Король - Норман Джон (чтение книг .txt) 📗
Она подползла поближе, пока не оказалась совсем рядом со скамьей.
Он приподнял огромный замок ошейника, дужки которого входили в прочную петлю и одно из звеньев тяжелой цепи, спускающейся между грудями женщины перекинутой через бедро тяжелой петлей, ведущей к кольцу слева от помоста.
Аброгастес небрежно выпустил замок из пальцев и взглянул на женщину.
— Ты создана для цепи и ошейника, — произнес он.
— Да, господин.
— Скоро начнется весна, — задумчиво произнес он, — каменные ливни закончатся.
— Да, господин.
— Тогда львы вновь выйдут из логовищ.
Так он напомнил о кораблях, которые у варваров назывались «львами».
— Ты была жрицей, священной девой, — произнес он.
— Да, господин.
— А теперь стала простой рабыней.
— Да, господин.
— Но ты все еще, насколько я понимаю, девственница?
— Господин еще не счел нужным лишить меня девственности, — пробормотала она.
— Или отдать тебя конюхам, как он может поступить, — добавил Аброгастес.
— Нет, господин… — умоляюще прошептала она.
— Куда, по-твоему, пойдут львы на охоту этой весной?
— Я не знаю, господин, — испуганно сказала она. Аброгастес откусил мяса от оставшегося в руке куска и начал неторопливо жевать.
Женщина следила за ним, почти теряя сознание от голода.
— Так ты голодна? — спросил он.
— Да, господин! — быстро ответила она.
Он оторвал клочок мяса от большого куска и протянул рабыне, но как только она осторожно и благодарно взяла его, выдернул мясо из ее рта.
Он положил мясо себе в рот, тщательно разжевал и проглотил его.
На глазах рабыни выступили слезы.
— Тебе нравятся твои ошейник и цепь? — осведомился Аброгастес.
— Да, господин, — прошептала она.
— Тебе нравится клеймо?
— Да, господин.
На ее бедре стояло обычное клеймо, известное на всех рынках.
— Клеймо тебе идет, — заметил Аброгастес.
— Да, господин. — Гута склонила голову.
— Потому что теперь ты — жалкая рабыня.
— Да, господин.
— Гордая, высокомерная Гута, — усмехнулся он, — теперь стала всего-навсего рабыней! — Помолчав, он добавил: — Вероятно, этой весной львы навестят планету тимбри.
Она вздрогнула.
— Наверное, я пошлю тебя вперед, — продолжал он, — подвидом свободной женщины, чтобы оценить вражеские земли, разведать, где враги прячут свои богатства, отметить подходящие места для приземления…
— Прошу вас, не надо, господин…
— Ты — безмозглая дура, — резко бросил он. — Неужели ты думала, что я доверю такое дело рабыне?
Гута глядела на него и дрожала всем телом.
— Неужели думаешь, что я дам тебе возможность ускользнуть от меня?
— Я не знаю, господин, — прошептала она.
— Нет, ты думала так!
— Нет, нет!
Ярость в глазах Аброгастеса перепугала ее. Сознание собственного унижения жгло, как огонь.
— Разве ты не считала, что множество свободных женщин согласились бы на это за сундук монет или алмазный браслет, что их можно было бы купить так же легко, как рабынь, а потом низвести до положения этих тварей?
Она не осмелилась ответить.
— Разве ты сама когда-то не была такой?
— Да, господин, — наконец проговорила она. — Простите, господин.
Аброгастес с жадностью откусил еще мяса.
— Меня не кормили целый день, господин, — напомнила она, — наверное, по недосмотру стражников…
— Нет, — отрезал он, — таков был мой приказ.
— Господину не надо сердиться на свою рабыню…
— Ты недостойна того, чтобы сердиться на тебя.
— Да, господин.
— Знаешь, почему тебя привели на этот пир? — вдруг спросил он.
— Нет, господин.
— Это было с деланно намеренно, — ответил он. — Знаешь, почему тебя сегодня не кормили? Из-за того, чтобы понапрасну не тратить еду.
— Господин? — непонимающе переспросила она.
— Львы не пойдут охотиться в леса тимбри, — свирепо произнес он.
Она молчала.
— Добычу они найдут на других, богатых планетах.
— Где? — не удержалась она.
— Неужели свиньям позволено задавать вопросы хозяину? — нахмурился он.
— Нет, господин! Не надо ненавидеть свою рабыню! Господин…
— Да?
— Почему вы сказали, что на меня не стоило понапрасну тратить еду?
— Потому что вряд ли ты будешь живой завтра.
— Господин!
— Мне надо было убить тебя еще на Тенгутаксихай, — зло выговорил он.
— Нет, господин!
— Знаешь, почему я не сделал этого?
— Не знаю, господин.
— Ты неплохо разделась, и я проявил слабость. Знаешь, почему я не убил тебя на месте?
— Господину хотелось наказать меня, обратить в рабство.
— Верно, — кивнул он.
— Думаю, господину было любопытно увидеть, как я буду вести себя в роли презренной рабыни. Это не слабость, — твердо сказала она. — Не более, чем слабость льва, крадущегося к газели.
— И как же, по-твоему, ты вела себя в роли рабыни? — усмехнулся он.
— Господин не дал мне возможности показать это.
— Да, — с усмешкой согласился Аброгастес.
— Пусть господин попробует меня и узнает… Он осматривал ее, не говоря ни слова.
— Я умоляю, дайте мне возможность доказать господину…
— Ты умоляешь об этом как рабыня?
— Да, господин! — с жаром воскликнула она.
— Странно…
— Рабыня надеется, что она сумеет развлечь господина.
Темные, проницательные глаза Аброгастеса оглядели Гуту с ног до головы. Она отшатнулась, начиная понимать, что значит быть желанной, как может быть желанной только рабыня. Аброгастес сердито отвернулся.
— Ты ничтожна, — сказал он, — конечно, твое присутствие здесь имеет значение, но небольшое. Ты ничтожна по сравнению с тем, что предстоит нам сегодня. Ложись, — приказал он, и рабыня улеглась рядом со скамьей.
Не глядя на нее, Аброгастес доел мясо. Он поднял голову, подмечая, как пируют трети.
Бывшие гражданки Империи хорошо прислуживали им.
— Время уже подошло, господин? — осторожно осведомился писец, и Аброгастес кивнул.
— Надо ли принести копье? — спросил оруженосец.
— Да, — отрывисто сказал Аброгастес.
