Все Грани Мира - Авраменко Олег Евгеньевич (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
В последних его словах таился невольный намёк на то, что моя родина явно не принадлежит к числу цивилизованных Граней. С опозданием сообразив это, Шако в смущении потупился.
— А ты не в курсе, Инквизиция никак не связана христианской церковью? — спросил я, отчасти для того, чтобы замять возникшую неловкость, а отчасти потому, что меня действительно это интересовало.
— Ни в коем случае, — ответил парень. — Инквизиция нейтральна в вопросах вероисповедания, за исключением, ясное дело, сатанизма. Далеко не все инквизиторы христиане. Среди них есть также магометане, иудеи, буддисты, другие иноверцы.
— А у них не возникает проблем с духовными лидерами своих религий?
— В каком смысле?
— Ну, на моей родной Грани большинство религий категорически не приемлют любую магию, а всех колдунов и ведьм сурово осуждают. Особенно строг в этом отношении иудаизм.
— В самом деле? — Шако недоуменно пожал плечами. — На вашей родине странные порядки, как я погляжу. Ведь магия бывает разная — бывает белая, а бывает чёрная. Разумеется, чёрная магия запрещена всюду. Но белая… Прошу прощения, господин граф, но это просто глупо. Я не представляю, как можно обходиться без магии. Если бы не она, то не было бы никакой цивилизации. Без неё люди по сей день жили бы в пещерах.
Я ухмыльнулся.
— А между тем, насколько мне известно, жители Основы прекрасно обходятся без магии.
— Опять же прошу прощения, — возразил Шако, — но тут вы ошибаетесь. На Основе тоже есть магия, особенная, на Гранях она недоступна.
— И что ж это за магия?
— Она называется техникой. А тамошних колдунов именуют инженерами. Они по могуществу почти равны инквизиторам. Вот только на Гранях бессильны, здесь их магия не действует.
— Понятненько, — с улыбкой произнёс я. — Это тебе Мэтр рассказал?
— О нет! Я в книгах прочитал. — Шако невольно поёжился. — Мэтр никогда со мной не разговаривал, он только отдавал мне приказания. Он был такой… — Парень замялся, подбирая нужные слова. — Мэтр был совсем не злым человеком, он… он был не злым и не добрым, он как бы стоял выше зла и добра, выше всего земного. В его присутствии я чувствовал себя никчемной букашкой. Это… это было страшно.
«То-то ты и радуешься новым хозяевам», — подумал я и уже собирался вновь заговорить о Леопольде, когда двери дома открылись и на широкое крыльцо вышла Инна.
„Ну-ка, посмотри на меня!“
Совершенно пораженный увиденным, я выпустил из рук фаянсовую чашку. Она ударилась о моё колено и упала на землю — к счастью, я успел выпить весь кофе.
Шако вскочил, как ужаленный.
— Я много читал о прекрасных дамах, — восхищённо прошептал он. — Но впервые вижу прекрасную даму наяву.
— Полегче, дружок, — пробормотал я. — Не очень-то заглядывайся. Не твоя.
А сам не мог отвести от Инны зачарованного взгляда. Хотя я приблизительно представлял, как она будет одета, всё же её первое появление в новом роскошном наряде вызвало у меня настоящий шок. На ней было восхитительное парчовое платье до самой земли, подол которого по бокам поднимался, открывая взору нарядные юбки из алого шёлка, а полуобнажённые плечи прикрывала прозрачная накидка из светло-голубого газа. В ушах Инны сияли на солнце золотые серёжки с двумя крупными изумрудами, а шею украшало великолепное алмазное ожерелье. В её тщательно уложенных волосах то тут, то там сверкали самоцветы.
Преодолев, наконец, оцепенение, я поднялся со скамьи и пошел навстречу жене, совершенно не чувствуя земли под ногами и раз за разом спотыкаясь на ровном месте.
«Боже! — думал я, с трудом проглатывая комок, подступивший к моему горлу. — Господи Боже, если Ты есть, скажи: чем я заслужил такое счастье? Почему из всех мужчин она выбрала меня — грешное, недостойное чадо Твоё?…»
Подобрав подол платья, Инна спустилась вниз по мраморным ступеням и взяла меня за руки. От её прикосновения я частично пришёл в себя.
— Ну как? — спросила она. — Нравится?
— Солнышко моё ясное, — восторженно произнёс я. — В этой одежде ты очень сексуальна — ещё сексуальнее, чем когда раздета.
Инна весело рассмеялась:
— А знаешь, в твоих бесстыжих комплиментах есть своеобразное очарование. Они очень возбуждают.
— Ясное дело! Ведь, как и тело, человеческое воображение имеет свои эрогенные зоны.
— Гм… Похоже на то, что всё твоё воображение сплошная эрогенная зона.
— Может быть. Человеческое воображение непосредственно связано с подсознанием, а как утверждает дедушка Фрейд…
— Помолчи, дурашка! Оставь дедушку Фрейда в покое. Невыносимый! Не даёшь мне слова сказать в ответ на твой комплимент.
— Ошибаешься, дорогуша. Я весь внимание.
Инна положила руки мне на плечи.
— А ты красавчик, милый. В самом деле красавчик — честное слово! И я хочу поцеловать тебя.
— О, этого сколько угодно!
Мы поцеловались.
— Сегодня я раздену тебя сам, — пообещал я, переводя дыхание. — Заодно детально ознакомлюсь с местной женской модой.
— Не местной, а имперской, — уточнила Инна. — Так мне сказала Суальда.
Шако нигде не было. Наверное, он незаметно юркнул мимо нас, пока мы целовались, и вернулся в дом. Тактичный парень!
Взявшись за руки, мы пошли по аллее к открытым воротам.
— Ну, — сказал я, — что тебе удалось вытянуть из Суальды?
— Вот-вот, именно вытянуть. Очень скрытная женщина, слова лишнего не скажет. Я попробовала прочитать её мысли.
— И что?
— Ничего конкретного разобрать не смогла. Мне удалось только перехватить образ Мэтра и регента.
— Покажи.
„Вот они.“ — Перед моим внутренним взором возникли по очереди две картинки:
„Регент…“ (Высокий, крепко сбитый мужчина в тёмно-синем мундире с золотой окантовкой. На воротнике его камзола были красные нашивки с изображением двух золотых молний; как я узнал позже, это указывало на ранг командора-магистра. Волосы у него были каштановые с проседью, особенно заметной на висках, массивный волевой подбородок, серые с голубоватым оттенком глаза, густые брови, высокий лоб, скуластое лицо — всё, как и описывал Леопольд. На вид ему было лет сорок пять, но что-то в его облике подсказывало мне, что он гораздо старше…)
„Мэтр…“ (Только лицо — неподвижное, отрешённое, полностью лишённое эмоций, как будто вытесанное из мрамора; губы плотно сжаты — то ли в гримасе высокомерной пренебрежительности, а может, невыносимой муки; взгляд больших зелёных глаз… Мне стало жутко — это не был человеческий взгляд! Теперь я понял, что заставило дядю Шако, Эрвина Ориарса, сломя голову бежать от Мэтра, куда глаза глядят…)
— И что самое поразительное, — уже вслух сказала Инна, — я видела обоих на Земле. Это было в прошлом году, осенью.
— Ты уверена?
— Вне всяких сомнений. На третьем семестре я посещала факультативный семинар по приложению методов функционального анализа в теории рассеяния; его вёл профессор Массачусетского университета, венгр по происхождению (образ регента, одетого в обычный земной костюм), доктор Карой. Я должна была вспомнить это сразу, как только Суальда назвала его фамилию. А Мэтр (образ в полный рост, также в обычном костюме и в очках с тёмными стёклами, которые скрывали жуткий, нечеловеческий взгляд его холодных глаз) присутствовал на последнем занятии… То есть, не на последнем вообще, а на последнем из тех, которые я посещала.
— Ты перестала на них ходить?
— Да.
— Почему?
— Точно не знаю, — она пожала плечами. — Перехотелось и всё. В конце концов, я училась только на втором курсе, а материал был рассчитан на студентов-выпускников и аспирантов.
Между тем мы вышли за пределы усадьбы. От ворот начиналась широкая грунтовая дорога, которая вела прямо на восток. С нашего холма было видно, как она тянется через лес, рассекая его пополам, и исчезает за линией горизонта.
Шагов сто мы прошли молча, любуясь окрестным пейзажем и с наслаждением вдыхая чистый, лишённый каких-либо искусственных примесей воздух Ланс-Оэли. Судя по рассказам Шако и Суальды, это была почти девственная Грань, и её экосистема всё ещё находилась в естественном равновесии. Она не знала ни промышленности, ни массового истребления животного и растительного мира, ни прочих глобальных потрясений, вызванных стремлением человека приспособить под себя окружающий мир, создать собственную среду обитания. Мне очень хотелось, чтобы так оставалось и впредь, но вместе с тем я понимал, что коль скоро здесь живут люди, то рано или поздно сюда придёт и цивилизация со всеми своими плюсами и минусами. Вряд ли нам с Инной достанет твёрдость (да и желания) держать наших подданных в полной изоляции, как это делал на протяжении двух столетий Мэтр…
