Частные уроки рунографии (СИ) - Шведова Анна (бесплатные версии книг .txt) 📗
Однако в этом была и своя опасность. Любой наставник, обучающий предсказанию по рунам, посоветует с особой осторожностью погружаться в "видения", а если вопрошающий не уверен в себе, то и вовсе не обращать на них внимания, лишить их пищи, отключить чувства, оставаясь предельно бесстрастным, и сосредоточиться единственно на том, чтобы постигать структуру расклада "внутренним разумом" и чистой логикой.
Фо так и намеревалась сделать. Но все случилось иначе. Она увидела на редкость реалистичную картину, вернее, череду очень ярких картин.
Темная пещера с тяжелым духом часами горевшего масла и остропахучей смолы... Люди в просторных мантиях с низко надвинутыми капюшонами, из-под которых изредка показываются лоснящиеся потом бледные суровые лица... Тяжелая ритмичная музыка, оглушающе бьющая куда-то в затылок... Круг, нарисованный на полу пещеры... Странный круг, знакомый круг, разбитый на двенадцать частей, но внутри него горят и другие фигуры... Тени, клубящиеся у края круга... В рваном ритме музыки качающийся над кругом свет, от попадания которого тени обретают форму, напоминающую человеческую... и тут же теряют ее, расползаясь белесым туманом... Опять качание... опять контуры человеческих тел... все более насыщенные, все более настоящие, почти живые... тщащиеся быть живыми волей управляющего ритуалом колдуна.
Этот колдун в центре круга медленно поднимает голову и смотрит как будто бы прямо на Фо... Седые волосы, худощавое смуглое лицо, крупной лепки губы, раздвоенный подбородок, сильно выдающийся вперед... В его глазах замогильная пустота вдруг наполняется смыслом... недоумение сменяется удивлением... и взрывается яростью... губы кривятся в ругательстве и торжестве... рука тянется...
Фо захрипела и попыталась отпрянуть назад, силясь оторвать от своего горла невидимую руку, вцепившуюся в нее мертвой хваткой - но не могла сдвинуться с места. Ее парализовало! Невидящий взгляд Фо был прикован к бледным, почти бесцветным глазам неизвестного колдуна, чужая воля притягивала ее к себе, давила и крушила ее собственную; физическая боль, расползаясь по телу душащими удавами, добралась до сердца и вогнала в него острый нож... Фо рвалась и рвалась, билась в тисках чужой всеподавляющей воли, но никак не могла разорвать этот липкий, смрадный, сокрушающий ее до основания контакт. Ей всего-то и нужно было, что смести со стола призывно горящие руны и разрушить расклад... и она не могла даже пальцем двинуть!
Но она должна! Пока еще не поздно! Неизвестный уже почти полностью контролировал ее тело, взвинчивая ее нервы целенаправленными уколами боли. Фо не могла не реагировать на них, отвлекая силы от сопротивления; уж лучше сдаться, чем терпеть такое... ее воля была почти парализована... но не совсем. На какой-то очень краткий миг, поставив на кон всю свою жизнь и даже больше того, она видимо расслабилась, признала себя побежденной, и в то самое мгновение, пока противник не успел торжествующе закрепить свою власть над ней, женщина бросила все свои жалкие, на глазах тающие силы на одно-единственное движение: сдвинуть с места лист с руной. Костяшка с сухим звуком стукнулась о соседние, разбила их четко-выверенное построение, неожиданно подскочила и перевернулась. И в тот же миг сила, державшая Фо, исчезла. Женщина обмякла в кресле, закрыла глаза и накрепко стиснула зубы, так и норовящие заклацать громче барабанного боя.
...Фо не знала, как долго она так просидела. Потрясение от схватки начисто выбило из головы все мысли, зато вместе с относительным успокоением пришло осознание ужаса того положения, в которое она попала.
Ей никогда не доводилось слышать, чтобы во время предсказания случалось подобное. Нет, опасность быть замеченной и даже попасть в зависимость существовала всегда; рассказами, один драматичнее другого, о том, как некий незадачливый, неумелый и неопытный маг во время магического слежения был столь неосторожен, что обнаружил свое ментальное присутствие, был уловлен, вызван на битву воль, наголову разбит и порабощен, пестрели трактаты по пространственной магии и магии подчинения. Но это ведь касалось ментального поиска и слежения, основанных на предметной магии, а вовсе не на магии рун, и уж тем более не имело никакого отношения к предсказаниям, к рунному вопрошанию! Видения, которые иногда сопровождали вопрошаемого, были простым эфирным слепком событий, которые еще не произошли или уже случились, а потому никак не могли связать реального мага, испытующего Судьбу, с нереальной проекцией!
Тогда почему же это произошло?
У Фо не было объяснений. Смутно вспоминая слышанное об опасностях магического слежения, она понимала: хуже ситуации, когда преследуемый не просто замечает преследователя, но и решается сразиться с ним, была лишь та, когда преследователь проигрывает эту битву воль. Когда охотник становится рабом того, кого загонял как жертву.
Похоже, в этот раз Фо не проиграла, она сумела сбежать. Но и не выиграла. Значит ли это, что связь с человеком, едва не поработившим ее, не разорвана окончательно? Что из этого всего вытекало? Чем грозило в дальнейшем? Если связь - хотя бы и призрачная - еще существует, что следует сделать, чтобы уничтожить ее полностью?
Фо рассеянно протянула руку к столу, где все еще покоился несколько изломанный Великий круг, и взяла перевернутый центральный лист. Руна Аз-Дабейр, Дикая коза, в свете лампы тревожно сверкала острыми рубиновыми рожками, а потому погруженная в невеселые размышления женщина не сразу заметила изменения. Сначала она удивленно сморгнула, потом наклонилась вперед, всматриваясь в рисунок на столешнице... потом швырнула в сторону лист с руной, словно та нестерпимо жгла ей руку... и схватилась за горло с приглушенным стоном. Ужасаться было чему.
Великий круг изменился. Руны поменялись местами. Сделанный Фо расклад с самого начала не предвещал ничего хорошего, зато теперь он грозил неслыханной катастрофой. Теперь четыре руны, непосредственно окружавшие Аз-Дабейр, стали Ночными, черными: Улини Сарваци с ее рабской покорностью и безволием, Су Ринох, означающий телесную слабость, ведущая к безумию Маризз Дора и вторящая ей Узват Дахи. О, если и есть расклад хуже, то Фо никогда о нем не слышала!
Предсказательница не знала, верны ли ее догадки, но в одном почти не сомневалась: будущее, которое до сего момента было наиболее вероятной событийной линией, теперь стало просто неизбежным.
И оно катастрофично.
...Утром слуги отметили необычайную бледность и подавленность хозяйки, но никто не решился спрашивать ее о причинах такого расстройства. О, все знали эти причины! Смерть компаньона, отмена приемов, на которых держался дом, настырные визиты сыскарей, задающих глупые вопросы, пропажа юной племянницы... И одной из этих причин было довольно, чтобы впасть в уныние, но госпожа Торвиль никогда еще не обнаруживала такого упадка духа, как сейчас. Она рассеянно выслушала причитания и жалобы своей экономки Клемтины и даже ни разу не оборвала ее, что опытному глазу Броксби показалось более чем странным; Фо не стала спорить с горничной Гренти о том, что надеть; велела кухарке самой позаботиться о меню на день, вместо того, чтобы одобрить его... По мнению слуг, хозяйка проявляла несвойственную ей рассеянность и апатичность и это пугало больше, чем если бы она в ярости швырялась вещами и ругалась.
Броксби взял на себя смелость отдать необходимые распоряжения о похоронах, велел привратнику отказывать любым визитерам, разбирался со всеми посыльными и жалобами... Лишь около полудня, когда в дом неожиданно пришли кредиторы, Фо оживилась. Броксби держал бы и этих стервятников на расстоянии, он даже и на порог не пустил бы их, но так случилось, что сама хозяйка спустилась в нижний холл... То, что Дир был по уши в долгах, было похоже на предательский удар под дых, однако именно это неприятное известие заставило Фо взять себя в руки. Уговорив кредиторов на положенную отсрочку и уверив, что не собирается отказываться от своих обязательств, хозяйка разобралась с неотложными домашними делами и отправилась решать другие проблемы, безуспешно затолкав мысли о рунах, предсказательских раскладах, неизбежности будущего и тайной связи с неизвестным колдуном в самый дальний уголок своего сознания. Она ничего уже не могла изменить, но и бесконечно плавиться под действием страха тоже никак не желала.
