Конан и день льва (CB) - Евтушенко Валерий Федорович (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
— Там может быть засада!
— Засада так засада, там тоже люди, а не демоны! — пожал плечами Альбан и кривая усмешка тронула его тонкие как лезвия губы. — Проводить разведку у нас нет времени, да и незачем. Твоя конница разметает любую засаду, как ветер сухую листву. Но думаю, они просто уходят на соединение с главными силами, выбрав короткий путь через это ущелье.
Рагномар ничего не ответил и ускакал, возглавив своих всадников. Вскоре тяжелая конница стала постепенно втягиваться в узкое ущелье с высокими обрывистыми стенами. Ширина ущелья позволяла двигаться не более шести-семи всадникам в ряд. Его стены уходили отвесно вверх, местами на два — три человеческих роста, порой даже выше. Многие в это теснине между скал почувствовали себя неуютно, но признаков засады, которой опасался Рагномар, пока видно не было. Все же Рагномар отправил нескольких всадников вперед, выяснить, как далеко тянется ущелье, но они пока не вернулись. По каменистой дороге усеянной обломками скал разной величины передвигаться было трудно, поэтому последние шеренги мечников вошли в ущелье, когда солнце уже стало клониться к западу.
Альбан подъехал к Рагномару, который время от времени поглядывал вверх, по-прежнему, опасаясь засады.
— Как далеко тянется это ущелье? — спросил королевский легат.
— Я послал вперед разведчиков, но пока что они не вернулись. Думаю, по меньшей мере, на две лиги.
В первый раз за все это время у Альбана шевельнулось чувство, что зря он так опрометчиво сунулся в это ущелье. «Надо было, хотя бы отправить по склонам вверх разведку», — запоздало подумал он и в это время к Рагномару подскакал всадник, сообщивший, что обнаружены трупы разведчиков, высланных им вперед.
— Убиты стрелами! — сказал он.
— Видно, слишком увлеклись и сели на хвост отступающим лучникам, — предположил Рагномар.
— Вполне возможно, — согласился Альбан, хотя подумал, что это могла быть и засада, которой опасался командир конницы.
Прошло еще несколько минут и внезапно по всему ущелью раздался ужасный грохот. Сотник поднял голову вверх и увидел, что сверху прямо на всадников и пехотинцев падают глыбы камней. Одновременно на колонну Приграничного легиона обрушился град стрел. Стоя на верху с обеих сторон ущелья, лучники прицельно стреляли вниз, спокойно выбирая цели и практически каждая стрела находила свою жертву. Но он обратил внимание, что они старались только ранить, но не убить. Все же нескольким всадникам не повезло и они мертвыми свалились под ноги своих коней. Раненые, остававшиеся в седлах, пытались укрыться от стрел, но зоркий глаз лучников безошибочно выбирал незащищенные доспехами места. Приподнявшись в стременах Альбан посмотрел назад и увидел, что выход из ущелья перекрыт целой грудой сброшенных сверху огромных камней позади колонны мечников. Их можно было, конечно разобрать, но за это время лучники, выпуская по двенадцать стрел в минуту, выбили бы здесь все живое. Прорываться вперед тоже не было смысла, наверняка, там им приготовили теплую встречу. Пока Альбан думал, что делать, стрельба внезапно прекратилась и чей-то могучий голос рявкнул:
— Альбан! Ты слышишь меня?
Секунду помедлив, легат крикнул в ответ:
— Слышу!
— Я Конан, командующий Повстанческой армией! Прикажи своим людям сложить оружие и вы все останетесь в живых. Все, кто пожелает служить в Повстанческой армии, станут под Львиное знамя, остальные пусть убираются, куда хотят, естественно, без оружия и доспехов. Солдаты! Зачем вам служить безумному королю, переходите на сторону восставшего народа!
Альбан переглянулся с Рагномаром. Тот молча пожал плечами. Сопротивление было бессмысленным, если они не сложат оружие, их всех здесь просто перебьют.
— Ладно, Конан! Мы сдаемся, — с усилием выдавил из себя ответ королевский легат.
— В таком случае на выходе из ущелья бросайте оружие и стройтесь по сотням во главе с командирами.
Выйдя из ущелья, Альбан увидел конных лучников Сагитая с луками в руках, а вдали развернувшуюся к бою конницу Троцеро. Конан предусмотрел все, здесь они бы тоже не смогли прорваться, даже если бы каким-то чудом избежали стрел боссонских лучников в ущелье.
Великана-киммерийца, который сидел в седле могучего вороного жеребца рядом с Троцеро, он узнал сразу и, подъехав к нему, протянул свой меч рукоятью вперед. Однако Конан меч от него не принял, сказав:
— Ты сделал правильный выбор, сотник, хотя понимаю, как не легко тебе было так поступить. Поэтому ты свободен и можешь решать сам, возвращаться ли тебе к безумному королю или продолжать службу сотником под моей командой.
— Я остаюсь с тобой, — хмуро ответил Альбан, — и не только потому, что по возвращению в Тарантию меня ждет смерть. Ты знал, что мы шли за твоей головой и головой графа, — он кивнул в сторону Троцеро, — знал, что попади вы в наши руки, мы бы вас не пощадили. И ты в этом ущелье мог уничтожить всех нас, но не стал этого делать. Это великодушно и благородно с твоей стороны, достойно настоящего военачальника. Служить под знаменем такого полководца, честь для каждого солдата.
Он склонил голову перед киммерийцем и отъехал в сторону.
Примерно треть солдат Приграничного легиона заявили, что они разойдутся по домам, так как им надоела служба и были отпущены восвояси, остальных оказалось в общей сложности около восьми тысяч, половина мечников, половина всадников. Мечников Конан передал под начало барона Гродера, который сразу же распределил их по сотням, но всадников Троцеро принимать к себе отказался, посоветовав киммерийцу сформировать из них собственную тяжелую конницу.
— Тогда пусть ею командует Просперо, а в помощниках у него будут Альбан и Рагномар! — согласился Конан.
Просперо, услышав об этом от неожиданности даже растерялся, а Троцеро улыбнулся в седые усы, посчитав, что киммериец сделал правильный выбор.
— Разгром Приграничного легиона-это уже серьезна победа! — сказал немного позже граф, когда они остались с Конаном вдвоем. — Но это только начало. До этого, друг мой, нас во внимание никто не принимал, а вот сейчас за нас возьмутся всерьез! Нумедидес нам этого никогда не простит и сейчас есть только два варианта-либо он уничтожит нас, либо мы его!
В королевском дворце в Тарантии все придворные пробегали на цыпочках мимо тронного зала, боясь ненароком привлечь к себе внимание короля. Нумедидес, восседая на Рубиновом троне, яростно бушевал, сыпал проклятиями в адрес Альбана, призывал кару богов на головы Конана и Троцеро, кричал, что когда они попадут к нему в руки, он собственноручно нарежет ремни из их спин. Время от времени он орал:
— Проклятый Альбан, отдай мой легион!
И сыпал при этом такой непристойной бранью, что все, кто слышал его слова, содрогались от ужаса.
Наконец, крики в тронном зале смолкли, а через некоторое время король приказал вызвать к нему канцлера.
— Это все твои игры в шпионов, разрази тебя Эрлик! — грозно сказал он застывшему на пороге зала Вибию Латро. — Из-за тебя я потерял Приграничный легион! Что-то мне подсказывает, что не миновать тебе Железной башни!
Но увидев выражение ужаса на лице канцлера, он смягчился:
— Ладно, это не прямо сегодня, сейчас есть дела поважнее. Срочно готовь указ Аскаланте, он, кажется, отогнал этих пиктов от границы? — король вопросительно посмотрел на канцлера и, услышав подтверждение, продолжил. — Пусть немедленно выступает к Пуантену и перекроет местность между Алиманой и Хоротом, чтобы мимо него даже заяц не проскочил. Второй указ отправь принцу Нумитору, пусть двигается на запад и форсирует Хорот. Затем они с Аскаланте должны окружить весь этот сброд и доставить ко мне Конана и Троцеро, закованными в железные цепи.
Получив королевский указ, граф Туны дважды внимательно прочел его, затем молча передал сотнику Громелю, который находился в его кабинете. Пока сотник изучал указ, Аскаланте встал из-за стола и прошелся по кабинету, мягко ступая по дорогим коврам сапогами из хорошо выделанной кожи. Гибкий и стройный, он был исполнен некоей животной грации, которая привлекала к нему сердца женщин и вызывала зависть у мужчин. Лет ему было около тридцати пяти, но в своем элегантном камзоле с гривой черных волос, волной спадающих на плечи, и тонкими усиками на красивом лице настоящего аквилонского аристократа, выглядел он значительно моложе. Хотя Аскаланте отличался хорошей военной выправкой, боевого опыта ему не доставало, так как прослужил он все время в своем графстве на востоке Аквилонии, у самой границы с Немедией, где последний военный конфликт произошел еще при прадеде Нумедидеса. Право на графский титул Аскаланте уже несколько лет оспаривалось в Суде Герольдов, но он надеялся, что его военные заслуги в разгроме пиктов и восстановлении из пепелища Велитриума будут учтены. Правда, сам он лучше других понимал, что этой победой обязан сотнику Громелю, который хорошо знал повадки пиктов и тактику их действий. Когда-то давно Громель и Конан служили вместе в Легионе Львов и сражались с пиктами на Громовой реке. Поэтому Конан хорошо знал сотника и не случайно характеризовал его, как человека, всегда державшего нос по ветру, но в воинском искусстве ему отказать было трудно.
