Ни богов, ни королей (СИ) - Карпов Илья Витальевич (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
— Давай убежим! — вдруг выпалил Виффорд и, глядя на удивлённое лицо эльфа, добавил. — Да хоть… да хоть завтра!
— Куда? — простонал Гаэлон.
— Куда угодно! Построим дом, хозяйство заведём… Вдвоём не пропадём и нас не найдут! Завтра днём тихо соберём вещи, а ночью убежим.
— Ага… — рассеянно проговорил эльф.
Весь оставшийся вечер Виффорд с жаром говорил, как славно они будут жить вдали от этого проклятого города, а Гаэлон рассеянно слушал его, погружённый в собственные мысли. Убежать? Выстроить дом и вести хозяйство? Нет… парень тощий, как щепка. Гаэлон слыхал, как тяжело приходится крестьянам. Виффорд и месяца не протянет, да и по лицу видно, что он сам не в восторге от собственной идеи. Ради друга готов на всё, но стоит ли оно того? Парень сам не понимает, на что хочет пойти. Или понимает?
Ночью, когда все легли спать, эльф всё ещё не мог сомкнуть глаз. Он понимал, что ни здесь, ни за городом, ни где бы то ни было ещё они не защищены от людской злобы и от толпы, готовой разорвать их на части. А если начнётся война с эльфами? Тогда люди всей Энгаты наверняка озвереют и найдут их, где бы они не скрылись. Прятаться всю жизнь? Нет, он этого не хочет. И ещё больше он не хочется подобной судьбы для Виффорда. Парню не больше шестнадцати, ещё вся жизнь впереди. Пусть живёт. А для него, Гаэлона, места в этом мире нет.
С этими мыслями он поднялся с лежанки, оделся и вышел на улицу. Эльф завязал свои угольно-чёрные волосы в хвост, обнажив заострённые эльфийские уши, и направился в самый злачный район города с единственной мыслью: отомстить за старого стеклодува Нельгевира, за его родителей, за всех эльфов, которых когда-то коснулись погромы в этом проклятом городе.
Глава 1
Со дня нападения эльфов на Моирвен минул уже месяц, и за этот месяц командующий королевской гвардией Дэйн Кавигер всерьёз обеспокоился поведением Его величества. Ведь Эдвальд Одеринг, бывший в прошлом деятельным и решительным монархом, в последнее время вёл себя более чем странно. В те моменты, когда командующему гвардии случалось видеть короля в тронном зале, он не верил своим глазам. Эдвальд выглядел бледной пародией на самого себя: исхудавший, с пустым взглядом и трясущимися руками. Раньше Его величество мог проводить на троне часы напролёт: король не скрывал, что физическое неудобство от жёсткого сидения с лихвой покрываются моральным удовлетворением. Теперь же он появлялся в тронном зале, лишь принимая нечастых и особо важных гостей из числа лордов или родственников. Остальные же, те, кого сочли не настолько важными, встречались не с королём, а с новым патриархом Велереном в специально отведённых для этого покоях. Последним посетителем из числа «не важных», кого король принимал лично, был какой-то наёмник, посетивший замок с месяц назад. Хотя в «не важности» гостя Дэйн сомневался, ведь Эдвальд беседовал с ним в собственных покоях, куда уже давно не допускалась даже королева Мередит. Супруги виделись лишь в трапезной, да и то, как говорили при дворе, не всякий раз.
Кавигеру даже казалось, что теперь тронный зал выполнял роль некоего музея. Особенно остро он ощущал это каждый седьмой день недели, неся традиционное для командующего гвардией дежурство в тронном зале. В такие дни Эдвальд вовсе не покидал собственных покоев, куда неизменно допускался лишь патриарх. На все вопросы Велерен отвечал, что королю нездоровится или, что король устал и изволит вздремнуть, но даже командующему гвардией, неискушённому в лекарском деле, было ясно, что Эдвальд Одеринг давно и серьёзно болен. И, вопреки словам патриарха о скором выздоровлении, королю становится только хуже.
Беда не приходит одна, так говаривала старая служанка при дворе лорда Кавигера в Мейеране, и Дэйну сполна пришлось убедиться в справедливости старой поговорки. За тот месяц, что прошёл с момента визита наёмника, успело произойти многое. Началось всё с рокового дня, когда король низложил патриарха Медерика и поставил епископа Велерена во главе Церкви трёх. Но роковым он был не по этой причине: пока проводилась церемония, в тронный зал, где дежурил Дэйн, влетел бледный и потный командующий стражей сир Германн Рорр, держа в руках две вещи — мешок и конверт. От мешка несло тленом, а от конверта с эльфийскими закорючками — неприятностями. Ощущение это подкрепляло и то, что, по словам командующего, эльфийский гонец бросил мешок и конверт прямо к городским воротам, после чего поспешил ускакать, даже не сменив коня. Конечно, Дэйн решил дождаться короля, не посмев распечатывать послание. Вопреки ожиданиям Эдвальд остался удивительно безразличен, даже прочитав письмо. Его лицо выражало лишь печаль и едва заметную тень удивления. Подняв глаза от бумаги, король лишь направил потусторонний взгляд на Кавигера и проговорил «Вот и свершилось». После чего молча удалился в свои покои. Вечером к королю как обычно зашёл Велерен, а на следующее утро вышел королевский приказ о начале войны и подготовке армии, были отправлены соколы с посланиями в замки Могила эльфа, Суровая рука и Мейеран, как ближайшие к илоренскому лесу и больше других подверженные нападению. Король лично подписал письма и закрепил их восковой печатью в присутствии Дэйна, патриарха Велерена, верховного казначея Явоса Таммарена, верховного магистра Арнелла и хранителя клинка Джеррода Раурлинга, верховного командующего армией королевства. Верховный маг Рейквин не смог присутствовать на подписании, потому как ещё больше месяца назад отбыл в южные пределы по королевскому заданию. Пару дней спустя в замок заявились диковинные посетители, требовавшие аудиенции у самого короля. Но Эдвальд поручил принять их Дэйну, чем немало удивил последнего.
Со слов рыжего юноши, что представился Игнатом, тот самый наёмник, который недавно лично беседовал с королём, трагически погиб, исполняя королевскую волю в городе Моирвен. Лорд Джойберт Майвен не смог явиться ко двору по приказу, сославшись на слабое здоровье, которое нападение эльфов подкосило ещё больше. Теперь же волшебник Игнат и тёмный эльф Драм Дирен желают сами поступить на службу короне. Вдобавок ко всему помощь предложили гном Дунгар Велендгрим из банка «Феннс и Драйберг» и его племянница Риенна Эльдштерн. От такого обилия информации у Кавигера пошла кругом голова, и он обратился за помощью к хранителю клинка Джерроду Раурлингу. Тот, не моргнув глазом согласился принять на службу их всех, кроме тёмного эльфа, сказав, что остроухих и по ту сторону баррикад хватает, а вот боевой маг им будет крайне полезен, да и о боевых качествах гномов он изрядно наслышан. Игнат на это заявил, что без эльфа никуда не пойдёт и что ему понадобится телохранитель, а, как он сам выразился «этот остроухий стоит семерых ваших бойцов, к тому же он ненавидит эльфов так же сильно, как и вы». Джеррод, суровый и коренастый человек в годах, на слово верить не привык, а потому предложил простое испытание. «Разумеется, сказал он, в одиночку с семью бойцами в рукопашной битве не справится никто, но спишем это на юношеский запал».
Джеррод вызвал в тренировочный дворик двух сержантов замковой стражи, выставил их против эльфа и велел сильно его не калечить. Им выдали деревянные мечи, таким же образом было сказано вооружиться эльфу. Сержанты захохотали в голос, когда Драм взял в руки сразу два коротких меча и встал в смешную для них стойку, сказав «нападайте». Немало повидавший на своём веку хранитель клинка же лишь улыбнулся в усы, ожидая, что будет дальше. Бой продлился чуть больше десятка секунд, оба сержанта оказались на земле с обескураженным видом. Джеррод Раурлинг лишь усмехнулся и велел обоим вооружиться копьями, предложив эльфу самому выбрать оружие. Тот остался с деревянными мечами в руках. Результат повторился, воины просто не поспевали за лёгкими и стремительными движениями эльфа. Тогда хранитель спросил Драма, готов ли он повторить всё это с настоящим оружием? Тот ответил согласием, но только попросил оставить ему деревянные мечи, потому как он не хочет покалечить славных воинов Энгатара раньше, чем до них доберутся эльфы. Услышав это, сержанты побагровели от гнева и отправились в арсенал, вернувшись вскоре с настоящими стальными мечами. Эта схватка продолжалась чуть дольше и закончилась тем, что один из воинов стонал на земле, схватившись за живот, а второго Драм обезоружил и прижал деревянный меч к его горлу.
