Разбойник с большой дороги. Бесприданницы - Чиркова Вера Андреевна (список книг .txt) 📗
— И это очень справедливо, — не сдавалась Бетрисса, — когда за смелость в бою награждают званием и поместьем. Ваш прадедушка тоже прославил свое имя не в королевских гостиных. Вот пройдет лет пятьсот, и их имена станут такими же старинными и знаменитыми, как у его светлости Хистона Дарве Ульгера.
— Мне кажется или ты и в самом деле стараешься меня разозлить и таким необычным способом успокоить? — внезапно заинтересовалась Тэрлина. — Ведь раньше ты никогда не говорила подобных вещей.
— Вот, ко всему прочему, ты еще и умна, — помолчав, устало буркнула компаньонка. — И зря они так переживали. Я твоим родителям сразу сказала: нечего рыдать, Тэри в столице не пропадет и на дешевую лесть не купится.
— А на дорогую? — невесело скаламбурила ее воспитанница и огорченно вздохнула: — Ты же знаешь, я очень мало понимаю в лести.
— На самом деле с лестью во дворцах все очень просто. Если тебя в глаза хвалит дама, то у нее наверняка есть непристроенный брат или сын, на карете которого неплохо смотрелись бы гербы вашего папеньки. А если соловьем разливается состоятельный мужчина, то дело значительно хуже — видимо, от него недавно ушла любовница и ему нужно срочно найти ей замену. Но тут уж я постараюсь оказаться рядом и помочь.
Девушка покосилась на наставницу и промолчала. Как ни жаль, но вряд ли ей удастся выполнить это обещание. Ведь в тот самый миг, как вдовствующая королева назначит Тэри своей воспитанницей или фрейлиной, Бетрисса потеряет место компаньонки. С той минуты преданная подруга станет для Тэри всего лишь камеристкой и лишится доступа в гостиные ее величества.
Тэри подавила тяжкий вздох и прикрыла глаза, делая вид, будто дремлет: говорить о будущем, казавшемся ей темным и мрачным, как старинные подземелья родного замка, не хотелось абсолютно. Но и не думать не получалось никак: о чем бы ни начинала размышлять юная маркиза Тэрлина Дарве Ульгер, мысли вскоре сворачивали на запретную тему, отказаться от которой девушке было не под силу.
Она еще в родном замке начала изобретать план, который помог бы безнаказанно сбежать от нежеланной милости королевы, и первые дерзкие идеи уже успели зародиться в ее головке, полной свободолюбивых задумок. Одну из них подсказала лежавшая на коленях девушки книга с правилами этикета. Как искренне надеялась маркиза после ее изучения, во дворце властвует строгий порядок, предписанный этими законами, и если Тэри не станет исполнять их в точности, то ее вполне могут вернуть домой. Несомненно, времени на такой саботаж уйдет немало, да и действовать необходимо очень осмотрительно и постараться ни с кем не делиться своими замыслами. А еще можно прикинуться совершенной дурочкой, и самое главное — ни в коем случае не стоит показывать ни умения развлекать придворных и гостей, даже малейшего, ни тяги к непременному для фрейлин рукоделию.
Тэрлина усмехнулась, не открывая глаз: нудное занятие, коим девушка полагала вышивание и вязание, она и до этого никогда не любила и может прекрасно без него прожить. Хуже с пением: иногда, задумавшись, она мурлыкала любимые песенки вслух, совершенно забыв, что находится в гостиной не одна. Спохватывалась лишь в тот момент, когда замечала, как мечтательно притихли окружающие. Значит, придется принять меры… и тут поможет лишь мороженое. Достаточно всего двух вазочек, и неприятная хрипота в голосе будет держаться не менее трех дней.
— Предупреждаю сразу, — негромко, но веско сообщила явно следившая за воспитанницей Бетрисса, — королеве лучше не лгать, как и юным принцам. Все члены королевской семьи имеют защитные амулеты, способные отличать вранье от правды. На сохранность своих секретов могут надеяться лишь придворный маг да богатые господа, защищенные особыми щитами. Но все они искренне преданы королеве, никого из тех, кто тайно или явно считался врагом ее величества, в королевских дворцах нет. Больше нет… ты же слышала о недавних событиях в Шанреге?
— Но ведь можно просто помалкивать? — задумалась Тэри, совсем забыв, что не собиралась посвящать наставницу в свои коварные планы.
— Королева, увы, далеко не дурочка. Подзовет и при всех спросит: «О чем вы думаете, милочка?» Как ты станешь выкручиваться?
— Не знаю, — помолчав, призналась юная маркиза. — А как бы ты ответила?
— Сказала бы, что разучиваю стишок или пою про себя песенку, — лукаво хмыкнула компаньонка. — И поверь, это первое, что приходит в голову всем новеньким, — ходить, постоянно повторяя какие-нибудь дурацкие строфы или мусоля детскую песенку. Однако этот метод пока еще никого не спас, королева отлично знает, что можно бубнить стихи, а втайне думать о том, как хочется спать или просто сбежать в сад.
— Похоже, я начну заранее ее ненавидеть, если ты скажешь, что она продолжает допрос, пока бедняжка не признается в чем-либо подобном на потеху всем придворным?
— Ну, особо упрямых и глупых она иногда доводила до слез, — хладнокровно пожала плечами Бетрисса. — Но не забывай, что с тех пор, как я была во дворце в последний раз, прошло восемь лет. За эти годы она потеряла старшего брата и короля и стала, как шепчутся за картами гости твоего батюшки, намного неприступнее и мудрее. И если честно, раньше мне и в голову не могло прийти, что ее величество решится призвать во дворец дочерей самых знатных домов. Ведь она прекрасно понимает, как сильно испортит отношения с почитаемыми народом маркизами и герцогами, если хоть одна из ее новеньких питомиц прыгнет с башни от несчастной любви. Шуточки и интриги, проворачиваемые богатыми бездельниками для юных графинь и баронесс, недопустимы в отношении маркиз и герцогинь.
— Ну так как обмануть королевский амулет? — не дала увести себя от главной темы Тэрлина.
— Вот и ты туда же. Рановато я назвала тебя умной. Ну сама посуди, разве я сейчас могу тебе дать совет? Если тебя спросят, кто научил, — чтобы не солгать, непременно придется назвать мое имя. Поэтому могу лишь подкинуть маленькую подсказку — а зачем тебе вообще его обманывать?
Тэри испытующе поглядела в огорченное лицо наставницы, серьезно кивнула и задумалась, отвернувшись к оконцу кареты.
А действительно, почему обязательно нужно кому-либо лгать? Ведь Тэри попадет во дворец впервые, и у нее непременно возникнет куча самых разных вопросов. Не может не появиться: как говорят, здание не раз перестраивалось и укреплялось лучшими зодчими, позаботившимися не только о красоте и величии залов и галерей, но также об удобстве и безопасности их обитателей и гостей. Вот и нужно думать обо всех диковинках, какие покажутся ей необычными, а потом только о них говорить.
К вечеру четвертого дня девушка начала подозревать, что к концу путешествия на всю жизнь возненавидит кареты, всевозможные поездки и даже лошадей. Сиденье, в первый день казавшееся мягким и удобным, постепенно словно набили камнями, от беспрерывного покачивания и подпрыгивания кружилась голова, а спина, которую она вначале держала гордо выпрямленной, как подобает знатным девушкам, теперь ныла от усталости. Тэри все чаще ехала полулежа, сложив в один угол все подушки и подняв на диван ступни, на которых вместо новеньких и потому жестковатых ботиночек давно красовались ночные бархатные туфли.
Бетрисса точно так же устроилась напротив и с увлечением читала толстенный роман, в котором влюбленный принц вот уже третий год все никак не мог доказать робкой белошвейке истинность своих чувств и чистоту намерений. Временами компаньонка заходилась в приступах неудержимого хохота, но Тэри не интересовалась их причинами, наперед зная ответ: «Ты все равно не поймешь, рановато тебе такое читать».
Впрочем, о грядущей встрече с ее величеством и дворцовыми обитателями они тоже почти не беседовали, все и так уже было обговорено не один десяток раз. Тэрлина успела сообразить, что жить ей придется так, как живут, по ее представлению, шпионы, отправленные королевской разведкой во владения соседних правителей: постоянно оглядываясь и обдумывая каждый шаг и каждое слово. Это не особенно удручало девушку, приезды гостей и редкие выезды на балы уже доказали ей правоту замечательной поговорки про молчание. Сильнее всего волновало Тэри другое: долго ли она выдержит такую жизнь? Как сможет обойтись без мирных завтраков в родительской гостиной, куда маменька позволяла себе выходить в вышитом капоте, а его светлость — в рубашке с расстегнутой верхней пуговицей, без веселых пикников и походов за ромашками и, наконец, без вечерних «пошептушек» с маменькой?
