Приключения Димки Петрова... (СИ) - "Анатоль Нат" (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Трофейщики, обычно переправлявшиеся в этом, хорошо известном всем лоцманам на реке месте, всегда жестоко наказывали чересчур любопытных, проявивших на их взгляд чрезмерное любопытство. Поэтому, если кто чего и видел, то предпочитал молчать, не привлекая к себе лишнего внимания. Мстительность трофейщиков была хорошо всем известна на реке.
А кто же ещё мог бы вот так нагло, на глазах у всех проходящих мимо судов переправлять столь огромный обоз на другую сторону реки, как не они, не те самые трофейщики, натоптавшие на этом участке реки не узкую, тайную тропу, а настоящий широкий торговый тракт.
И если их никто до сего времени в этих местах не беспокоил, то это отнюдь не значило что так продолжаться будет вечно.
И Димон, своими обострёнными чувствами сразу это уловил. Только вот выразить внятно и объяснить дураку проводнику свои чувства он не мог, потому как и сам пока не понимал что и почему его так беспокоит в этих тихих, пустынных местах.
Но вот то, что все кому надо, прекрасно осведомлены кто и зачем только что здесь переправился, он не сомневался ни секунды. Ну не могло в таком деле быть иначе. Не оставляют такие места без пристального внимания. И оттого настроение его было устойчиво паршивым. Не любил он привлекать к себе лишнего внимания, очень не любил.
Первая ночёвка на правом берегу прошла на удивление тихо и мирно, словно никого чужого во всей ближайшей округе не было. И видя подобное, проводник необычайно воодушевился, а вот Димон ещё более помрачнел. Происходящее ему категорически не нравилось и в самом дурном настроении он завалился спать.
— "Здравствуйте Дима.
— Чё? — поражённый до глубины души, Димон растерянно смотрел на зыбкую, слегка размытую фигуру перед ним. — А, я сплю, — вдруг сообразил он.
— Спишь, — согласно кивнул головой молодой немецкий солдат в новенькой, прекрасно отутюженной полевой форме вермахта.
Закатанные рукава мундира и закинутый небрежно за спину автомат шмайсер дополнял канонически классический вид солдата третьего рейха.
— Это не страшно, — согласно покивал тот головой, видя недоумение на лице Димона. — Главное, что мы наконец-то сможем пообщаться. Ты наконец-то на моём берегу.
— А надо? — уныло полюбопытствовал Димон.
— Надо, — ехидно ухмыльнулся призрак.
— Отстал бы ты от нас, Гансик, — просительные, унылые нотки в голосе Димона сразу же выдавили слабую улыбку на лице призрака.
— Ну не получается у нас ничего. Нет в этом мире наших священников. Честно тебе скажу. Искали. Ей, Богу, искали. Везде, где только могли. Но, нету! Ни православных, ни католических, ни протестантских священников в этом мире нету. Одни какие-то местные волхвы непонятные. Типа нашего Ведуна, будь он неладен. Увы, — виновато развёл он руками.
— Есть, — слабо улыбнувшись, откликнулся призрак. — И я тебе подскажу где их можно найти. А главное, как получить к ним доступ и наконец-то решить наше дело.
— А если я откажусь?
— Ты знаешь, чем я отвечу, — улыбнулся призрак враз заледеневшей улыбкой.
Даже сквозь сон, Димон почувствовал пробирающий его буквально до костей мертвящий могильный холод.
— Тьфу ты, блин, придурок", — выругался он во сне, старательно укутываясь поплотнее в спальник.
Проснулся он разбитый. Болела, казалось, каждая клеточка его тела, словно по нему всю ночь черти толклись.
Но что буквально сразило его, окончательно утвердив в мысли что призрак не шутит, вставшие утром егеря отметили странный ночной озноб и какую-то необычно холодную ночь. Какой-то странный поразивший всех необычный ночной холод, в то же время никак не отразившийся ни на листве окружавших их стоянку деревьев, ни на траве.
Димон промолчал, лишь задумчиво покосившись на оживлённо обсуждавших странности этой ночи парней. Всё же он чувствовал свою невольную вину перед призраком
— "Интересно, что бы они сказали, знай все обстоятельства произошедшего", — только и подумал тогда Димон, хмуро слушая самые несуразные предположения о причинах произошедшего той ночью.
Первые же дни, проведённые на правом берегу Лонгары принесли жестокое разочарование. Ожидаемой помощи от людей Ведуна, на что, надо в том честно признаться, Димон очень серьёзно рассчитывал, их поисковая группа не получила.
Все определённые людьми Ведуна места поисков по какой-то странной прихоти судьбы уже оказались кем-то заняты. Где ящерами, где амазонками, а где и вообще непонятно кем, какими-то смешанными непонятными группами. В которых, тем не менее было и кое-что общее. Все они были крупными, хорошо вооружёнными отрядами. Так что, соваться к ним или пытаться прогнать с места, было бы для их отряда смерти подобно.
Приходилось теперь рассчитывать исключительно на собственные силы и, как бы это ни было странно, на собственные прошлые наработки. Хотя, сколько их там было, тех хилых наработок то. Безымянный брошенный людьми город на берегу большой реки, Лонгары, который давно уже в прямом смысле выпотрошили до основания, и потому он никого больше не интересовал. Да два старых разбитых танка времён второй мировой войны на дне какого-то безымянного озера в степи, к тому ж, по соседству с засвеченным ещё в прошлом году местом. И к тому ж, неизвестно ещё в каком те танки находились состоянии.
Да и попробуй теперь подберись к тому озеру. Места в этой бескрайней холмистой лесостепи конечно много, да только рядом с тем озером, как назло, расположилась как раз та самая, смешанная из ящеров и людей группа неизвестных трофейщиков, в это время как раз активно раскапывавших прошлогоднее место находки Димона.
Ну а что хуже всего, ящеры так яро раскапывали место их прошлогодних богатых находок, что у Димона, уже на второй день наблюдений за лагерем трофейщиков в бинокль, натурально крошились зубы от злости.
— "Раз, два, три… десять…. У-у!"
Бл…дь! — выругался он едва слышно сквозь злой судорогой стянутые скулы. — Мои же мотоциклы. Мои, родненькие. Цундапики мои ненаглядные. Урыл бы ворьё это.
Ну да, кабы смог, — едва слышно процедил он, натурально давясь от злобы.
Расположившись под редким, неприметным кустом на вершине холма, на максимально возможном удалении от лагеря трофейщиков, Димон уже второй день подряд наблюдал за царившей там упорядоченной, хорошо отрегулированной деловой суетой.
Ещё раз поднеся к глазам новенький, только что из их собственных оптических мастерских бинокль, Димон более внимательно присмотрелся к удобно расположившемуся в низине возле безымянного озера лагерю трофейщиков. Видно было, честно говоря, плоховато. Всё-таки, как ни бился там профессор с мастерами, а откровенно неважнецкое стекло, да и плохая шлифовка линз серьёзно сказывалась. Да и само исполнение бинокля было — так себе, на троечку, с минусом. И всё же это было лучше чем ничего. Да ещё на таком отдалении.
— Не поверили, твари, что всё взорвано, заново принялись раскапывать. У-у, — сквозь зубы тоскливо протянул Димон, снова поднося бинокль к глазам. — От, твари, недоверчивые.
М-м-м…, - тоскливо, едва слышно буквально выплюнул от злости он из себя слова. — И танки наши нашли и вытащили на сушу. Грабят, с…ки.
— Глянь, Димон, — раздался над ухом тихий злой шёпот Васьки. — Глянь, ты глянь, что творят. Наши танки твари курочат. Это же, сколько железа то одного пропало.
— Двадцать пять тонн прекрасного оружейного металла только в нашей тридцатьчетвёрке. Да плюс ещё немец, поганец. Примерно столько же, — сквозь зубы Димон грязно выругался. — И всё это не считая стоимости моторов, пушки и пулемётов. И боеукладка там наверняка какая-никакая осталась. О, гляди, — едва заметно мотнул он головой в ту сторону. — Там, справа от танков, в рядок на травке по берегу выложено, где-то штук двадцать. У-у-у, — тоскливо протянул он. — Мои танки, мои снаряды.
Больше не сдерживаясь, Димон сквозь зубы опять грязно выругался. Хорошо, что едва слышно. И то, патруль охраны трофейщиков, с удобством расположившийся в секрете у противоположного подножия склона, вдруг стал что-то чрезмерно активно крутить головами, словно стараясь уловить какие-то донёсшиеся до них звуки.
