Пылающий камень (ч. 1) - Эллиот Кейт (читать хорошую книгу .TXT) 📗

Отец Хью никогда не спорил. Он просто улыбался, когда ему перечили, а потом начинал убеждать так мягко, что собеседник в конце концов со всем соглашался и Хью получал что хотел. Но Ханна умела распознавать признаки его волнения. Сейчас он крутил перчатку, слушая советы, которые его мать давала принцессе Сапиентии.

— Принц Санглант будет угрожать вашему положению, лишь если вы сами, ваше высочество, позволите ему это, — говорила Джудит.

Ханна стояла позади трона Сапиентии, маркграфиня же сидела рядом с принцессой, как равная, и даже кресло ее напоминало королевский трон. Все прочие, в том числе и молодой муж Джудит, стояли в стороне, так что разговор двух высоких особ до них не долетал.

— Истинно, ваш отец пренебрегал вами из любви к принцу, я говорю так прямо, поскольку это общеизвестно.

Она действительно могла позволить себе такую откровенность, ее власти и могущества на это хватало. Ханна посмотрела в сторону и увидела Ивара, который склонил голову, погрузившись в молитву. Щеки его пылали жаром, и Ханна с тревогой подумала, не болен ли он. В подобной ситуации нечего было и надеяться на то, что им удастся перекинуться хоть словечком.

— Что же вы посоветуете? — Сапиентия не могла усидеть на месте, она вскочила и начала мерить палату шагами. — Не могу сказать, что испытываю ненависть к своему брату, хотя, признаю, после того, как принц вернулся из Гента, он ведет себя скорее как собака, а не как человек.

— Его мать не была человеком, и это вполне объясняет все. — Джудит подняла руку, и Хью, как послушный сын, тотчас поднес ей бокал вина.

Он казался настоящим придворным, изящным и утонченным, и трудно было поверить, что этот человек до смерти избивал Лиат. Здесь, при дворе, он совершенно не походил на людей из деревни Хартс-Рест, где выросла Ханна. Там никто не мог похвастать такими манерами и великолепной одеждой.

— Но женщины созданы Господом нашим, чтобы творить и управлять, а мужчины могут лишь сражаться, — продолжала Джудит. — Обращайтесь со своим братом бережно, как мудрая женщина взращивает свой урожай, и вы получите достойные плоды. Думаю, вас ждет успех. Санглант известен прежде всего как воин, воитель, защищающий честь вашей семьи на поле битвы. Используйте его лучшие качества, чтобы укрепить свое положение наследницы. Не совершайте глупость, доверяя слухам о том, что Генрих собирается сделать его своим наследником. Принцы Вендара и Варре никогда не станут подчиняться бастарду, тем более что он лишь наполовину человек.

Сапиентия посмотрела в окно. То, что она там увидела, заставило ее повернуться и с улыбкой ответить графине:

— Наследника графа Лавастина когда-то тоже называли бастардом, однако сейчас его права признал сам король, он стал законным сыном своего отца и женится на моей кузине этой ночью.

— Таллия в затруднительном положении. Король отдает ее Лавастину в качестве наград за верную службу в Генте. Таким образом сам Генрих освобождается от нее.

— И дает Лавастину невестку королевского происхождения, — задумчиво проговорила Сапиентия. — Думаю, вы не знакомы с лордом Жоффреем, это кузен Лавастина. Он был его наследником, прежде чем появился Алан. Жоффрей — настоящий дворянин и во всех отношениях достоин и графства, и титула.

— Лавастин хитер. Как только у Алана и Таллии появится наследник, король будет вынужден поддержать Алана, если лорду Жоффрею придет в голову оспаривать его права.

Внезапно заговорил Хью:

— Что если король решит женить Сангланта и подтвердить таким образом законность его прав?

Пораженная Джудит уставилась на сына так, словно раньше и не подозревала о его присутствии:

— Ты думаешь, что Генрих в своей привязанности к Сангланту зайдет так далеко, что решится на подобное?

— Да, — кратко ответил он.

— Нет, — возразила Сапиентия. — Я наследница. Чтобы доказать свою состоятельность, я родила Ипполиту. Вы просто ненавидите Сангланта, Хью. Я вижу, что вы его терпеть не можете. Но мне он никогда не причинял вреда. Хотя ваша мать права. — Джудит кивнула, но Ханна заметила, как пристально маркграфиня смотрит на сына, словно пытается прочесть его мысли. — Санглант не угроза моему положению, если я не позволю ему стать таковой, показывая свой страх перед ним. Не так ли, «орлица»? — Сапиентия повернулась к Ханне. — Ведь именно так ты говорила мне вчера? Все уставились на Ханну. Она сразу пожалела, что накануне разговаривала с принцессой. Но Сапиентия просила совета, а у Ханны был практический опыт, полученный от матери.

— Мудрый совет, — проговорила Джудит с таким блеском в глазах, что Ханна вздрогнула. — А ты что скажешь, Хью?

Хью раздраженно скривил губы, но потом улыбнулся, попытавшись скрыть недовольство. Его голос звучал слаще меда:

— Господь завещал сестрам любить своих братьев. Остальным же нужно обращаться друг с другом как с равными.

— Однако, — произнесла Джудит, — я не предусмотрела того, что Генрих захочет женить Сангланта. Я обязательно предложу королю женить принца на моей дочери Тусинде.

— Вы отдали бы свою законную дочь за моего брата-бастарда? — изумленно спросила Сапиентия.

Ханна совершенно точно знала, что в таком случае сказала бы ее мать: графиня Джудит, как мудрая женщина, собирает всех цыплят в свой курятник.

— Тусинда — моя третья дочь, как раз в подходящем возрасте. У Герберги и Берты свои обязанности — поместья, мужья и дети, — а вот Тусинда вполне может подойти, если я сочту это выгодным. — Она осушила бокал, все еще глядя на сына. — Но меня не очень интересует брак Сангланта. Не забывайте, что Генрих и сам может жениться еще раз.

— Как сделали вы, — натянуто произнес Хью, украдкой поглядев на Болдуина. Он тотчас отвел взгляд, чтобы никтоне заметил его интереса и, возможно, ревности. Джудит засмеялась:

— Что такое? Должны же и у меня быть развлечения. Теперь уже все уставились на Болдуина. Ханне еще не доводилось видеть таких красивых молодых людей: у Болдуина было совершенно ангельское лицо.

Хью шагнул вперед и наполнил кубок матери. Когда он возвращал бокал маркграфине, она легко коснулась его запястья и посмотрела ему в глаза. На мгновение Ханне показалось, что мать и сын обменялись молчаливыми посланиями, которые были понятны только им.

Когда Джудит ушла, Ивар пошел вместе с Болдуином, Ханне удалось поймать его взгляд лишь на мгновение — когда он уже выходил из палаты. Он поднял руку, словно приветствуя ее, а потом удалился. Остаток дня прошел в приготовлениях к свадьбе. Хатуи предложила Ханне поехать в деревню, откуда должны были привезти запасы меда и свечей — ежегодную дань.

Ханна болтала со старым пасечником, а его старшие дети и рабочие нагружали на телеги бочонки с медом и осторожно укладывали связки свечей. Младший сын пасечника смотрел на Ханну с нескрываемым восхищением.

— Подумать только — для самого короля! — сказал старик Ханне. — Я никогда не видел короля Генриха. Говорят, он красивый мужчина, сильный, и отличный воин к тому же.

— Так оно и есть.

— Но зато я видел Арнульфа, и уж этого-то я никогда не забуду. Он приезжал сюда, когда я был еще юношей. Его сопровождала такая великолепная свита, что даже слепой бы прозрел, чтобы на них посмотреть. Помню, у него под левым ухом виднелся свежий порез, а рядом с королем ехала «орлица» — совсем как ты. Странно было видеть, как простой смертный едет с королем, словно его лучший дуг. Но смерть его забрала.

— Кого, «орлицу»? — заинтересовалась Ханна.

— Нет, короля Арнульфа. Он умер много лет назад, и трон занял его сын, ведь у старшей дочери Арнульфа не было детей, и она не могла дать королевству наследника. — Он посмотрел в сторону одной из женщин, которая, услышав эти слова, лишь поджала губы в ответ, но ничего не сказала. Вокруг бегало несколько ребятишек, но ни один из них не подбегал к ней. — Говорят, что у короля Генриха есть дети, а его сын, который и унаследует трон, — капитан «драконов».