Чистый лист - Кузнецова Дарья Андреевна (читать книги полные TXT) 📗
В общем, когда к нам присоединился Недич, его друг был обеспечен материалом для размышлений на ближайший вечер, а то и два.
— Судя по одухотворенному лицу, ты что-то понял? — предположил Май с иронией, по приглашению Горана усаживаясь к заваленному бумагами столу.
— Кое-что. А кое-что пойму, когда проанализирую всю информацию, — уклончиво ответил тот. — Но теперь у меня нет сомнений, что Майя — продукт совсем иного общества и, выходит, иного мира. Очень похожего на наш, но — другого. А кроме того, при всей легкости нрава она не соответствует своей юной наружности.
— Почему? — одновременно удивились мы.
— Ты что, это по своим психологическим тестам понял? — скептически добавила я.
— Психологический возраст — это иное, — возразил Стевич. — Я сужу уже хотя бы по количеству знаний и, полагаю, практического опыта, — пожал плечами Стевич. — Ты умная особа, но не гений, тут я уверен. А коли так, сложно предположить, что к семнадцати-восемнадцати годам ты могла накопить и накрепко усвоить такое количество очень специфических знаний. Конечно, если твоя память принадлежит человеку, а не какому-нибудь сказочному существу.
— Воспринимаю я себя человеком, тут противоречий нет, — задумчиво хмыкнула в ответ. — Да и в остальном, пожалуй, соглашусь. Не чувствую я себя настолько уж юной, есть ощущение обширного жизненного опыта. Ну ладно, а какой толк от этого открытия?
— Какой-то наверняка будет, — отмахнулся доктор. — Пока я склонен предполагать, что в своем мире ты жизнь закончила и гю какой-то причине перенеслась сюда. Что душа покидает тело после смерти — это факт доказанный, а вот куда она девается потом — существуют только теории. Пока твой пример говорит, что они переселяются в другой мир, но по какому принципу — неизвестно.
— А жрецы что об этом говорят? — заинтересовалась я.
— Что бы они ни говорили, а доказательств у них все равно нет.
— Ну ладно, как скажешь. У меня вот еще вопрос назрел. Почему я понимаю местный язык, если я из другого мира?
— Да боги знают, — хмыкнул Стевич. — Ты слишком многого хочешь. Если мы и докопаемся когда-нибудь до подобных деталей, то не при моей жизни.
— Что, ни одного специалиста по этому вопросу нет? — не поверила я.
— Издеваешься? — Профессор насмешливо вскинул брови. — Нет, ну если поспрашивать, можно отыскать какого-нибудь шарлатана, который в другие миры как к себе домой шастает. Уж среди завсегдатаев городской психиатрической лечебницы точно найдется парочка.
— Ну все, все, хватит стыдить, — отмахнулась я. — Откуда я знаю, что у вас тут нормально, а что — сказки?! Напоминаю, в моем представлении магия — тоже сказки!
— Что вы сцепились-то на ровном месте? — прервал наш обмен любезностями озадаченный Май.
— Наверное, надоели друг другу за эти несколько часов, — легко нашлась я с ответом.
— Не то слово! — со смешком согласился Стевич. — Ну-ка, Май, а ложись-ка теперь ты на стол, сниму еще и с тебя показатели.
— Это зачем? — насторожился тот.
— Хочу выяснить, ты благотворно влияешь на Майю или следует искать другие причины ее быстрого восстановления. Ложись, ложись, я тебя не съем.
Вся процедура заняла несколько минут. Горан точно так же, как со мной, внес пометки в блокнот, но если и сделал какие-то предварительные выводы — с нами не поделился. Вместо этого, снимая с друга ремни-датчики, заговорил о постороннем:
— Кстати, Май, сегодня тренировка. Может, все-таки присоединишься? Ну, так, в легком темпе. Тебе в команде будут рады.
— Да я уже не тот игрок, — поморщился мужчина. — Я не думаю…
— Ой, это вот по тому звочу, да? — заинтересовалась я. — А вы зрителей на тренировки пускаете? Честное слово, я буду вести себя хорошо!
— Тебе действительно так интересно посмотреть? — Недич глянул на меня озадаченно.
— Интересно! — подтвердила я.
И, конечно, не стала говорить о том, что куда интереснее мне сейчас затащить туда самого Мая и попытаться расшевелить, согласно заветам его старшего друга. Несмотря на легкий неприятный осадочек после того разговора и слабый внутренний протест против цинизма Стевича, я признавала его правоту и всерьез желала помочь тезке.
Почему? Как минимум потому, что мне хотелось хоть как-то отблагодарить за доброе отношение и совершенно бескорыстную заботу. Дорогого стоит тот факт, что из меня пытаются сделать полноценного человека, не требуя ничего взамен. Возятся, одежду покупают, документы оформляют, а это, между прочим, подлог и вообще, наверное, подсудное дело!
Да и без благодарности мотивов хватало.
Потому что Май — хороший и очень милый, и будет жалко, если из-за какой-то аварии он угробит себя. Потому что я хочу и, похоже, могу ему помочь, и тут уже не важно, почему моя компания столь благотворно на него влияет. Потому что это по-человечески — помочь тому, кто в этом нуждается, пусть даже он сам и отрицает наличие у себя проблем. Да и, наконец, просто назло всем тем сволочам, которые от него отвернулись в трудный момент! Чтобы можно было глянуть на них свысока и заявить — вот вам, не дождетесь.
Так что Стевич, похоже, правильно меня просчитал.
— Хотя бы одним глазком! — продолжила уговаривать я, умоляюще глядя на Мая. — Я так и не поняла, что это за игра такая, а она ведь, наверное, интересная, если всенародно любимая…
— Ну, если так, то несколько минут вечером выделить можно, — неуверенно протянул Недич.
— Отлично, значит, подходите к семи! — бодро подхватил Стевич, бросил на меня явно одобрительный взгляд и украдкой подмигнул.
— К семи… Домой ехать смысла нет, — заметил Май, глянув на часы, когда мы вышли из лаборатории и оставили Горана одного: доктор всем своим видом давал понять, что до семи часов лучше не мозолить ему глаза. — Ты не голодна? Можно сходить поесть.
— Отличная мысль! — охотно согласилась я. — А куда? В столовую? Ты говорил, она здесь есть.
— Учитывая, что у нас почти два часа, это не самый хороший способ убить время, — иронично хмыкнул Май. — В окрестностях есть несколько вполне приличных ресторанчиков, в которых обычно гуляют студенты, когда есть на что. Предлагаю съездить в один из них.
— А может, пешком пойдем, разомнемся? Тут далеко? Уж очень погода хорошая.
— Если пешком, это ограничивает выбор. Впрочем, пойдем. Согласен, проветриться — хорошая мысль.
Прогулка удалась. Минут за двадцать мы не спеша дошли до уютного ресторанчика на первом этаже явно жилого здания, поели и вернулись в Зоринку уже более долгим, кружным путем, пройдя какими-то уютными зелеными дворами-скверами и симпатичными узкими переулками, затерянными в жилых кварталах.
Все это время оживленно болтали о чем-то отвлеченном и иногда обо мне. Трогать прошлое и вообще жизнь Мая я избегала и только радовалась, что Стевич столь многое успел рассказать. Обсуждать человека за его спиной, конечно, нехорошо и невежливо, но мы ведь не гадости говорили, а… заговор плели, м-да. Тоже не очень-то благородно. Но ведь, не знай я, как все было на самом деле, могла, пытаясь удовлетворить любопытство, нечаянно задеть какую-нибудь болевую точку!
А так — все как будто довольны.
Май много улыбался и с удовольствием рассказывал о мире и здешней технике. Об открытиях, об обожаемых дирижаблях и немного менее любимых парусниках, о легких фанерных самолетах с пропеллерами, о навигации по солнцу и звездам и о новейшей системе радиомаяков, сеть которых активно строилась по всему континенту.
Ну а я с большим удовольствием и пониманием слушала его пояснения, задавала вопросы и уточняла детали, порой вместе с Недичем искренне удивляясь собственному знанию предмета, которое только подтверждало предположения Стевича: моей голове явно больше семнадцати лет. Хорошо так больше, раз в пять.
— Слушай, может, я уже совсем старенькой бабушкой была? Прожила жизнь и умерла естественной смертью? — предположила весело.
— У тебя для этого неподходящий характер. — Май покосился на меня с сомнением.
