Повелитель гусениц. НЕдетская история - Ли Эмили (читать книги без .txt, .fb2) 📗
Насекомое как подкошенное шмякнулось о землю. Хомяк несколько раз моргнул, пискнул и сел, вытягиваясь в струну, как суслик.
– О-о-о, – вырвалось у него.
Они снова были вдвоем. Он и мертвая гусеница, на сей раз по-настоящему мертвая. Вроде всё как и хотел, но почему-то стало грустно. Одиночество обняло Андриана и ласково потрепало его свалявшуюся шерсть очередным порывом ветра.
– У-у-у, – разочарованно выдохнул хомяк.
А может, она была не такой уж и плохой, а может, она хотела с ним дружить… Андриан осторожно подошел к ней и дотронулся пальцем задней лапки.
– Я не буду убегать, – тихо сказал он, рассматривая насекомое. Он ждал. Ничего не происходило. Разочарование с новой силой охватило его, почему-то захотелось плакать. Андриан снова пихнул гусеницу и жалобно пропищал. – Давай дружить. – Она лежала без движения. Разочарование стало злостью. Хомяк подскочил и уже от души пнул насекомое. – А ну вставай, кому говорю!
Зеленый столбик с черными блестящими глазами, лишенный жизни, послушно встал перед ним, приводя Андриана в восторг. Хомяк стал наматывать круги вокруг неё, осыпать её листьями, засыпать комьями земли. Устав бегать, он успокоился, сел и приказал гусенице ползать, кружиться, умирать и снова подниматься. Он громко и радостно смеялся, придумывая ей всё новые и новые трюки.
Остаток дня пролетел незаметно, а к ночи желание дружить сменилось другим, более насущным. Подсчитав количество сегментов, на которые делилось её тело, слишком большим, Андриан подошел и аккуратненько укусил её за хвост. Ничего ж страшного? Друзья должны делиться, а он как раз хочет кушать. Даже если заболит живот, нестрашно, уж точно не сильнее, чем сейчас, от голода.
Андриан улыбнулся воспоминанию. Такой малой был, глупый. Это была его первая и последняя попытка съесть мертвяка. Последняя? Ну ладно потом немного позже ещё одна… А дохлый жук? Очень кушать хотелось… и… В общем, Андриан без нужды старался такую гадость не есть. Привкус был тот ещё.
И если возвращаться к гусеницам, они довольно долго составляли ему компанию, периодически сменяя друг на друга по мере уменьшения свежести. Когда его подобрала и приютила к себе семья хомяков, которых он теперь зовет родителями, то пришлось о своих увлечениях забыть. Его новая мама была настроена очень решительно в стремлении сделать из него достойного жителя королевства и много сил вкладывала в его образование и развитие магических способностей. О том, что он некромант, узнал от неё же. А применять свои навыки на более полезные обществу цели, а не на игру «стенка на стенку или восставшие гусеницы против дохлых ящериц», научили уже в академии при Инквизиторе, в которой он проторчал несколько лет, пару раз оставаясь на второй год за неуспеваемость. Нет, он был не глупый, но… какая может быть учеба, когда кругом такие восхитительно-мохнатые женские попки бродят? Да сосед-суслик, торгующий бухлишком со скидкой? Какая грамота может сравниться с жаркими вечерами, наполненными алкогольным дурманом и милыми хомячихами? И… шиншиллами… и… крысами… и… мышами… и… Ох, славное было время. В основном. Андриан иронично усмехнулся.
Поднять и заставить слушаться Андриан мог любое существо, но предпочитал всё же гусениц. Да, в бою они были бесполезны, но зато с ними так весело. Когда его не убиваемая зеленая армия окружала противника, мешая отступать, в ход шли существа посерьезней. Правда, не всегда под рукой оказывались нужные ему мертвяки, и приходилось самому идти врукопашную, хоть он этого жутко не любил. Но парочку неудачных заданий и его индивидуальные поручения закончились. Теперь он был членом отряда и выступал лишь вспомогательным элементом. Жалование платили меньше, зато безопаснее, и не надо тратить много сил и энергии на поднятие какой-нибудь завалявшейся в подворотне дохлой крысы, хватало и насекомых, что отвлекали преступника и давали возможность делать свою работу остальным членам его отряда.
Андриан понял, что всё это время, когда он предавался воспоминаниям, просто стоял у дерева и держал в руках голову гусеницы, которая, между прочим, уже дурно пахла. Он с отвращением откинул её в сторону и снова запустил лапку в свой мешок за щекой. Какие-то щепки, кость от вишни, рюмочка… Рюмочка? Во дает! И когда успел её стырить с того бара?! Лапка уже замахнулась, чтобы выбросить её, а потом замерла в воздухе. А если у ребят есть что выпить, а он без тары? Хм-м-м… Он бережно положил её обратно.
Удача всё же настигла его. Найденные несколько кусочков яблока были переправлены из мешочка себе в рот и тщательно перемолоты острыми зубами. За ними отправились и зерна. Теперь и день ярче и голова не так трещит.
Мимо прошла молодая беленькая хомячиха с выводком бело-рыжих хомячат. Андриан невольно втянул голову в плечи и поспешил перейти на другую сторону дороги. Так много кругом женщин, которые утверждают, что он отец их детей – не хотел рисковать и в этот раз, мало ли опять предъявы начнутся. А он что? Помнит всех? Да и оно ему надо? Мало ли на свете рыжих хомяков! Почему он должен отвечать за весь род грызунов? Так никакого жалования не напасёшься, если их всех содержать! Не-не… Поэтому быстрым шагом прочь с глаз.
Ветер донес стойкий запах звериного пота, алкоголя и дикую смесь съестных ароматов, что обычно прилагаются к столовке. Казармы. Родные. Где ж так ещё будет смердеть, как не возле мужского военного царства?! Он ещё раз потянул носом воздух, пытаясь определить, что именно сегодня готовят на обед. Учуяв пряные нотки гвоздики, которую добавляют к капусте, удовлетворенно перетер зубами. Значит, сегодня будет вкусно.
Халявная пайка была несомненным плюсом жизни военного, но ещё больше Андриан любил причитающиеся служивым кровати. Новомодные: из дерева, с матрасами, подушками и одеялами. Его мама презирала стремление к удобствам, отдавая предпочтение гармонии природы, считая верхом наслаждения спать в вырытой землице и укрываться листиками. Он не перечил ей, но втайне мечтал перебраться на эту самую новомодную кровать у себя дома, а не только в казарме.
А вот попытки некоторых носить одежду не понимал и осуждал, так же как и его приемные родители. Это ж так неудобно штаны эти, кофты, пиджаки! И о, Создатель, трусы? Серьезно? Это-то на что? Что скрывать-то? В нем всё прекрасно! К чему непонятные тряпки, стесняющие движение? Да, порой его волнение при виде очередной шикарной мордочки выходило из-под контроля при других, но… Размер приличный, боевая готовность 24 на 7, сводящее с ума от восторга представительниц прекрасного пола родимое пятнышко прямо на его мощном Андриане-младшем… Как можно это прятать? Нет уж! Поэтому трусы пусть носят те, кому есть чего стесняться!
Родной корпус казарм встретил его предобеденной суетой. Андриан миновал комнаты с членами своего отряда, наглыми, язвительными, зажравшимися мордами, и сразу отправился к друзьям. Заслышав шаги, жизнь комнаты резко пришла в движение. Хомяк улыбнулся и затопал ещё сильнее, а подойдя, резко распахнул дверь, собираясь застать всех врасплох.
– Ага! – крикнул Андриан, вваливаясь и обводя вытянутых в струну друзей.
– Андит- итить-колотить! Чего пугаешь? Чуть бухлишко не разлили! – заорал на него Перец.
Перцем называли его лучшего друга, суслика Степу. У них был шикарный тандем: Степа делал винишко, а Андриан его дегустировал. Много лет так и дружили душа в душу, вот только мама почему-то ругалась и на порог своего дома Степу не пускала, обвиняя его во всех смертных грехах. Кто-то помер в канаве? Это Степа напоил и тот замерз до смерти. Кто-то погиб на службе? Это он Степиной настойки перепил перед заданием и утратил бдительность. Кто-то от инфаркта умер? Это… На всё один ответ. С одной стороны, удобно. Андриан не раз испытывал сожаления по поводу окраса Степы, вот был бы тот рыжим… Тогда… Чьи дети? Не мои. Степины… Втроем же пили…
Ребята снова стали доставать свои нычки из-под кроватей и расставлять на столе.
– Не стой столбом, – проворчал суслик. – Дверь закрой. Будешь?
