Терновый Оплот (ЛП) - Каннингем Элейн (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Мысль эта заставила Бронвин пойти по крутому и петлявшему проходу быстрее. Двигаясь вперед, она прижимала руку к влажной стене, чтобы сохранять равновесие, и осторожно вглядывалась в тени за пределами круга света, источаемого факелом. Летучие мыши, крысы и крабы представляли собою сливки пещерного общества. Женщина более чем ожидала столкновения с чем-то похуже.
Она осторожно обогнула широкое озеро, которое почти охватывало каменный карниз. Бронвин терпеть не могла воду, что придавало особой ироничности её пиратской внешности.
Девушка подняла руку, чтобы убедиться — её лихая красная косынка все еще на месте, а дешевые бронзовые серьги, напоминавшие пиратов Нелантера, висят в ушах. Это были Пещеры Контрабандистов, и, как говорила пословица, «Если пришел в Холодный Лес — дрожи». Годы рабства научили женщину, что выживать — значит адаптироваться.
В этот момент путь резко изогнулся. Через несколько шагов коридор расширился, образуя пещеру. Трещина, зиявшая высоко над головой, давала немного света. Бронвин оглядела провал, внезапно появившийся рядом с дорогой. Он походил на глубокую рану в каменном сердце горы. По дну провала текла подземная река — быстрая, глубокая и ужасающая. Подавив дрожь, Бронвин принялась за работу.
Она сняла с плеча сумку и вытащила оттуда большую тряпку, потом маленький топор созданный из митрала и красного дерева. Привитая жизнью забота о хороших вещах заставила её тщательно завернуть топор прежде, чем поместить его за камень, спрятав от любопытных взглядов за кучей гальки.
Покончив с этим, он опустилась на живот у края оврага и потянулась вдоль крутой скалы, не останавливаясь до тех пор, пока не обнаружила веревку, которую повесила там несколько дней назад. Тогда она проводила разведку и готовила место встречи. Канат был практически не заметен, его длины хватало, чтобы закрепить веревку на стенах ущелья с обеих сторон. Провисавшая середина оказалась под водой, сносимая быстрым течением реки.
Забраться по мокрой веревке — задача не из легких, и, к тому времени, как девушка оказалась на месте, старые кожаные перчатки размокли и ладони оказались сырыми.
Потратив несколько мгновений, чтобы отдышаться, Бронвин выбросила испорченные перчатки, снова подхватила сумку и закрепила конец веревки на поясе. Она вскарабкалась по крутому склону, оказываясь там, где скала нависала над бегущей понизу тропой. Девушка выбрала это место из-за образовавшейся внизу полости. Если удача подведет её, и веревку придется использовать для того, чтобы спуститься в ущелье, она не уподобиться перезрелому яблоку, брошенному о каменную стену.
Когда веревка была закреплена, свободно ниспадая вниз неровной изогнутой змеей, Бронвин вытащила из своего мешка странный кусок железа. Формой своей тот напоминал толстопузый котел с широким горлышком, сужающимся к краю, загибавшемуся в обе стороны. Перевернув предмет, она положила его поверх веревки. Крепко схватившись за изогнутые ручки, она зажмурила глаза и бросилась в ущелье.
Бронвин быстро неслась по веревке в сторону дальней стены ущелья, замедлившись лишь в самой низкой точке. Остановившись в нескольких футах от края, она взмахнула ногами, обхватывая веревку сапогами — на всякий случай. Девушка отпустила одну ручку и ухватилась за канат рукой. Пальцы сомкнулись вокруг веревки. Со вздохом облегчения, она поползла по канату и вскарабкалась на твердый выступ. Спустя сотню шагов, Бронвин нашла, что искала — маленькое отверстие у подножия каменной стены. Оно выглядело нелепо, словно огромная мышиная нора.
Опустившись на землю, Бронвин поползла в туннель. Это был короткий проход, ведущий в новую сеть туннелей. Это был не самый быстрый путь к согласованному месту встречи — совсем нет — к тому же он был очень узким. Хотя это, конечно, кому как. Бронвин могла пролезть через тесный туннель, а вот те, с кем она собиралась заключить сделку — не могли.
Выйдя из туннеля, девушка зажгла новый факел. Несколько сотен шагов — и она стояла у входа в условленное место — в маленькой мокрой прихожей высеченной в скале веками капающей воды.
Ожидавшее внутри совершенно не располагало войти. Относительно плоскую каменную плиту подпирали несколько валунов. Сооружение заменяло здесь стол. Сверху лежали объедки неаппетитного обеда: черствый хлеб, зловонный сине-зеленый сыр и кружки с пивом цвета ила, сваренного из грибов и мха. Эта трапеза только что поглощалась тремя уродливыми дворфами. Самыми уродливыми из тех, что видела Бронвин.
Это были дуэргары, раса глубинных гномов, с серыми бородами, серой кожей и серыми душами. Вражда между горными дворфами и дуэргарами была столь же непримирима, как между эльфами и их подземными сородичами — дроу. Бронвин вела дела со всеми этими личностями — но осторожно. Каждый участник мерзкого трио поднял руку, чтобы защитить глаза от яркого света факела.
— Ты пришла одна? — спросил первый.
— Как было оговорено, — сказала она, кивая на третьего и самого маленького дуэргара. — И, если уж вспоминать о договоренностях, вас тут должно быть лишь двое. Это кто?
— А, он, — ответил дуэргар, говоривший первым. Он небрежно махнул рукой. — Сын, может быть — мой. Он приходит, чтобы смотреть и учиться.
Бронвин оценила третьего участника группы, единственного, с кем она еще не встречалась. Для дуэргаров было нормальным выглядеть тощими и узловатыми, но этот малыш был самым худым из виденных ею представителей этого вида. Подняв факел, Бронвин прищурилась. Он же просто мальчик. Остальные дуэргары носили жесткие седые бороды, но этот выступающий подбородок был лыс, словно канюк. Да и зубы дворфа все еще были на месте. Он сосредоточенно ковырял в них черным ногтем.
Вытащив палец изо рта, дуэргарский мальчишка провел языком по зубам, чтобы собрать кусочки. Он поймал любопытный взгляд Бронвин. Женщина кивнула ему в знак приветствия. Медленная понимающая усмешка растянула его губы. Зло, повеявшее от молодого дуэргара, было осязаемо, словно зловонный пар, поднимавшийся в морозное утро от невычищенного горшка. Бронвин вздрогнула от подобной злобы проявленной столь молодым существом. Лидер отметил её реакцию. Он зарычал и оттолкнул мальчишку, который взвизгнул, словно щенок, которого пнули ногой. Жестокий взгляд молодого дуэргара устремился на женщину, словно он считал её некоторым образом повинной в ударе.
Бронвин сделала вид, что ничего не замечает. Взяв со стола маленький каменный нож, она срезала себе кусок вонючего сыра. Среди дуэргаров это было проявлением вольности и, быть может, даже небольшим вызовом. Второй взрослый дворф сердито посмотрел, но ничего не сказал. Он никогда не говорил в её присутствии, хотя трехфутовая железная дубинка, которую он таскал с собой, добавляла к его молчанию долю красноречия. Посмотрев на дворфа, женщина закинула кусок сыра в рот. Она сохраняла вежливый, почти самодовольный, вид, таким образом молча заявляя, что она здесь главная и причин для беспокойства просто не видит. Необходимая бравада при общении с дуэргарами, но момент выдался неудачный. Пока она ждала ответа, желудок её вывернулся наизнанку от понимания и отвращения. Но удача повернулась дважды. Дубинка дуэргара оставалась опущенной, а ворованный сыр не вырвался наружу.
Для вида, Бронвин улыбнулась молчаливому дуэргару и снова обратила свое внимание к лидеру группы.
— Где камни?
Он одобрительно хмыкнул, довольный тем, как она перешла к делу, а затем снял с пояса грязный кожаный мешочек и высыпал его содержимое на ладонь женщины.
Когда золотые камни потекли сквозь её пальцы, Бронвин изобразила на лице настороженное равнодушие. Хотя знала, что ожерелье необыкновенное. Драгоценные камни были цвета янтаря. Именно такие, как считалось, служили источникам жизненных сил в потерянном Лесу Миконидов. Изящная серебряная филигрань, пусть старая и покрытая множеством пятен, была сделана виртуозно, мастерски. Разумеется, ремесленником был эльф. Это был один из самых прекрасных предметов, созданных из драгоценных камней, который когда-либо видела Бронвин. Несмотря на это, от прикосновений к янтарю её пальцы покалывало. Возможно из-за того, что чувства женщины были отточены временем, проведенным рядом с древними магическими артефактами, а может быть только разыгралось воображение, но Бронвин могла поклясться, что ощутила слабое отдаленное эхо магии.
