и стая Дикаря. Кто бы мог взять и убить его саргов? Серебром, Георг, так что это никак не могут быть какие-нибудь разборки с участием людей из-за дележки очередного бизнеса.
– Эрин, я слышу об этом от тебя первой, так что намерен немедленно взяться за выяснение. Не нужно нервничать, дорогая, я со всем разберусь и обязательно расскажу тебе. Иди отдохни, вскоре будут новости, обещаю.
Моя верхняя губа задрожала от усилия сдержать оскал. Как проктор-прим он не имел права говорить мне, урожденной приме, «иди» и вообще велеть хоть что-то. Но как супруг, на брак с которым дала добровольное согласие – да. А еще он мой друг, что пришел на помощь тогда, когда никто бы не рискнул. Так что я справилась с собой и подчинилась.
– Надеюсь, ты не станешь затягивать с выяснением и наказанием.
– Не сомневайся в этом, Эрин.
Глава 2
– Блин, Рус, ты че на стрелке руками не намахался? – окликнул меня от стола удобно уже прибомжившийся на табурете Васька. – Кончай ты грушу эту метелить, ополоснись и с нами пивандрия хлебни. За победу, так сказать.
– Тоже мне победа, поломать десяток оленей бухих, – огрызнулся я, утерев пот. Короткий махач с заранее предсказуемым результатом только растравил мою злость, но нисколько не утолил эту почти постоянно грызущую изнутри лютую пакость. – И не хочу я ваш пивас жрать и вам не советую. Пузо отрастет – хрен свой потом за ним видеть не будешь.
Ну помогли мы решившему заняться бизнесом Лехе, разогнали и зубы с ребрами пересчитали попытавшимся стрясти с него дань рэкетирам, но это же ни хрена не решает. Этих шуганули – придут другие. Если во всей стране вот такой беспредел творится, то вопрос не решается локальным физическим внушением. Может, мы еще и хуже сделали, и в следующий раз Лехин ларек вовсе сожгут, и хорошо, если не с ним самим. Такое паскудство происходит постоянно, вон позавчера в соседнем подъезде целую семью чуть поднявшегося кооператора вырезали, даже детей малолетних не пощадили, твари конченые.
– А на кой мне самому его видеть, главное чтобы стоял бодрячком, и девки его не обделяли. И не прав ты, насчет победы, Рус, вот реально не прав. Их десять рыл было, с цепями и битами, а мы их втроем раскидали. Мы круты, скажи, Тапок!
