Клятва верности Книга 2 (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" (библиотека электронных книг .txt) 📗
— А при чём тут мы? Я не понимаю.
— Ты права, при чём тут мы, — согласился с ней Дантэн, признавая, что слишком увлёкся игрой в слияние. — Я, Сима, это я влияю на твою бабулю и всех соседей. Просто щит снял, не подумал, что дом жилой. Нужно срочно найти более уединённое место.
Фима, распахнув глаза в изумлении, слушала атландийца. Картинка нехотя складывалась и пугала. Уединённым был и дом у океана. Рядом ни одной жилой постройки. Ход жил отшельником. Если подумать, то теперь девушка поняла почему. Он влияет на окружающих!
— А ты и на меня…
Сильнейший тоже перестал улыбаться. Он чувствовал попытки Симы закрыться, разорвать связь. Это было ожидаемо, и он, казалось бы, был готов к этому, но отчего же вдруг заболело сердце.
— Я спрашивал у тебя, ты сказала, что тебе не тяжело. Ты видела, что наше биополе общее. Неужели не догадалась, что это значит?
— Я думала, ты о другом спросил, — возмутилась Сима. Её хаос вновь ожил, оплёл атландийца, а тот перевёл дыхание. Слишком рано было разлучаться. Ему требовалось больше времени. — И я же спрашивала — это нормально или нет, что поле с тобой одно, ты сказал что да. А оказалось наоборот.
Ход обхватил ладонями лицо Серафимы и тихо прошептал:
— Это нормально. Ты впустила меня, ты приняла силу, всю, без остатка и жива. Ты совершила практически невозможное и это нормально, потому что ты Сильнейшая, Сима. Пока среди своих, но твои возможности ошеломляют. Да, я влияю на тебя, потому что… — Дантэн замолчал. Простые слова просто застряли в горле. — Потому что ты даже не представляешь, что я испытываю рядом с тобой, — тихо закончил он, всматриваясь в глаза Симы. — Но можешь почувствовать. Если захочешь.
Заречина молчала, оглушённая словами Дантэна. Она слышала его боль, его тоску, и в глазах видела жадный тёмный огонь. Да, она не представляла, что он чувствовал, но видела эти эмоции, и они могли напугать, но только не Фиму. Она хотела окунуться в эту заводь, чёрную, как сам мрак. Видела Дантэна и водную гладь между ними. Осторожно прикоснулась к ней пальцем. Он провалился, оставив круги после себя, а потом подушечки коснулись горячие губы атландийца, и мир дрогнул, осыпаясь.
— Сим, тебе рано строить щиты, — проворчал Ход, прижимая к себе непутёвую землянку. — Надо выковыривать тебя из скорлупы, а ты новую себе преграду возводишь. Потерпи немного. Обещаю, ты не пожалеешь.
— Как долго ждать, Дантэн? — тихо спросила у него девушка. — Не лучше рассказать всё прямо сейчас, так как чем больше ты молчишь, тем страшнее мне становится. Что за щит, что за влияние, почему я вдруг оказалась Сильнейшей?
— Почему Сильнейшая? — задумался атландиец и с улыбкой притянул девушку к своей груди, вглядываясь в окно на балкон ухажёра Мары Захаровны, где, как и прежде, не было движений. — Сложный вопрос. Почему ты, почему я. Просто так захотела Вселенная. Так сложилось. Я прекрасно понимаю, как тебе тяжело сходиться с более слабыми. Бессилие их делает злыми и обиженными. Они думают, что их обделили конкретно Сильнейшие. Они не понимают, что мы рождаемся такими, какие есть. Просто развиваем силу, открываем в себе внутренние резервы. На это способны единицы, хотя у большинства есть свои скрытые резервы и способности, которые можно развить, было бы желание. У нас для этого Сильнейшие набирают учеников, а у вас есть целые древние школы.
— То есть у нас тоже есть Сильнейшие? — тихо спросила девушка. Она ловила себя на мысли, что её нравится слушать тихий голос атландийца, млеть в его объятиях и слышать его дыхание, которое шевелило волосы на макушке.
— Есть, Сима, и могу сделать предположение, что в скором времени ты нашла бы себе наставника на Земле. Тебя зовёт сила. Ведёт, — усмехнулся Дантэн.
Если бы не её полёт по обмену в республику, то вряд ли бы они встретились. На Землю Ход не планировал прилетать. Да и на Урнасе тоже не было желания появляться. Поневоле поверишь в Судьбу, толкающую их с Серафимой навстречу друг другу.
— Но ты никогда не раскрылась бы полностью, — тихо закончил атландиец, провёл рукой по густым волосам Заречиной, отстраняясь. — И не бойся, Сима. Страх лишь отбрасывает тебя назад. Надо вырабатывать в себе силу воли. Как бы долго ни пришлось ждать — жди. Я же ждал тебя три месяца. Поверь, тебе не так долго осталось, — беззвучно усмехнувшись, Дантэн почувствовал раздражение Симы, подтрунивать над ней — непередаваемое удовольствие. Как будто снежный цветок расцветал на краткий миг, колясь своими ледяными иголками. — Нам пора, Сима. Одевайся, а я пока посмотрю предложения.
Девушка подняла взор. Дантэн улыбался, и искры веселья блестели в его глазах. Заречина даже забеспокоилась, ведь определённо атландиец что-то задумал. Доводить её он просто обожал, испытывая при этом извращённое чувство удовольствия, и тем неприятнее было осознавать, что она тоже уже была не прочь пикироваться с ним.
Оставив лёгкий поцелуй на щетинистой щеке, девушка упорхнула их объятий атландийца собирать вещи. Она надела красное платье, положила на всякий случай розовый спортивный костюм и джинсы с тёплым свитером. Осень обманчива, и лучше быть во всеоружии. Когда в чемодан были собраны и косметика, и все дамские прелести, девушка, услышав, что Дантэн ещё занят поисками, заглянула к бабуле в спальню, застав ту возле книжного шкафа с открытым баром. В руках Мара Захаровна держала бутылку и при появлении внучки чуть не выронила её, так глубоко задумалась с кем бы распить напиток богов.
— Бабуля, — укоризненно протянула Фима, подходя ближе, — ну чего ты опять.
— Это я для вас достала, — тут же нашлась опытная дама и вручила бутылку внучке. — Очень тонкий ягодный вкус, пятилетняя выдержка.
— Спасибо, бабушка, — приняла подарок Фима и убрала его в чемодан.
Пить она не собиралась, а вот поберечь бабулю от пьянства стоило. Выпрямившись и поправив волосы, Серафима покрутилась, чтобы бабушка по достоинству оценила старания внучки.
— Ну как? — нетерпеливо спросила она, так как баба Мара придирчиво вглядывалась в внучку и молчала.
— Ты само очарование, только не светись так ярко счастьем. Более сдержанной будь, а то наскучишь ему быстро. У тебя же на лице всё прочесть можно.
— Что всё? — не поняла её Фима и нахмурилась.
Мара Захаровна любовно погладила внучку по волосам, взмахнула ресницами, чтобы согнать набежавшие слёзы.
— Что ты влюбилась в него по самые гланды.
— Бабуля, — строго одёрнула внучка развеселившуюся родственницу, а та обняла её за плечи.
— Как же быстро летит время. Казалось, недавно такая кроха была, а теперь вот невеста.
— Ну меня замуж ещё никто не звал.
— А ты и не жди. Мужчины такие тугодумы. Сама предложи.
— Бабуль, это неприлично.
— Да я тебя умоляю, — возвела расстроенно очи к потолку Мара Захаровна. — Просто предлагаешь ему расписаться. Так и говори, если я тебя не нужна как жена, тогда и ты мне нах…
Фима прикрыла рот бабули рукой, выпучив глаза.
— Бабушка, ну когда ты перестанешь так грубо выражаться? — взмолилась она, но Мара Захаровна отняла её ладонь от своего рта и припечатала:
— Не х*** тратить своё драгоценное время на того, кто не ценит тебя. Так что имей в виду, я даю тебе год. Через год, если вы не распишитесь, найду тебе более достойного мужчину, которому не нужно много времени, чтобы понять какое ты у меня чудо.
— Бабуль, — попыталась остановить разгорячившуюся от сантиментов родственницу, — это не тебе решать, за кого я выйду замуж.
— Тут ты права, не мне, — тут же взяла себя в руки Мара Захаровна и отстранилась. Держа расстроившуюся внучку за плечи, она хитро подмигнула, не преминув подколоть: — Но не будем загадывать.
Атландийца Фима любила. Это виделось и во взгляде и в том, как она вела себя с ним. Да и кудрявый инопланетянин явственно давал понять свои намерения. Странный, конечно, будет зятёк у сына Мары Захаровны, но внеземная любовь внучки радовала своим положением. Кое-что старшей Заречиной удалось выяснить и тем спокойнее она отпускала внучку с хитроглазым республиканцем.
