Невеста для коменданта (СИ) - Боровец Павел Григорьевич (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
2
Жизнь в приграничном форте Краме не отличалась разнообразием от жизни других таких же фортов, разбросанных по необъятным просторам Северной провинции империи Талузии. Лесорубы ходили в лес за дровами, женщины вели хозяйство, дети устраивали битвы деревянными мечами, а пограничники добросовестно стерегли границы от вторжения чужаков. Опасность прочно вошла в их жизнь, став неотъемлемой ее частью. Они смирились с потерей своих родственников и друзей, привыкли к набегам безжалостных туземцев, знали, как сражаться за свои жизни, и умели, как не странно, умирать. Все хорошо понимали, что если попадут в плен к дикарям, то их головы украсят жилище какого-нибудь головореза. Но также знали, что пощады давать дикарям тоже нельзя — любой мальчишка или девушка, не говоря уже о более взрослых поселенцах, без единого колебания оборвали бы жизнь врага острым ножом.
Это была их жизнь. Они не роптали на нее, ибо она их устраивала. Поселенцы просто не знали другой жизни и вряд ли бы согласились изменить ее, будь у них возможность выбора. Такое существование сделало из них мужественных и сильных людей, серьезных и готовых прийти на выручку в трудную минуту. Однако веселиться и отдыхать они тоже умели, делая это с таким желанием, которое было присуще лишь тем людям, что по настоящему ценили жизнь.
Но не все обитатели Крама были его коренными жителями. Пограничники в Северной провинции часто набирались из наемников, так как мужской процент населения фортов быстро уменьшался за счет кровожадности дикарей. Наемники были людьми пришлыми, с разных уголков Семи Империй, воевали исключительно за деньги, но быстро и безболезненно вливались в общество. Многие из них заводили семьи, оседая в фортах, другие же были истинными псами войны, служили определенное время, а затем вновь пускались в странствия.
Одним из таких наемников являлся фарсунианец Тэрон. Он был еще почти юношей, девятнадцати лет от роду, но уже по праву считался одним из лучших воинов Крама. Младший отпрыск мелкого дворянина, он получил хорошее образование, — включая военное, — но прослыл отпетым сорвиголовой. Тэрон обожал всевозможные авантюры и приключения, включая романтические. Слабый пол считал очень привлекательными его зеленые глаза и лицо с правильными чертами, обрамленное копной густых черных волос. Немало юных девичьих сердец радостно замирало, когда повеса пробирался в их комнаты через окно. Именно по этой причине ему и довелось покинуть родные места, пустившись во все тяжкие. Папаша очередной его пассии застукал Тэрона со своей дочкой, когда парочка вовсю резвилась на мягких перинах. Юноше удалось ускользнуть. Однако разъяренный папаша пообещал женить его на «посрамленной» девице или привселюдно подвергнуть пренеприятнейшей процедуре, именуемой в простонародье «кастрацией». Взвесив все обстоятельства, Тэрон пришел к выводу, что пора делать ноги. И поэтому на следующую ночь, прихватив коня, меч, и кое-какие деньжата из семейной казны, отправился на север. Проехав весь Фарсун, он очутился в Талузии. В городе Джадаре он устроился стражником в храме местного святого, именем которого город и назывался. Но и там надолго не задержался. Вместе с напарником он похитил некий священный талисман и старую карту — главные реликвии храма. Распрощавшись с поддельником, Тэрон направился в Северную провинцию и очутился в Краме. Надо отметить, очутился не случайно, но преследуя какую-то цель, ведомую лишь ему одному.
Жизнь в приграничном форте ему понравилась. За несколько лун он стал превосходным следопытом, заслужив уважение у соратников и лютую ненависть у туземцев. С ним произошло немало разных происшествий и злоключений, редко выпадающих на долю даже прожженному ветерану, и пока ему удавалось выходить из всех передряг сухим из воды.
Холодные и темные вечера пограничники, свободные от обязанностей, коротали в единственном на весь Крам кабачке, спасаясь от тоски и рутинной службы. Там подавали довольно сносное пиво и прожаренное сочное мясо, которое подносили хорошенькие девушки, готовые не только удовлетворить желудки клиентов, но и согреть в жарких объятиях поздней ночью. В кабачке всегда стоял веселый гул, раздавались смешки, стучали кубики костей по доскам столов. Чего здесь почти не было, так это стычек и драк. Каждый обитатель Крама знал суровый, но справедливый нрав коменданта форта Анворда. Он любил порядок и дисциплину, которые жители Крама не осмеливались нарушить, не из-за страха, но уважения.
В один такой вечерок Тэрон сидел в кабачке среди приятелей-сослуживцев, мерно потягивая пиво из кружки. Совсем недавно он вернулся из двухдневной вылазки в лес, который был буквально наводнен жестокими дикарями. Там он выведывал расположение новой деревни, основанной сыном умершего вождя клана Волчьего Клыка. Задание он выполнил успешно, поэтому мог себе позволить несколько дней полного бездействия. Ему было отчего-то немного грустно и он спасался от плохих мыслей, слушая рассказ пограничника по имени Каппан.
— Говорю тебе, Тэрон, она сама прислала мне записку, в которой написала, что жаждет со мной встречи, — скаля зубы, ведал Каппан. — Но, ты же знаешь — у меня с этими закорючками нелады, поэтому я дал прочесть бумажку знакомому торговцу на рынке…
Тэрон слушал все это вранье, слегка прикрыв глаза. Каппан был отъявленным бахвальщиком, и поэтому все пограничники всегда снисходительно улыбались, когда он рассказывал что-либо, позволяя вешать себе на уши подобную лапшу.
— Какому торговцу, Каппан? Ведь все купцы при твоем появлении хватаются за товар, заслоняя собой. Да на твоем лице прямо написано, что ты хочешь стащить что-нибудь, — встрял в разговор пограничник по имени Вашор. Все присутствующие радостно загоготали.
— А на твоей харе написано, что ты урод каких свет не видывал, — парировал надувшийся Каппан.
— Зато твоя немытая рожа блестит, как чан, в котором варили смолу, — не унимался долговязый Вашор, чьей родиной была бедная Морайя.
— Мать твою, Вашор! Ты хочешь, чтобы я засадил тебе нож в пузо? — Лицо Каппана налилось кровью. Потные ладони сжались в кулаки.
— Ладно, хватит вам! Успокойтесь! — Тэрон примирительно поднял руку, привлекая к себе внимание спорщиков. Те вмиг притихли. Все знали, что шутить с Тэроном не всегда безопасно, а уж перечить тем более. — Каппан, мне интересно, чем же закончилась та «правдивая» история, о которой ты нам рассказывал? Прошу тебя, не томи, продолжай!
Каппан застенчиво улыбнулся, растягивая щербатый рот едва ли не до ушей — ему очень польстило сказанное Тэроном слово «правдивая». Однако иронии в этом слове он не почувствовал, так как от природы был глуп. Еще никто не называл его истории правдивыми. Это добавило ему ложной уверенности, и он уже готов был сам поверить своему вранью.
— Так вот… Торгаш прочитал мне такое, что даже моя рожа покраснела от стыда. Никогда не мог подумать, что такая благообразная воспитанная дама, хочет сделать ТАКОЕ с простым солдатом, столько раз и таким образом! Я прямо обалдел от неожиданности!
Все слушатели замолчали, каждый думая о чем-то своем. Каппан самодовольно, словно он только что выиграл битву с многочисленными врагами, обвел всех взглядом. И только Вашор вновь принялся за свое.
— Я слыхивал про таких, как эта женщина. Говорят, многие дворянки любят предаваться плотским утехам с животными — есть у них такая потребность. Где ты встретился с ней?
— На базаре. Я едва не столкнулся с паланкином, в котором ее несли, и охранники пару раз огрели меня палками по спине, — ответил Каппан, все еще не понявший ход мыслей вопрошавшего.
— О! — торжествующе воскликнул долговязый морайец, сцепив пальцы рук в замок, отчего стал похож на довольного философа, только что выведшего основополагающую Истину Бытия, которую простые люди приняли бы за бред умалишенного. — Она, видимо, подумала, что ты аньянская лесная горилла, выставленная на продажу, и, естественно, возжелала тебя!
Каппан ошарашено смотрел на ухмыляющуюся физиономию Вашора, находясь в состоянии шока от умственного вывода лигурейца. Его лицо постепенно наливалось кровью, руки вновь сжались в кулаки. В воздухе запахло дракой. Все присутствующие в кабаке понимали, что теперь стычки спорщикам не избежать. Во всем был виноват острый язык Вашора, и теперь даже Тэрон не собирался воспрепятствовать тому, чтобы Каппан надрал задницу наглому морайцу.
