Поступь крови. Перерождение - А.Никл (бесплатные книги полный формат TXT, FB2) 📗
А вот и объяснение двухсторонней пневмонии. На мне решили потренироваться, прежде чем Аделину травить?!
– Эй, паскуда! – сухо проговорил я и поднялся.
– Что?! Какого… – рожа Блондина вытянулась, он шокированно на меня уставился.
– А я говорил! Я говорил! – Рыжий ткнул в меня пальцем. – Дурачок что-то бормотал.
– Да пусть хоть песни поёт! – Блондин оскалился и сказал мне: – Вякнешь хоть слово – твоя мамка вылетит отсюда как пробка из бутылки!
Пока он трындел, я шагнул вперёд и впечатал ему кулак в челюсть. Видимо, он не ожидал от меня такой прыти – даже не попытался закрыться.
Бам!
От моего удара Блондин упал на спину и перекувыркнулся через голову.
– Тпфа я тепфе шопфу пфарву! – проорал он, пытаясь встать. Его так болтало из стороны в сторону, что он постоянно падал. Челюсть у него свернулась на правый бок, между зубами болтался окровавленный язык. Рыжий подскочил ко мне и неловко схватил за руку – он явно не был бойцом. Я с силой ударил его по рёбрам. Раздался хруст, и Рыжий с тихим скулежом повалился на землю.
– Как ты… Как ты это сделал? – прохрипел Рыжий. – Сопляк… Ты не мог!
– Получается, что мог, – я пожал плечами. Мой взгляд случайно упал на большое ростовое зеркало, и я чуть не поперхнулся. Я был чёртовым ребёнком! Лет двенадцать не больше. Щуплый, худющий, косточки торчат как у дистрофика. Теперь понятно, почему Рыжий так удивился. Вот этот пацан из зеркала не смог бы двух килограммов поднять, чтобы не сломаться. Как только я об этом подумал, перед глазами услужливо появилась надпись:
“Спящая магия Гидры укрепила ваше тело на 400% процентов. Также ваша сила примерно в двадцать раз превосходит обычную человеческую”.
Любопытно. А у меня хватит силы, чтобы сломать бетонную стену? Недолго думая, я подошёл к стене. Вроде бы не несущая – значит, дом на голову не обвалится. Я сжал кулак, отвёл руку назад и резко выкинул её вперёд, выпрямляя в локте. От стены отвалился кусок размером с крупное яблоко, а вокруг образовавшейся вмятины расползлись тонкие трещины.
– Руслан, что ты делаешь? – прошептала Аделина. Я оглянулся. Она сидела за креслом, испуганно сжавшись в комочек. Затравленный взгляд, руки прикрывают голову. Мда, похоже, её здесь не только целовали против воли, но и от души поколачивали.
– Разминаюсь, – невозмутимо ответил я.
А вообще, мне необходимо понимать свои возможности.
– В тпюрфяге размфинхаться пфудешь! – пригрозил Блондин.
Тьфу! А ведь он прав! Я же переместился в чужое тело, и сейчас за моей спиной нет сильного Рода. Судя по всему, моя мама работает в особняке Львовых служанкой. Блондин постоянно обзывал меня полоумным, к тому же состояние моего тела оставляет желать лучшего… Скорее всего, я вселился в ребёнка, у которого были проблемы с физическим и умственным развитием. Блондин его безжалостно отравил, чтобы посмотреть, как действует яд. А я ещё удивлялся, почему слабоумному простолюдину разрешили тусоваться в компании барчуков.
– Убить бы тебя, собаку, но сидеть же буду как за человека… – пробормотал я, покосившись на Блондина. Заступившись за Аделину, я поставил себя в сложное положение. Простолюдин сломал челюсть аристократу! Неслыханно! За такое меня и правда могут швырнуть в казематы на пол жизни.
Думай, думай, думай… Какие у Львовых могли быть проблемы с наследством? Герцог не оставил завещания? Или…
– Мпфои бфатинкхи лиссать пбуди-и-и-и-и-и-и-и-и, – Блондин перешёл на ультразвук, когда я наступил ему на ладонь. Он тянулся к звонку – его использовали, чтобы вызывать слуг.
– Сколько тебе лет? – спросил я, проехавшись пяткой по его пальцам.
– Сфемнадшать! – прорыдал Блондин.
– Да не тебе, – я поморщился и посмотрел на Аделину.
– Шестнадцать, – пролепетала она.
Ясно-понятно, почему герцогиня Львова желает избавиться от Аделины как можно скорее. Пользуется тем, что бедная девушка ничего не знает о правилах наследования. Но вечно скрывать это не получится. Да и к тому же через два года Аделине исполнится восемнадцать.
– Я не сделал ничего противозаконного. Всего лишь помог владелице особняка отбиться от наглых обмудков, – я присел на корточки перед Блондином и заглянул ему в глаза. – Ты же в курсе планов своей мамаши? Убить законную наследницу и захапать всё состояние в свои жадные потные ладошки? Поэтому Аделину скрывают, верно? Мол, с нею случился нервный срыв, она не в состоянии принять наследство. Дай-ка угадаю… Её признали временно недееспособной? А твоя мамаша назначена её опекуном? Но это не может продолжаться вечно. Когда-нибудь Аделина бы обо всём догадалась. Да и в любом случае – когда она станет совершеннолетней, ей назначат ещё одну медицинскую экспертизу. Всё выльется наружу. Только если…
Блондин лягнулся, заехав ногой мне в грудь. Рыжий перекатился и навалился на меня сверху, придавил предплечьем мою шею. Блеснула сталь, и здоровенный кинжал воткнулся мне в бедро.
– Сжохни, сжохни, сжохни! – брызжа кровавой слюной, прокричал Блондин.
Я перехватил предплечье Блондина с двух сторон и резко дёрнул в разные стороны, ломая его как ветку. Хрясь! Из открытого перелома брызнула кровь, Рыжий завизжал и отпустил меня. Блондин вытащил нож из моего бедра и прицелился остриём мне в горло. В его глазах горело торжество – он думал, что выиграл. Наивный. Я остановил нож голой рукой. Лезвие разрезало ладонь до кости, но я его не отпустил – медленно, но неумолимо повернул его к Блондину. На мгновение я поддался ярости – мне хотелось его разрезать на сотни маленьких кусочков.
Но я не успел. На голову Блондина обрушилась огромная глиняная ваза. С раскроенной головой он упал на пол, его глаза закатились, а тело обмякло. Аделина с неожиданным бешенством пнула Блондина несколько раз, а потом схватила другую вазу и огрела Рыжего.
– Ненавижу! – прокричала она, сжав кулаки, и бессильно опустилась на ковёр. Подтянув колени к груди, она склонила голову и разрыдалась.
“Регенерация закончится через двадцать пять секунд. Следует восполнить запас жидкости”.
Раны на бедре и ладони затягивались на глазах. Я поднялся и огляделся. На столе стоял графин с водой. Наполнив стакан, я жадно выпил его до дна. Кровавая Преисподняя! Повезло, что мои предположения подтвердились. Теперь у меня есть шанс договориться с Аделиной. Если мы будем сотрудничать, то мне не придётся скрываться от полиции. И самое главное – я сохраню инкогнито. Надо только уточнить парочку моментов.
– Руслан, – Аделина первой начала разговор. Её глаза были покрасневшими и опухшими, но слёзы уже высохли. У неё был собранный и серьёзный вид.
– Да? – протянул я в ожидании дальнейшей реакции.
Девушка ничего не ответила и перевела взгляд на Блондина и Рыжего:
– Я их убила?
Я проверил пульс у обоих и отрицательно покачал головой:
– Нет, ещё живы.
– Жаль, – Аделина шмыгнула носом. – Мачеха всё это время обманывала меня. Она не пустила меня на похороны. Говорила, что это для моего же блага. Я не смогла попрощаться с папой из-за этой старой лживой грымзы!
– Ты можешь им отомстить. Твой братец меня отравил. Помнишь, чем они меня поили?
– Конечно. Они особо не скрывались. Мне бы никто не поверил, а ты… – она смутилась. Постеснялась назвать меня инвалидом.
Я промолчал. Девушка с десяток секунд краснела-бледнела, но всё-таки взяла себя в руки, кивнула и склонилась над Блондином. Такое ощущение, что она всё ещё ждала пинка или щипка. Привыкла, что её шпыняют без стыда и совести. Вытащив из кармана Блондинчика небольшой чёрный флакон, она протянула его мне:
– Они особо не скрывались. Сказали, что это экспериментальное лекарство для людей с повреждённым мозгом.
– Не видела, сколько капель они налили в стакан?
– Нет.
Я прикрыл глаза и потянулся к помощнику-Гидре.
“Десять капель “Полуденного жара” убивают в течение трёх дней. Противоядие помогает, если принять его не позже чем через сутки. Любая доза больше пятнадцати капель убивает мгновенно”.
