Viva la Mésalliance или Слава Мезальянсу (СИ) - Давыдов Игорь (прочитать книгу .txt) 📗
Покамест главы государств не появились, если не считать правителя Мали с семьёй. Этот огромный широкоплечий чернокожий в серой униформе, украшенной огромным количеством орденов, притягивал к себе великое множество взглядов, в то время, как те, кому эти взгляды принадлежали, предпочитали держаться от императора самой могучей африканской страны на почтительном расстоянии. Лишь относительно немногие из обладателей светлой кожи рискнули составить компанию этому эбеновому колосу.
— Это манса Асита, — Броне приходилось время от времени склоняться к своей спутнице, чтобы лучше слышать слова, которые покидали ярко-розовые губы Ёлко, но делали это столь осторожно и неуверенно, что рисковали потеряться в шуме шорохов пышных платьев, тихих перешёптываний шляхты, да приглушённом музыкальном сопровождении. — Его отец прославился на всю Форгерию, как великий правитель. Покинув Мали, он оставил сыну могущественную страну, в которой попросту не было никаких заметных проблем. Бедняга: его постоянно сравнивают с великим предком, и всегда в пользу последнего. Но разве Асита виноват, что на его долю не выпало испытаний, в которых можно было бы проявить себя?
— А почему он припёр свой императорский зад в такую рань? — тихо озвучила Лешая беспокоивший её вопрос. — Разве ему не полагалось заявиться в числе последних? Чтобы о его прибытии возвести слуга, громко постучав посохом об пол? Ведь чем важней персона, тем позже ей следует присоединяться к тусовке. Разве не потому мы заявились уже после заката, как сопровождение пана ректора? Или в Мали традиция иная?
— Традиция та же самая: мы же не о какой-то закрытой банановой республике говорим. Но есть там один аспект: хозяин приёма всегда присутствует на нём с самого начала, а его жена и, если необходимо, дочери, лично приветствуют вошедших, — пояснила аналитик. — Он здесь чуть ли не с утра. Сидел у окна и хмуро взирал на слуг.
— Так вот, отчего его все сторонятся, — понимающе кивнула Броня. — Если кто-нибудь примет приветствие жены или дочерей мансы, король вполне может воспринять подобное поведение, как оскорбление.
— Именно. Правитель Богемии слишком слаб, чтобы открыто ответить на подобное вызывающее поведение со стороны одного из самых крупных игроков на мировой арене, — одобрительно кивнула Ёлко. — Всё, что ему остаётся, так это внимательно следить за глупцами, что сделают шаг навстречу Асите, а затем, как ни в чём не бывало, заявиться на приём самым последним. В конце концов, это с правителем Мали наш государь ничего поделать не может, а вот своих подчинённых наказать ему вполне доступно. К сожалению, не все из тех, что были приглашены на сегодняшнее мероприятие, являются подданными нашего короля.
Безродная некоторое время наблюдала за семейством мансы, а затем скользнула взглядом по лицам тех людей, что окружали чернокожего громилу. Было противно и обидно видеть торжество и высокомерие у них во взглядах. Уж слишком многие из тех, что осмелился встать рядом правителем Мали, откровенно наслаждались тем эффектом, что произвёл их поступок. Они купались в ненависти богемийской шляхты.
Не выдержав сего отвратительного зрелища, Броня отвернулась, и в тот момент ей на глаза попался пан Маллой. Было странно видеть ректора УСиМ стоящего рядом с главой ВАТИ, этим простоватого вида мужичком, но не как с врагом и конкурентом за ресурсы, а как с союзником, разделяющим злобу и боль за уязвлённое достоинство родного государства. Но, к сожалению, даже сии влиятельнейшие люди Богемии были вынуждены ограничиться горделивым бездействием и сделать вид, что император Мали творит непотребства не у них под носом, а где-то в параллельной реальности.
Интересно, оттого ли Лешей удалось понять, что за чувства испытывал непоколебимый пан Маллой, что даже ему не было дано сокрыть столь сильные эмоции за каменной маской, или же девушка просто слишком долго общалась с будущим свёкром, чтобы научиться улавливать малейшие изменения в его мимике? Скорей, всё же, первое. Броня не была склонна переоценивать свою эмпатию.
Мир перед глазами “поплыл”. Покрылся густой белой рябью, мешая разглядеть детали. Девушка рассеянно замерла и опустила голову, точно бы надеясь таким образом поймать “сеть”. Будто реальность вокруг неё являлся не чем-то объективно существующим, а компьютерной игрушкой с восхитительной графикой, а дискомфорт, что Лешая сейчас испытывала, был связан с некачественным функционированием оборудования, ответственного за погружение в созданную геймдизайнерами вселенную.
— М-м-м… госпожа, вы в порядке? — услышала синеглазка тихий обеспокоенный голос Ёлко.
— Дорогая? — Фортуна позволила себе больше, чем один лишь неуверенный оклик: она аккуратно, но крепко подхватила свою lesis за руку, удерживая ту от возможного падения. — Да ты даже более бледная, чем обычно.
— Сестричка? — присоединилась ко всеобщему беспокойству юная Гиацинт.
— Так было задумано, — губы синеглазки изогнулись в кривоватой ухмылке. — Зато буду контрастней смотреться на фоне мансы.
— Э-э-… что? — удивлённо пискнула самая юная из сопровождающих Броню дворянок.
— М-м-м… я, конечно, понимаю, что пан ректор взял курс на сближение с ЕССР, но мне кажется, что если бы он хотел плюнуть в лицо собственному сюзерену, он бы сделал это лично, — скептически подняла бровь Ёлко.
— И не забывай, что даже если у тебя получится оправдаться перед государем на том основании, что ты безродная глупышка, то у нас, у твоей свиты, не будет оправдания, которым мы бы могли прикрыться, — согласилась с розовоглазой дворянкой Фортуна. — Остановить тебя — наша обязанность.
Похоже, что взгляд Брони был достаточно красноречивым, чтобы обе спутницы тревожно замолчали.
— А кто сказал, что я собираюсь плевать в лицо нашему королю?
— Меня забавляет этот акцент на слове “нашему”, — усмехнулся Вик, отвлекаясь, наконец, от своей маленькой книжицы.
— Ты собираешься поссориться с мансой? — обеспокоенно вопросила розовоглазый аналитик.
Щёки Брони болели, словно бы их свело спазмом. Впрочем, это было недалеко от истины: её улыбка не просто так выглядела болезненной и неправильной.
— А кто сказал, что быть моей любовницей — легко? Ты должна решиться сейчас.
Девушка дёрнулась, сбрасывая с себя руки спутниц, что последнюю минуту удерживали её от падения, после чего уверенным собственническим жестом взялась за подбородок Ёлко.
— Ты со мной до конца? У тебя ещё есть время отступить. Ты в праве надеяться, что моя выходка не окончится для меня ничем хорошим и место невесты юного пана Маллоя станет вакантно. Ну так как? Кто со мной — тот герой, кто без меня — тот свинья. Выбирай, слечна Каппек.
Похоже, что выбор был достаточно тяжёлым, чтобы заставить девушку задуматься. Она смело смотрела в искажённое неровной улыбкой бледное лицо Брони, не отводя взора розовых глаз.
А вот Фортуна, не выдержав неловкого молчания, сделала осторожный шаг назад.
— Та-а-а-ак, прекрасные слечны и могучий пан, я, пожалуй, пойду готовить ложки для расхлёбывания той каши, что решила заварить наша бравая Лешая. Никто не против?
Ни безродная, ни кандидатка в её любовницы не обратили на предусмотрительную рыжую дворянку никакого внимания. Лишь Вик ответил молчаливым кивком, после чего та удалилась, не забыв увлечь за собой растерянную сестричку Даркена.
— Я с тобой, — наконец, решилась Ёлко и обессиленно закрыла глаза.
На её лице на секунду промелькнула предательская тень сомнения в сделанном выборе. Достаточно густая и заметная, чтобы её было возможно усмотреть даже сквозь вуаль.
А вот уже мгновение спустя Броня решительно сорвала с лица слечны Каппек сей полупрозрачный тёмный кусок ткани и решительно накрыла её кричаще розовые губы своими.
Любовница на секунду дёрнулась, широко распахнула в удивлении яркие глаза цвета неоновой фуксии, но уже спустя пару ударов сердца расслабилась и обхватила шею слечны Лешей беспечным широким жестом.
Глава 4. Одержимость
1.
