Легенды II (антология) - Хэйдон Элизабет (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
© Перевод. Виленская Н.И., 2006
Седьмой день Рыбной луны
14-го года правления благороднейшего
и блистательного сатрапа Эсклепия
В этот день у меня самым беззаконным образом конфисковано пять ящиков и три сундука. Это случилось при погрузке корабля «Дерзостный», отправляемого, согласно отважному замыслу сатрапа Эсклепия, для колонизации Проклятого Берега. В ящиках содержалось следующее: кусок превосходного белого мрамора, пригодный по размеру для бюста; два куска аартинского жадеита, также пригодных для бюстов; большой мыльный камень, высотой и шириной с человека; семь больших медных слитков отличного качества, три серебряных приемлемого качества и три бочонка с воском. В одном ящике лежали подрамники, инструменты для работы по металлу и камню и разные мерные приспособления. В сундуках содержалось следующее: два шелковых платья, голубое и розовое, шитые Вистой и носящие ее марку; отрез зеленой парчи; две шали, шерстяная белая и льняная голубая; несколько пар чулок, летних и зимних; три пары туфель, одни атласные, с отделкой в виде розовых бутонов; семь нижних юбок — три шелковые, одна полотняная, три шерстяные; шелковый корсет с костяшками; три томика стихов моего сочинения; миниатюра работы Соиджи, изображающая меня, леди Кариллион Каррок, урожденную Вальджин, и заказанная моей матерью, леди Арстон Вальджин, к моему четырнадцатилетию. Кроме того, там находились детские вещи: приданое для новорожденного и парадная одежда для девочки четырех лет и двух мальчиков, шести и десяти лет — летняя и зимняя.
Я составила этот список для того, чтобы грабители по нашему возвращении в Джамелию понесли должное наказание. Произошло все это так: при погрузке багаж нескольких вельмож, уже поднявшихся на борт, задержали на пристани. Капитан Триопс уведомил нас, что все наше имущество переходит в собственность сатрапа. Я не верю этому человеку, не выказывающему подобающего уважения ни мне, ни моему мужу. Поэтому я подробно записываю все, что у меня пропало, и когда будущей весной я вернусь в Джамелию, мой отец, лорд Крион Вальджин, подаст жалобу в суд сатрапа — раз уж мой муж не проявляет такого намерения. И пусть сия запись послужит тому порукой.
Леди Кариллион 'Вальджин Каррок
Десятый день Рыбной луны
14-го года правления благороднейшего
и блистательного сатрапа Эсклепия
Условия на этом корабле положительно невыносимы. Я снова берусь за перо, дабы виновные впоследствии могли быть наказаны. Я принадлежу к роду Вальджин, а муж мой к тому же наследует титул лорда Каррока, однако разместили нас не лучше, чем простых колонистов и прочий сброд, — в зловонном трюме. Только каторжники, закованные в цепи и содержащиеся в самых недрах корабля, страдают больше, чем мы.
Мы путешествуем на необструганной палубе, среди голых дощатых стен. Видно, что до нас здесь квартировали крысы. Так только скот перевозят. Отдельного помещения для моей служанки нет, и она спит чуть ли не бок о бок с нами! Я пожертвовала тремя дамастовыми занавесями, чтобы как-то отгородиться и помешать своим детям якшаться с отродьем простолюдинов. Эти люди относятся ко мне крайне неуважительно, и я подозреваю, что они потихоньку воруют наши припасы. Они открыто насмехаются надо мной, а муж говорит, чтобы я не обращала на это внимания. Это очень дурно влияет на мою служанку, которой приходится исполнять также обязанности няни. Сегодня утром она прямо-таки оборвала маленького Петруса, велев ему замолчать и не приставать к ней с вопросами. Когда я побранила ее за это, она осмелилась вскинуть брови.
Моя попытка подняться наверх не увенчалась успехом. Палуба вся забита канатами и свернутыми парусами, всюду бродят грубые матросы. Для дам и детей, желающих подышать воздухом, там места нет. Вид скучен — одни лишь туманные острова далеко в море. Развлечься совершенно нечем, и это отвратительное судно уносит меня все дальше от белых шпилей Джамелии, священного города Са.
На борту у меня нет друзей, способных развеять мою печаль. Леди Дюпарж как-то посетила меня, и я была с ней вежлива, но разница в нашем положении затрудняет беседу. Лорд Дюпарж только и наследует, что свой титул, два корабля и одно поместье на границе с Герфенским болотом. Леди Крифтон и Анзори довольствуются обществом друг друга и совсем ко мне не приходят. Обе они слишком молоды, чтобы представлять для меня интерес, но их матерям следовало бы внушить им, как вести себя с теми, кто выше их. Моя дружба могла бы очень им пригодиться по возвращении в Джамелию. То, что они не ищут моего расположения, не позволяет высоко судить об их уме. Не сомневаюсь, что они наскучили бы мне очень скоро.
Все это убожество невыразимо угнетает меня. Ума не при-; ложу, почему моему мужу вздумалось вкладывать свое время и средства в это предприятие. Человек, более склонный к приключениям, безусловно, лучше послужил бы нашему светлейшему сатрапу в этой экспедиции. Не могу понять также, почему я и дети вынуждены сопровождать его, особенно в моем положении. Вряд ли он подумал о том, как тяжело такое путешествие для женщины на большом сроке беременности. Он, как всегда, не счел нужным обсудить свое решение со мной — как и я никогда не советуюсь с ним в том, что касается моего творчества. А между тем я жертвую своими планами ради того, чтобы он мог осуществить свои. Теперь я еще долго не смогу закончить капеллу моих колокольчиков из металла и камня. Брат сатрапа будет крайне разочарован — ведь я собиралась преподнести ему эту работу к тридцатилетию.
Пятнадцатый день Рыбной луны
14-го года правления благороднейшего
и блистательного сатрапа Эсклепия
Я была глупа. Нет. Меня обманули. Доверять тем, кто имеет все права на твое доверие, — не глупость. Мой отец, вручая мою руку и мою судьбу лорду Джатану Карроку, верил, что отдает меня человеку богатому, с видным положением и хорошей репутацией. Отец восхвалял Са за то, что мои таланты привлекли столь завидного жениха. Сама я плакала, что должна идти за человека намного старше себя, но матушка посоветовала мне смириться и продолжать творить под его покровительством. За те десять лет, что мои красота и молодость увядали в его тени, я родила ему трех детей и теперь Вынашиваю четвертого. Все эти годы я всячески украшала его жизнь, и тем не менее он меня обманул. При мысли о часах, которые я посвятила хозяйству в ущерб своему искусству, во мне вся кровь закипает.
Сегодня я сперва попросила, а затем, сознавая свой долг перед детьми, и потребовала, чтобы он пошел к капитану и добился для нас лучшего помещения. Тогда он, отослав детей на палубу с няней, признался, что мы — не добровольные пайщики, а изгнанники, которым дается возможность искупить свою вину. Все оставленное нами на берегу — дома, поместья, драгоценности, лошади, скот — конфисковано сатрапом, как и наше имущество на пристани. Мой всеми уважаемый муж — изменник, который предал нашего возлюбленного сатрапа, злоумышлял против освященного Са престола.
Это признание я вытянула из него не сразу, а понемногу. Он твердил, что политика — не мое дело, а его. Что жена должна доверять мужу во всем. Что весной, когда корабли придут в наше новое поселение, он полностью искупит свои грехи, и мы сможем вернуться в джамелийское общество. Но я продолжала докучать ему своими глупыми женскими вопросами. Все ли наше достояние у нас отнято, спросила я — и он сказал, что это сделано ради спасения имени Карроков, чтобы скандал не коснулся его родителей и младшего брата. Брату в наследство оставлено небольшое имение, и при дворе все думают, что Джатан Каррок вложил все свое состояние в предприятие сатрапа — лишь приближенным к сатрапу особам известно, что это была конфискация. Чтобы удостоиться этой милости, Джатан не один час простоял на коленях, вымаливая прощение.
