Закон крови - Микулов Олег (читать хорошую книгу .txt) 📗

Показывая нравы и обычаи этого ушедшего Мира, я старался «выпятить» то, что ближе и понятнее современному человеку, – не пренебрегая, конечно, и тем, что сейчас воспринимается как «экзотика». Многое пришлось упрощать: хотя бы правила, по которым мужчина мог или не мог взять себе в жены женщину. На самом деле они были гораздо сложнее – хотя саму сущность (и строгость) запретов я постарался передать.

Я смягчал, как мог, «интимные подробности». В жизни моих героев секс значил не меньше, чем в нашей. Даже больше. Но их отношение к этому было иным: более естественным, не скабрезным. И еще: для людей того Мира семья и дети значили несравненно больше, чем секс «для удовольствия».

В наше время сплошь и рядом встречаются тридцати-сорокалетние мужчины, здоровые, активные в постели, но во всем остальном – самые настоящие «ползунчики». И трудно поверить в то, что были некогда общества, где мужчинами становились в возрасте, который мы привыкли считать даже не подростковым – детским. Да, в те времена «мальчик» по нашим меркам, но уже способный создавать детей, проходил Обряд Посвящения и становился не половозрелым акселератом, а настоящим мужчиной, в полной мере отвечающим и за себя, и. за свою семью, и за свой род. И это никого не удивляло, считалось нормой. Я решил не уточнять возраст Дрого, Вуула, Луна и Каймо, – не в годах же дело, в конце концов!

Кстати, об именах. Настоящие имена героев – тайна, раскрыть которую я не вправе. Поэтому они вымышлены автором или откуда-нибудь заимствованы. Иногда – не без умысла («Арго», «Узун», да и о происхождении имени «Дрого» догадаться нетрудно).

Язык и речь персонажей даны как бы «в переводе на русский» – с намеками хотя бы на некоторые особенности их говора. Впрочем, и здесь пришлось все сильно упрощать. Так я решил вовсе отказаться даже от намеков на «тайный язык», совершенно непонятный непосвященным – женщинам и детям, хотя язык этот занимал в жизни моих героев очень важное место, только совсем не то, что значит наш мат, блатная «феня» или профессиональные жаргоны. Потому-то и пришлось им пренебречь, что читатель все равно волей-неволей стал бы связывать «тайный язык» с тем, что ему близко и понятно… Да, быть может, и есть она, такая связь, только уж очень отдаленная.

Иногда я попадал в забавные ситуации. Приходилось писать «дикий чеснок» или «дикая лошадь», хотя в то время никаких «домашних» растений и животных не было и в помине. Но, боюсь, напиши я просто «чеснок» – и читатель невольно представил бы огородную грядку.

Одним словом, я, как автор, стремился к тому, чтобы разрыв во времени и культуре не помешал понять моих героев. Ведь в самом главном мы друг от друга не отличаемся: во все времена люди остаются людьми. Не просто двуногими животными, озабоченными лишь едой и сексом, но и теми, кто постоянно стремится стать выше самих себя. Так было, и так есть. Мы, как и они, давным-давно ушедшие, любим, страдаем, хотим счастья, растим детей, стареем и в конце концов неизбежно вступаем на «Ледяную тропу». А чья жизнь счастливее? Полнее, богаче? Кто завершает ее достойнее: мы или они? Наверное, об этом можно спорить…

Искренне благодарен каждому, кто найдет досуг, чтобы прочитать эту книгу.

Олег Микулов

Я отложил письмо в сторону и вставил дискету в компьютер.

ДЛИННОТЕЛЫЕ

(Пролог)

Оранжево-красный свет закатного солнца лился в пещеру. В этом свете блекло пламя костра, а сидящие вокруг сутулые фигуры озарялись странным ореолом. Мужчины. Бородатые, длинноволосые, они полусидели, полулежали на шкурах, на травяных подстилках вокруг костра. Почти все голые: тепло летнего дня еще не ушло, и от огня жар, и желудки до отказа набиты свежим мясом.

В это утро им удалось подогнать к обрыву и сбросить вниз целое стадо горных ослов. Мяса вдоволь, жаль, что слишком быстро оно тухнет – даже здесь, в пещере, долго не пролежит, – а ведь и принесли-то сюда немного; гораздо больше осталось там, под обрывом, – раздолье шакалам и гиенам. Вот если бы можно было сохранять все, что они добывают зараз! Аш, вожак общины, давно уже размышлял над этим. И даже пытался что-то сделать. Да не получилось ничего: как-то раз заставил отнести три свежие туши в глубь пещеры через узкий лаз к воде, где всегда прохладно. Намучились все, а мясо потом возьми да исчезни! Толковали о Неведомце – от него все беды! Хотя и польза бывает, если ублажить удастся. Аш и сам думал так, да заметил торжествующий взгляд Уга – второго по силе, извечного соперника… Да что там! Уг ли, Неведомец ли, – а только мясо все равно пропало зазря. Больше Аш и не пытался ничего такого делать, знал – все равно не послушают, за Уга встанут, и все дела! Уг давно рвется быть первым. Да только не бывать тому, нет! Аш еще может за себя постоять, а если до свары дело дойдет, большинство за Аша. Пока…

…Вот так и выходит. Не столько себе они жратву запасают, сколько гиенам да шакалам! Даже то, что сюда натащили, все не съедят, протухнет. Тогда вновь на охоту, и повторится все то же…

Но это потом. А пока хорошо! Сытно! Брюхо как бурдюк, водой наполненный, да только не от воды раздулось оно – от мяса. Аш звучно, со смаком рыгнул.

Больше жрать невозможно, кусок в горло не лезет. Мужчины, осоловевшие от еды, отдыхали, икая и отрыгивая. Кто-то бормотал себе под нос невесть что… должно быть, что-то приятное, кто-то уже дремал. Сытое время – мирное время; сейчас не нужно быть готовым к драке, не нужно опасаться неожиданного удара. Даже Уг не опасен; вот он, развалился на шкуре Вурра и икает.

В глубине пещеры, во тьме, слышались шорохи, возня, бормотание. Из темноты осторожно выдвинулось женское лицо. Просящие глаза уставились на Аша. Ута! Еще один предмет вечных столкновений с Угом. Вот закончится Долгое Табу – и опять!..

Аш прекрасно знал, чего они хотят, бабы и детеныши! Мало им, что ли, мяса отвалили, когда вернулись?! А может, и впрямь мало… Лениво приподнявшись, Аш с силой запустил в темноту недожаренной ослиной ногой. Жри – не жалко!

Нет, он не обижал свою Уту. Других к ней не подпускал. Бил редко. Кормил. Бывало даже, и самому мало, а ей кусок уделит! Но сейчас, несмотря на сытость и лень, он почувствовал такую неудержимую злобу, что, швыряя мясо, хотел, чтобы кусок этот попал прямо в нее! Ута ловка, Ута увернулась, но кто-то в темноте заскулил. Мужчины зашевелились, послышался смешок. Развлечение понравилось, и в темноту один за другим полетели недоеденные куски.

Злоба не беспричинна. Долгое Табу – самое долгое и самое важное Табу. Вот уже много дней и ночей ни один из сородичей Аша, ни сам он, их вожак, не смеют касаться женщины! И так будет еще долго, до тех пор, пока та, Белая, совсем с неба не уберется. Не понимая почему, Аш знал твердо: нарушить это Табу невозможно. Нарушит один, а погибнут все! Как их бывшие соседи сгинули… Он вожак, он и следить должен за этим. Ну а как быть, если всем уже невмоготу? И ему тоже… Для всех – он, Аш, виноват; он запрещает. Хотя и знают все: НЕ он! Знают, а вот поди ж ты! Что нужнее всего мужчине, который свежего мяса до отвала нажрался? Ясно что! А кто запрещает своих баб касаться? Он, Аш! Вот на него-то сейчас злоба и поднимется, и чем все это кончится – неизвестно. А ему самому только и остается, что злиться на баб – зачем о себе напомнили?! Знаешь ведь, что НЕЛЬЗЯ, – ну и сиди там, в темноте.