Выбравший бездну - Арчер Вадим (прочитать книгу .txt) 📗
Тонкий звон приблизился, и хрупкое, крохотное существо опустилось на тыльную сторону его ладони. Ощутив мгновенный укол, Маг вздрогнул от неожиданности и уставился на прилетевшее создание. Прозрачное брюшко крохотной твари медленно раздувалось и краснело.
Это был мелкий вампир плотных миров! Или комар, как его называл рыжий. Маг послал мысленный импульс, способный забросить нахальную тварь на край ее мира, но вампир как ни в чем не бывало оставался на его руке. Маг сказал ему «Прочь!», но вампир по-прежнему оставался на месте.
Здесь был не тонкий мир, где мысль равнялась действию, и даже не промежуточный мир, где слово равнялось действию. Здесь был плотный мир, где действию равнялось только действие.
Маг шлепнул комара другой рукой. На гладкой загорелой коже осталось небольшое красное пятно.
Что ж, действовать так действовать. Маг отер с руки красное пятно и начал продираться сквозь кусты на дорогу, которую приметил поблизости, когда опускался на полянку.
Пока он выбирался из зарослей, то в полной мере успел убедиться, насколько справедливы слова Геласа о численности местных вампиров. Чтобы избавиться от надоедливых тварей, Маг обратился к тонким составляющим местного мира и создал вокруг себя защиту, за которую комары не могли проникнуть. На дороге он оглядел свое тело и недовольно поморщился, увидев, что на открытых местах рук и ног краснеют свежие царапины. Неужели рыжий не мог взять материал попрочнее?
Маг убрал царапины и зашагал по дороге к поселению людей, которое присмотрел еще сверху. Ни полет, ни телепортация были невозможны для него, пока он находился в плотном теле. Сверху селение казалось близко, но идти ногами оказалось довольно-таки далеко — Маг пока не умел оценивать местные расстояния. Можно было сбросить плотное тело, подлететь поближе и снова создать его, но вспомнив, каких трудов ему это стоило, Маг решил передвигаться местным способом, а заодно привыкнуть к пребыванию в новом теле.
Вскоре он освоился с телом и попробовал обратиться к местному промежуточному плану. Это у него получилось гораздо легче, чем возня с плотным веществом, и он увидел местных стихийных элементалов и духов растений, занимающихся обычными делами. Тонкий план не представлял ничего интересного. Маг оставил его и занялся перестройкой плотных органов чувств, чтобы они могли ощущать и высшие планы. Он слишком плохо знал плотный мир, ему могли понадобиться добавочные чувства.
Закончив работу, он пошел дальше, ощущая одновременно все составляющие этого мира. Было утро, Магу оставалось почти полных двое местных суток из отпущенного Геласом времени. Маг начал размышлять о том, что делать, когда он найдет подходящих людей. Нельзя было просто выхватить их из бытия и переместить в другое место — это было бы явным нарушением пресловутого закона о невмешательстве, чего так стремился избегнуть Гелас. Маг понимал, что тогда ему достанется куда больше, чем рыжему, если дело дойдет до Императора. Нужно было действовать хитрее.
Если предупредить их о предстоящем бедствии, тогда они, возможно, сумеют спастись сами. В крайности, можно будет остаться с ними в плотном теле и помочь им неявным образом — к этому не придерется даже Император. Значит, людей нужно было найти как можно скорее, чтобы у них было больше времени на спасение.
С этими мыслями Маг подошел к людскому поселению. Не успел он ощутить человеческие постройки плотными органами чувств, как его высшее обоняние захлебнулось от вони, а высшее зрение натолкнулось на кишащую массу пожирателей грязи, знакомых Магу по промежуточным мирам. Однако он нигде еще не встречал их в таком изобилии.
Маг приглушил, а затем отключил чувствительность высших органов чувств и вошел в поселок. Его плотное обоняние немедленно почуяло не менее скверные запахи, а плотное зрение обнаружило у дороги лужи помоев с плавающим в них мусором, пищевыми и естественными отходами, в которых копошились мириады пожирателей грязи, сходных с только что виденными им на промежуточном плане. Позади луж по обе стороны дороги тянулись неопрятные, покосившиеся домишки. Из хроник Акаши Магу было известно, что в этих домишках жили люди.
Первыми он встретил людских детенышей. Обступив особо обширную лужу, они кидали в нее комья грязи. По оживленному галдению он понял, что они считают это занятие интересным.
Они заметили пришельца и все как один уставились на него.
— Чужой! — выкрикнул один из них. — Чужой! Он снизу идет — Маг догадался, что имелось в виду селение ниже по течению. — Он из тех, снизу!
— Чужой — дурак! — послышался визгливый голосок.
— Чужой — козел! — откликнулся другой.
— Чу-у-жой ду-у-рак, чу-у-жой ко-о-зел! — закричали нараспев все сразу.
Хотя это не несло вреда на плотном плане, на высших планах это было реальным нападением. Маг почувствовал мелкие злые слова, мелкие злые мысли, летящие в него, и быстро поставил дополнительную защиту. Став неуязвимым, он невольно подумал о безошибочном инстинкте божественной искры, заставлявшей детенышей вести себя так.
В лужу шлепнулся ком грязи, пущенный с таким расчетом, чтобы брызги попали на чужого. Грязные струйки натолкнулись на защиту от местных вампиров и упали вниз, не долетев до Мага. Мимо его лица пролетел другой ком грязи. Нападавшим было мало вреда на тонких планах.
Не зная, что с ними делать, Маг принял решение не замечать их и пошел дальше. Человеческие дети следовали за ним, не переставая выкрикивать злые слова. Вскоре ему встретился взрослый человек, и Маг посмотрел на него с надеждой, но тот не остановил крикунов, а безразлично глянул на них и прошел мимо. Еще через несколько домов ему навстречу попался детеныш, и Маг уже настроился услышать его озлобленный крик, но тот даже не взглянул на него. Приглядевшись, Маг понял, что ребенок был слепым.
Дети, которым наскучило тащиться за Магом, переключились на этого детеныша.
— Шлюхин сын! — закричали они, показывая ему языки, словно он мог их видеть. — Шлюхин сын!
Первое слово было одним из незнакомых Магу, и он поспешно включил высший слух, чтобы узнать у детей смысл. Но в детских головенках билось то же самое слово без малейшего намека на его содержание. Они выкрикивали это слово, не задумываясь о смысле.
Дверь ближайшего дома распахнулась, и оттуда выглянула человеческая самка. Маг напомнил себе, что их следует называть женщинами. Ее плотное тело было стадии начала распада, называемой у людей «пожилым возрастом». Женщина сердито прикрикнула на детей отогнала их от слепого ребенка, а затем подала ему темный, ссохшийся кусок, похожий на комья грязи, которые дети швыряли в лужу. Но это, видимо, была еда, потому что ребенок с жадностью впился в кусок зубами.
Маг почувствовал, что во рту у него сухо. Припомнив сведения о метаболизме плотного тела, он догадался, что оно испытывает нехватку воды. Прежде он наблюдал в хрониках Акаши, что в этом случае делают люди, и выбрал наиболее подходящий к случаю способ.
Он постучался в только что закрывшуюся дверь.
— Не найдется ли глоток воды, добрая женщина? — сказал он, когда дверь снова открылась.
Женщина смерила его недоверчивым взглядом.
— Отчего не найтись, найдется, — сказала наконец она. — Подожди здесь, я вынесу.
Вскоре она вернулась с кружкой воды. Маг на всякий случай приглушил все имеющиеся органы чувств, но вода оказалась достаточно чистой. Женщина выглядела доброжелательной, и Маг решил воспользоваться возможностью пополнить сведения о языке и обычаях людей.
— Добрая женщина, я не понял, за что они обижают этого мальчика, — сказал он, внимательно прислушиваясь к звуку своих слов, впервые произносимых им на человеческом языке. Кажется, звучало удовлетворительно. — Неужели за то, что он слепой?
Женщина удивленно взглянула на него.
— Ты что — глухой? — спросила она. — Неужто не слышал, как его звали?
— Слышал. — Маг нерешительно продолжил, опасаясь что брякнет глупость: — Но я не понял, что означает первое слово.
