Сага о Рорке - Астахов Андрей Львович (книги регистрация онлайн txt) 📗

До прибытия в Готеланд Рорк находился на дракаре своего дяди. Анты узнали об этом лишь через неделю, когда две рати встретились у впадения Дубенца в море – там варяги ждали своих союзников перед отплытием в Готеланд. Браги велел племяннику не показываться словенцам на глаза. И пусть среди соплеменников Рорка не было его злейшего врага Боживоя: остался старший Рогволодич дома, послал вместо себя Ведмежича. Все равно не к месту была бы пря между союзниками в канун большой войны. Все плавание Рорк не выходил из своего убежища, и хоть знали антские княжичи о присутствии проклятого в войске, никакого разговора о Рорке не заводили. Лишь на третий день после прибытия в Готеланд Рорк явился по велению дяди на совет ярлов. Княжичи были испуганы, да и многие из суеверных варягов не одобрили затеи Браги. Горазд даже сказал Браги:

– Напрасно взял с собой проклятого, старый. Горе он нам принесет, невагу! [78]

– Он нам победу принесет, вот увидишь, – ответил Браги.

– Проклят он! – не унимался Горазд.

– Подумаешь! Весь клан Вельсунгов был проклят, и все они были оборотни, но дрались славно.

Тем не менее Браги взял с Рорка слово, что на словенскую половину лагеря он ходить не будет. А чтобы Рорк не маялся без дела, приставил к нему Турна, велев последнему обучить племянника обращаться с мечом.

Турн охотно взялся за дело, хотя после первого же урока понял, что учить Рорка ничему не нужно. Рука и глаз у Рорка были отменные, а уж двигался он так, что уследить за ним было просто невозможно.

– Если тебя не убьют в этом походе, – сказал однажды Турн, – не будет в мире равного тебе витязя.

– Пустое, найдутся и получше, – отвечал юноша.

Мечом Рорк владел так, будто всю жизнь был воином. Турн подумал, что искусство владения оружием перешло к молодому человеку от отца, но Рорк признался, что Мирослава учила его владеть рогатиной и кинжалом, а уж из лука он стрелял с четырех лет. Тогда Турн предложил Рорку попробовать боевой топор. Рорк, который считал секиру оружием мужицким, убедился вскоре, что в умелой руке топор будет пострашнее меча. А еще Турн рассказывал своему питомцу о тех народах, с воинами которых пришлось ему переведаться в бою. Рорк слушал, ловил каждое слово, ибо вожделенный мир воинской доблести раскрывался перед ним.

Говорил Турн, что многие народы воинственны и сведущи в ратном ремесле, но нет храбрее норманнов и ирландцев, только излюбленное оружие у них разное – у норманнов меч и топор, а у ирландцев копье. Часами мог Турн рассказывать о великих подвигах фениев, [79] и глаза его при этом увлажнялись от великой гордости за славу своего народа. Среди других племен, говорил Турн, сильны франки: особенно их защищенная железными латами конница на могучих конях. С ней может сравниться разве только конница испанских мавров – быстрая, легкая, на маленьких резвых тонконогих конях, внезапно нападающая и исчезающая прямо на глазах изумленного противника. Кривые мечи арабов с легкостью разрубают самые прочные шлемы и щиты. Вообще каждый народ имеет свои приемы войны и привычное оружие: англы лучше прочих стреляют из лука; юты и саксы искусно рубятся боевыми топорами; горцы Далриады непобедимы в схватке на клейморах – длинных кинжалах, с которыми не расстаются с колыбели и до смерти; дикие пикты не знают себе равных в искусстве устраивать засады и смертоносные ловушки; никто лучше франков и норманнов не освоил искусство боя на длинных и коротких мечах; ромейская армия сильна своей железной дисциплиной, слаженностью и искусством полководцев. Но у каждого из народов есть и свои слабые стороны, которые надлежит знать воину. Безумная храбрость кельтов и норманнов лишает их разумной осторожности и осмотрительности, надменные готы принижают силу противника, гунны не признают воинского строя и нападают беспорядочной толпой, мешая друг другу. Саксы неповоротливы и медлительны, ромеи сильны лишь числом, пикты и Черные гномы с севера не выносят лобового боя.

– А как же анты? – спросил Рорк.

– Смотри сам, – отвечал Турн. – Они у тебя перед глазами.

Устроившись на высокой дюне у края лагеря, Рорк и его учитель наблюдали, как анты устраивают воинские забавы. Недаром Браги говорил, что анты – крепкие воины. В поход отправился весь цвет словенского воинства, пятьсот пеших и конных воинов. Как водится у словен, всей ратью командовал Горазд, старший из княжичей, и он же возглавлял конную дружину в сто человек. Пешими охотниками командовал Ведмежич, а лучниками-лесовиками – Первуд. Ярыцы [80] у словен были всякие, но больше всего рогатины с граненым или плоским орожном [81] в локоть длиной, с какими ходили на медведя, топоры, ножи засапожные и запашные. Лучники словен, о которых с восхищением говорил Браги, были вооружены клееными деревянными и хазарскими роговыми луками, из которых они урму [82] били в глаз за пятьдесят шагов. Железный доспех, мечи и шлемы водились лишь у княжьих гридней, у прочих оборонительного доспеха не было – только щиты из турьих кож, юшманы [83] самодельные, а то и просто сосновые доски, повязанные ремнями на грудь. Браги велел приготовить для антов щиты, свозить в лагерь трофейное оружие, особенно кольчуги и шлемы, а заодно приставил к словенам своих воинов, чтобы подучить антов.

– Крепкие воины анты, сильные и храбрые, но одной силы и отваги мало, – заметил Турн. – Только лучники у словен отменные, не хуже англов, но пехота рыхлая, строй не держит, потопчет ее конница враз. А уж вершники [84] – гридни совсем плохи, мечами машут, будто палками, и с лошадьми плохо управляются. А самое скверное, что они в бой идут каждый сам по себе, не думая, что рядом с тобой другие воины идут на смерть. Так только сам смерть найдешь и других под нее подведешь.

– Как же правильно в бой идти? – спросил Рорк, которого слегка покоробила прямота кузнеца.

– В строю. Князья должны научиться управлять войском, чтобы знал каждый воин, как и когда ему действовать нужно – наступать, назад отходить или ждать терпеливо. Иначе войско собьется в стадо могучих, но бестолковых быков.

Рорк слушал, дивился мудрости Турна и своему неведению. Так и проходили день за днем в беседах и упражнениях с оружием.

Между тем минул Мартынов день, погода совсем испортилась. Со стороны моря ветер приносил свинцовые тучи, сырой ветер и снег. Браги коротал время за пирами и беседами со своими ярлами, княжичами и теми из готов, что приходили в лагерь северян и просились в союзное войско.

Так, в один из дней в норманнский лагерь прибыл маркграф Винифред Леве с двумя своими вассалами – Сватхильдом и Мейдором – и двумя сотнями пехоты и конницы. Отец Бродерик сказал Браги, что маркграф Винифред пытался сопротивляться Аргальфу поначалу, но потом счел разумным уйти в земли, неподвластные банпорскому королю.

Браги равнодушно хмыкнул в ответ на такую аттестацию, но гостей принял с почетом.

Долговязый, костлявый и надменный маркграф оказался словоохотливым собеседником. Свои дары для Браги – посеребреный шлем очень тонкой работы и золотую цепь с иконами святых – Винифред Леве дополнил очень лестной речью, чем вызвал благосклонность ярлов. Всех, кроме Браги. Рыжая Башка лишь выпятил челюсть так, что его огненная борода встала торчком – это был дурной знак.

– Ты воин, а не скальд, – перебил он маркграфа, – к чему пустые славословия? Лучше скажи нам, видел ли ты в бою ансгримских рыцарей.

– Видел, достойный ярл. – Винифред Леве освежил свою память хорошим глотком душистого меда, заговорил. Да, ему приходилось встречаться в бою с этими порождениями ада. Знает ли достойный ярл, что рыцари Ансгрима вызывают слепой ужас у всякого, кто их увидит? Их слава летит впереди них. Они неуязвимы для любого оружия, а их удары неотразимы. Никто не может противостоять им в бою. Самые славные рыцари Готеланда сразились с ними, но пали, даже не успев понять, что их убили. Верно, сам дьявол даровал своим исчадиям такую ловкость и такое умение владеть оружием. Дьявол и послал их служить Аргальфу, ибо всякий знает, что Аргальф – сам Зверь, посланный на землю.