Огненные Купола - Эддингс Дэвид (серия книг txt) 📗
Когда ситуация достигла кризисной стадии, к осажденным прибыли на помощь армии западных эозийских владетелей. (Эленийская знать, по-видимому, отличается буйной экспансивностью.) Получила огласку связь первосвященника Симмура с отступником Мартэлом, а также тот факт, что эти двое вступили в тайный сговор с Оттом, императором Земоха. Разгневанные коварством Энниаса, патриархи отвергли его притязания на трон архипрелата и избрали вместо него некоего Долманта, патриарха Дэмоса. Этот Долмант как будто справляется со своими обязанностями, хотя сейчас еще рано говорить об этом со всей определенностью.
Элана, королева Элении, была тогда почти ребенком, но оказалась волевой и одухотворенной личностью. Она давно уже имела тайную склонность к сэру Спархоку, хотя он был более чем на двадцать лет ее старше, и после ее выздоровления было объявлено об их помолвке. Сразу после избрания архипрелатом Долманта они поженились. Как ни странно, королева сохранила свою власть, хотя мы подозреваем, что сэр Спархок имеет значительное влияние на нее как в делах государственных, так и в домашних.
Вмешательство императора Земоха во внутренние дела эленийской церкви было, конечно, поводом к войне, и армии Западной Эозии, возглавляемые рыцарями церкви, двинулись на восток, через Ламорканд, навстречу земохским ордам, стоявшим на границе. Разразилась Вторая Земохская война, которой все так боялись.
Сэр Спархок и его спутники, однако, отправились на север, чтобы избежать связанных с войной беспорядков, затем повернули на восток, перешли горы Северного Земоха и тайно пробрались в столицу Отта город Земох, преследуя, очевидно, Энниаса и Мартэла.
Все старания имперских агентов на западе потерпели крах в прояснении того, что же на самом деле случилось в Земохе. Достоверно известно, что там погибли Энниас, Отт и Мартэл, но их личности не так уж значительны на исторической сцене. Куда важнее, что погиб также Азеш, один из старших богов Стирикума, вдохновлявший Отта и земохцев, и не подлежит сомнению, что эта гибель на счету сэра Спархока. Мы должны признать, что размах магии, высвобожденной в Земохе, превосходит наше скромное понимание и что сэр Спархок владеет силами, какими никогда не владел смертный. Как свидетельство ярости этой силы, высвободившейся в поединке с Азешем, мы имеем тот факт, что город Земох был разрушен до основания.
Очевидно, что стирик Заласта был прав. Сэр Спархок, принц-консорт королевы Эланы, был единственным человеком в мире, способным справиться с кризисом в Тамульской империи. К несчастью, сэр Спархок не был гражданином Империи и не мог быть призванным в столицу Империи Материон императором. Правительство его величества находилось в затруднении. Император не был властен над Спархоком, а обращаться за помощью к обыкновенному, в сущности, человеку – неслыханное унижение для его величества.
Положение в Империи ухудшалось с каждым днем, и необходимость во вмешательстве сэра Спархока становилась все более настоятельной. Столь же необходимо было сохранить достоинство Империи. В конце концов эту дилемму блестяще разрешил выдающийся дипломат, министр иностранных дел Оскайн. Более подробно мы обсудим блистательное решение его превосходительства в следующей главе.
Часть 1
ЭОЗИЯ
ГЛАВА 1
Была ранняя весна, и от дождя все еще веяло запоздалым зимним холодком. Серебристая изморось сыпалась с ночного неба, клубясь около могучих сторожевых башен Симмура, шипела в пламени факелов, горевших по обе стороны от широких ворот, и наводила черный глянец на камни мостовой, тянувшейся к воротам. Одинокий всадник приближался к городу. Он кутался в тяжелый дорожный плащ и ехал верхом на рослом косматого чалом жеребце с длинным носом и холодными злыми глазами. Путник был крупного сложения, но не толстый, а скорее ширококостный, с жилистыми буграми мышц. У него были жесткие черные волосы и перебитый в давнем прошлом нос. Ехал он легко и ровно, но с той особой настороженностью, которая присуща опытным воинам.
Когда путник подъехал к восточным воротам и остановился к круге красноватого света факелов под самой стеной, рослый жеребец рассеянно передернулся, вытряхивая из косматой шкуры капли дождя.
Небритый стражник в заржавленном нагруднике и шлеме – зеленый, покрытый пятнами плащ небрежно свисал с его плеча – вышел из сторожки поглядеть на приезжего. Он нетвердо держался на ногах.
– Я просто хочу проехать, приятель, – негромко сказал всадник и откинул капюшон плаща.
– О, – пробормотал стражник, – это вы, принц Спархок. Я вас и не узнал. Добро пожаловать домой.
– Благодарю, – ответил Спархок, даже с высоты седла чувствуя, что от стражника несет дешевым вином.
– Хотите, чтобы я сообщил во дворец о вашем приезде, ваше высочество?
– Ни в коем случае. Незачем их беспокоить. Я и сам смогу расседлать коня. – Спархок терпеть не мог церемоний – особенно посреди ночи. Он наклонился с седла и подал стражнику мелкую монетку. – Ступай в сторожку, приятель. Ты простудишься, если будешь долго торчать под дождем.
Спархок тронул коня и въехал в город.
Кварталы у городской стены были бедные, жалкие обветшавшие домишки тесно жались друг к другу, нависая вторыми этажами над мокрыми грязными улицами. Спархок ехал по узкой мощеной улочке, и перестук копыт чалого эхом отлетал от стен домов. Налетел ночной ветер, и грубые вывески над закрытыми на все засовы лавками пронзительно скрипели, раскачиваясь на ржавых крючьях.
Случайная собака вынырнула из переулка и не нашла ничего лучшего, как облаять их с безмозглой самоуверенностью. Конь Спархока чуть повернул голову и одарил мокрую шавку долгим холодным взглядом, в котором красноречиво читалась смерть. Тявканье разом оборвалось, и пес попятился, поджав тощий крысиный хвост. Жеребец двинулся на него. Пес заскулил, завизжал и, развернувшись, бросился наутек. Конь Спархока презрительно фыркнул.
– Ну, Фарэн, теперь тебе полегчало? – спросил Спархок у чалого. Фарэн пряднул ушами. – Тогда едем дальше?
На перекрестке очень кстати горел факел, и миловидная молодая шлюха в дешевом платье, грязная и промокшая насквозь, переминалась в круге красноватого коптящего света. Ее темные волосы облепили голову, румяна на щеках потекли, и в глазах было выражение полного отчаяния.
– Что ты делаешь здесь, под дождем, Нэйвин? – спросил Спархок, придержав коня.
– Поджидаю тебя, Спархок, – лукаво ответила она, блеснув темными глазами.
– Или кого-нибудь еще?
– Само собой. Это моя работа, Спархок, но ведь я тебе до сих пор кое-что должна. Может, мы на днях как-нибудь уладим это дело?
Спархок пропустил ее слова мимо ушей.
– С каких это пор ты работаешь на улицах?
– Мы с Шандой поругались, – пожала она плечами. – Я решила работать одна.
– Для уличной девки ты недостаточно порочна, Нэйвин. – Спархок запустил руку в кошель, висевший на поясе, выудил несколько монеток и отдал ей. – Вот, возьми это. Сними себе комнату в какой-нибудь гостинице и пару дней не показывайся на улицах. Я поговорю с Платимом – может, нам удастся устроить твои дела.
Глаза Нэйвин сузились.
– Вот уж этого не надо, Спархок. Я и сама могу о себе позаботиться.
– Конечно, можешь. Именно поэтому ты и стоишь здесь под дождем. Не упрямься, Нэйвин. Слишком поздно и слишком сыро, чтобы затевать долгий спор.
– Теперь я уже дважды у тебя в долгу. Ты уверен, что… – Она не договорила.
– Совершенно уверен, сестренка. Я ведь теперь женатый человек, забыла?
– Ну и что?
– Да так, ничего особенного. Пойди поищи себе пристанище.
Спархок поехал дальше, качая головой. Нэйвин была славная девочка, но совершенно не умела позаботиться о себе.
Он проехал тихую площадь, где все лавки и палатки были закрыты – народу по ночам немного и торговля идет вяло. Мысли Спархока вернулись к тому, чем он занимался в минувшие полтора месяца. В Ламорканде никто не желал разговаривать с ним. Архипрелат Долмант – человек мудрый, искушенный в церковной доктрине и политике, но безнадежно невежественный в том, что касается образа мыслей простонародья. Спархок терпеливо пытался объяснить ему, что посылать на сбор сведений рыцаря церкви – пустая трата времени, но Долмант настаивал, а клятва обязывала Спархока подчиниться ему. И так вот он потратил шесть недель в уродливых городах южного Ламорканда, где ни одна собака не желала беседовать с ним ни о чем, кроме как о погоде. Что хуже, Долмант явно винил рыцаря в собственной промашке. В темном проулке, где с карнизов на булыжники мостовой монотонно капала вода, Фарэн вдруг напрягся.
