Две сестры. Дилогия - Малиновская Елена Михайловна (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
В последних словах Гилберта послышалась вполне понятная горечь, и мне невольно стало его жаль. Увы, я очень хорошо знала, каково это – быть ненужным самым родным людям на свете.
Между тем история Гилберта породила во мне какие-то смутные воспоминания. Амалия Валоно… Теперь, узнав фамилию владелицы библиотеки, я поняла, что уже слышала это имя. Но где? По всей видимости, в записях прабабушки. Впрочем, ладно. Наверняка это не имеет особого значения.
– Габби, ну куда ты меня тащишь? – прервал наше затянувшееся молчание женский голос, прозвучавший из коридора. – Что за спешка?
Я повернулась к двери, торопливо натянув на лицо приветливое выражение. Ладно, вернемся к моим семейным проблемам. О чужих мне думать уже некогда.
– А вот и мы! – радостно провозгласила Габриэль, через миг появившись на пороге. – Не скучали?
Из-за ее плеча выглянула смущенно улыбающаяся женщина в темном скромном наряде, и я поразилась, как сильно Габриэль похожа на мать. У той такие же светлые волосы, такие же серые смешливые глаза. И выглядит очень молодо, словно передо мной две сестры.
– Добрый день, найн Гилберт, – вежливо поздоровалась женщина.
– Здравствуйте, сьерра София. – Гилберт торопливо поднялся из кресла.
София кивнула, удовлетворенная таким приветствием, и перевела испытующий взгляд на меня.
– А это найна Хлоя! – провозгласила ее дочь, взяв на себя обязанность меня представить. – Именно из-за нее я тебя сюда и привела. Это правнучка Элизы Этвуд.
– О, – глубокомысленно выдохнула София и присела на диван. Я внимательно наблюдала за ее реакцией, но при звуках моего имени у нее на лице не дрогнул ни один мускул. – Примите мои соболезнования по поводу вашей прабабушки. Хотя, наверное, вы уже смирились с этим горем. Времени-то прошло немало.
– Ну как сказать, – не согласилась я. – Вообще-то, я узнала о смерти прабабушки буквально позавчера.
Глаза Софии выразительно округлились от удивления, и мне пришлось быстро ввести ее в курс дела.
– Вот оно как, – медленно проговорила женщина и недоуменно нахмурилась. – Нет, нейна Элиза, конечно, всегда была малость странновата. Но я даже не предполагала, что она заставит своего поверенного скрыть факт ее смерти от единственного родного человека. Почему она так не хотела, чтобы вы приехали на ее похороны?
Я сочла ее вопрос риторическим и промолчала. Действительно, откуда мне знать, какими мотивами руководствовалась прабабушка, принимая это в высшей степени непонятное решение? На тот момент я уже не обучалась в пансионе. Джоанн Атчесон – моя благодетельница и подруга Элизы – была еще жива, правда, тяжело больна. Однако не сомневаюсь, что она без возражений отпустила бы меня в Аерни на похороны.
– Знаете, у вашей прабабушки была масса примет, которые она неукоснительно соблюдала, – продолжила София. – Любое действие превращалось для нее в подобие ритуала. Прежде чем выпить утренний кофе, надо было помешать его ровно пять раз левой рукой по часовой стрелке и три раза правой – против часовой стрелки. К старости пальцы начали ее плохо слушаться, поэтому все это должна была делать я. Если я ошибалась в счете, то приходилось варить кофе заново. И из таких мелочей состояла вся ее жизнь. Входить в ее кабинет можно было только после условного стука. Однажды я торопилась и влетела без соблюдения необходимых предосторожностей – в итоге едва не схлопотала ударом палки по голове. Точнее, схлопотала даже, но в последний момент Элиза меня узнала, поэтому удар пришелся вскользь. Она оплатила услуги доктора, но извиняться не сочла нужным. Сказала, что я сама виновата. Мол, повезло, что вообще не пришибла.
Я слушала откровения Софии едва ли не с открытым ртом. Уже второй человек говорит, что моя прабабушка была очень странной. Быть может, ответы на мои вопросы лежат на поверхности? К старости разум Элизы начал угасать, как у несчастной Амалии, которая сейчас сладко спит в своей кровати после устроенного дебоша, чем и объясняются все эти тайны на пустом месте. Как ни жутко прозвучит, но я бы даже обрадовалась, если бы все так и оказалось в реальности. Тогда стало бы понятно и ее стремление держать меня подальше от Аерни. Род Этвудов всегда отличался гордостью и упрямством. Моей прабабушке просто не хотелось, чтобы я видела ее в столь плачевном состоянии.
Но как вписать в эту картину Лукаса и его рассказ о том, что Элиза посвятила жизнь борьбе с кровожадными созданиями Альтиса? На обычную фантазию это не тянет, поскольку я нашла в кабинете записную книжку с описанием ритуалов темной магии. Или предположить, что он сам ее туда специально подкинул, прекрасно понимая, что рано или поздно, но она попадет ко мне в руки, а я не удержусь от любопытства и загляну внутрь. И увиденное так меня напугает, что я немедля соберу все вещи и со всей мыслимой скоростью покину родовое имение Этвудов.
Я покачала головой. Нет, слишком сложно. Лукас – маг, уж в этом я могу быть абсолютно уверенной. К чему ему плести столь изысканную интригу, если можно поступить намного проще: взять одну надоедливую девчонку с ее малолетней сестрой за шиворот и выкинуть прочь. И в любом случае остается огромным вопросом, почему он так не хочет, чтобы я вступила в права наследства.
– А что насчет смерти Элизы? – спросила я, решив пока погодить с обдумыванием фактов. – В ней было что-нибудь загадочное или пугающее?
– О нет. – София отрицательно мотнула головой. – Хвала небесам, боги забрали ее душу во сне. Тихо и без страданий. Ваша прабабушка, найна Хлоя, умерла совершенно так же, как ее муж.
Я с невольным облегчением вздохнула. Все-таки приятно это слышать. А то я уж было настроилась на какую-нибудь кровавую трагедию с ужасающим финалом.
– Правда, была одна странность, – почти сразу же продолжила София, и я моментально насторожилась. – Хотя, наверное, это просто пустяк, не заслуживающий внимания.
– И все же? – подал голос Гилберт, по всей видимости, проникшийся историей моего семейства. За время нашей беседы он успел опуститься на прежнее место и сейчас нервно постукивал пальцами по своему колену, обдумывая услышанное.
– Я уже говорила, что жизнь Элизы Этвуд состояла из множества маленьких ритуалов, которые она никогда не нарушала, – медленно произнесла София. – Так, к примеру, она никогда не ложилась спать в темноте. В комнате обязательно должно было гореть пять свечей и еще десять лежать наготове. Магическим светом она пользовалась лишь в случае крайней необходимости. Говорила, что страдает мигренями от него. Так вот, когда я обнаружила ее тело, то заметила, что в тот последний вечер она вообще не зажигала их. В спальне не было ни одного огарка, а все подсвечники оказались пусты. Да что там – обычно ее прикроватная тумбочка была набита свечами до упора, словно Элиза боялась, что они могут в самый неожиданный момент закончиться. Стоит ли говорить, что на этот раз она была пуста.
– Ой, у меня аж мурашки по телу! – с восторженным ужасом пискнула Габби и плотнее прижалась к Гилберту, примостившись на подлокотник кресла.
Тот машинально обнял ее одной рукой за плечи, и я заметила, как София наклонила голову, пряча в тени довольную усмешку. Сдается, ей нравится выбор дочери, и она его целиком и полностью одобряет.
– Вы кому-нибудь рассказывали об этом? – спросила я.
– Да, сьерру Дугласу, – ответила София. – Но он лишь рассмеялся. Сказал, что у стариков много причуд, которые меняются изо дня в день.
Дуглас… Я задумчиво нахмурилась. Опять этот поверенный. Он присутствовал при похоронах моего прадедушки, и почему-то его злой рок не коснулся, как бедолагу Кессиди. Теперь еще это. Дуглас наверняка много общался с Элизой. Неужели его не насторожило, что ее привычки так резко изменились именно в ту ночь, когда она умерла?
Впрочем, я и без того слишком засиделась в гостях. Пожалуй, все, что мне было надо, я уже выяснила, а следовательно, пора и честь знать.
– Простите, что отняла у вас столько времени. – Я встала и смущенно улыбнулась Гилберту, который торопливо поднялся вслед за мной. – Право слово, я даже не предполагала, что наша беседа продлится так долго.
