Неубедимый - Лукас Ольга (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
— Вам не удастся испытать это ощущение на собственной шкуре. Так что нечего и думать, — срезал его старик. — Может быть, хотите приобрести книгу? Вот там, — он указал на стеллаж, — Стоит серия «Библиотека приключений», совсем задёшево отдаю, потому что особой ценности книги не представляют. Приключения обычно отвлекают от дурных новостей.
Виталик вздрогнул. У него в кармане завибрировал мобильный. Он достал трубку и, уже заранее не ожидая ничего хорошего, прочитал сообщение от Вероники.
«Сегодня ВНЕЗАПНО совещание по скайпу с Нью-Йорком. Когда закончится, не знаю. За тобой не заеду, кино отменяется, на ужин разогреешь перцы в синей миске, вторая полка слева. Освобожусь — напишу».
— Тьфу ты! — воскликнул Техник. — А ведь Лёва с таким трудом выбил нам два билета на премьеру. Кого теперь пригласить-то, я же со всеми подругами расстался…
— Иногда одна плохая новость компенсирует другую, — сказал старик, — Всё же поглядите на «Библиотеку приключений».
Виталик подошел к указанному стеллажу, чтоб не сердить хозяина, и тут снова завибрировал телефон. «Убей меня, браза, твои билеты в кино в последний момент отдали какой-то гоблиноподобной шишке и его чиксе», — писал Лёва.
Виталик в ужасе посмотрел на букиниста, который мирно помешивал чай старинной латунной ложечкой.
— Пять книг… из «Библиотеки приключений»… возьму я… — как загипнотизированный, сказал Техник.
— Считайте, что мы произвели натуральный обмен. С вас — сто двадцать пять рублей, — невозмутимо отозвался старик.
Виталик покорно отдал деньги, полученные за Бржижковского, а потом сунул в рюкзак пять тоненьких книжек в истрёпанной мягкой обложке.
— И на прощанье — бесплатный совет, — тихо прибавил хозяин. Виталик замер и похолодел, — Никогда не разговаривайте с неизвестными!
Техник выбежал на улицу, под накрапывающий дождь. Подставил лицо прохладным струям. Он, наверное, ещё дёшево отделался?
— Пацанчик, не подскажешь, где тут обувь ремонтируют? — окликнул его хриплый голос.
Раньше Виталик непременно бы ввязался в дискуссию, сказал, что он не «пацанчик», что вывеску «ремонт обуви» поблизости не видел, начал бы опрашивать прохожих, чтобы как-то помочь человеку. Но, вспомнив предостережение букиниста, счел за благо припустить со всех ног по Малой Морской в сторону Невского. И правильно сделал. На то самое место, где он только что стоял — и где продолжал бы стоять, вступи он в беседу с неизвестным, — с крыши ни с того ни с сего свалился кирпич.
Дмитрий Олегович проснулся очень рано. В ужасе зажмурился, закопался лицом в подушку. На него смотрел не мигая маленький красный бегемот. Собравшись с силами, вспомнив о том, что смерти нет, напомнив себе, что он шемобор, а значит, красные бегемоты ему не страшны, добавив при этом, что красных бегемотов не существует в природе вовсе, особенно маленьких, он снова открыл глаза в надежде на то, что видение исчезнет. Но оно никуда не делось. Зато постепенно стала проясняться картина.
Он — на кухне у Джорджа. Перед ним — край стола, скатерть свисает чуть не до самого пола. На скатерти пасутся красные бегемотики и чёрные жирафики. Нет никакого сомнения в том, что скатерть выбрала Анна-Лиза, со свойственным ей тонким вкусом. А Джордж, со свойственным ему романтизмом, не стал выбрасывать эту скатерть после того, как фрекен Корхонен в очередной раз ускакала из его жизни.
Дмитрий Олегович сел на диване, залпом выпил стакан воды, предусмотрительно оставленный в изголовье, сложил пальцы «козой», ткнул в глаза ни в чём не повинному бегемоту и поплёлся в душ.
В голове было пусто, лишь в виски стучала фраза из «Фауста»: «Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».
За завтраком Джордж признался, что у него в голове не менее пустынно, донимает только одна мысль, что «чистая душа в своём исканье смутном сознанья истины полна!»
Сверившись с Яндексом, определили, что это — тоже цитата из «Фауста». Постановили, что «кумкватовка», которой они посвятили вчерашний вечер, будет посильнее «Фауста» Гёте.
Чары развеялись, утренний кофе и здоровый завтрак вернули друзей в реальный мир. Позвонила Елена Васильевна и потребовала, чтобы хозяин немедля спустился вниз и рассчитал какой-то расход продуктов или что-то вроде этого. Шемобор не уловил смысла и совсем не понял, почему расход продуктов должен рассчитывать не повар, а владелец кафе, ну, может быть, в этом заведении так принято, а повара зато пляшут и поют для посетителей.
Джордж швырнул посуду в мойку, оставил друга наедине с ноутбуком и умчался.
Дмитрий Олегович потянулся. Нет, всё, что можно было поймать в Интернете, он поймал ещё вчера. Теперь надобно обходить по списку заводы и институты, принимавшие участие в реставрации Медного всадника, чтобы на месте найти хоть какую-то информацию. Встань и иди, ты же мужик!
Но что-то отвлекало, тревожило.
«Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо», — вновь напомнил невидимый Мефистофель. Не слишком ли настойчиво? «Я — часть той силы». Какой силы? Часть… Что-то такое знакомое.
Он достал листок с условием задачи.
«Первая часть вмещает в себя всё, в том числе и вторую».
Неужели? С Эрикссона станется. Но как простой человек, пусть даже первоклассный шемобор, справится с некоей «силой»? Да ещё той, что вечно хочет зла. Пусть она и совершает благо, но сама по себе она — злая. Вряд ли придёт на помощь запутавшемуся, пусть даже злодею, скорее подножку поставит.
Если допустить, что вторая часть — это… так, а что — это? Мефистофель? Искать его в горах? Или просто пойти в Русский музей и полюбоваться Мефистофелем Антокольского?
Дмитрий Олегович открыл поисковик и вбил туда последовательно три запроса: «Санкт-Петербург Мефистофель», «Санкт-Петербург Фауст» и даже «Санкт-Петербург Гёте». Никаких зацепок, разве что последний запрос подарил ему ссылку на Институт Гёте в Санкт-Петербурге. Шемобор достал список адресов, которые ему следовало обойти в связи с «делом о Медном всаднике», и приписал в конце адрес этого института.
Сейчас он очень напоминал себе доктора Фауста, этакого алхимика, который овладел всеми доступными его веку науками, но так и не продвинулся на пути к пониманию истины. Что есть истина? И какое отношение имеет она к решению поставленной перед ним задачи?
Перечеркнуть и начать сначала.
Версия с Медным всадником по-прежнему кажется самой логичной и стройной, но вдруг в неё вкралась ошибка, которую он не хочет замечать?
«Часть той силы» снова настойчиво ударила в виски.
Ну не вызывать же Мефистофеля, в самом деле? Джордж будет недоволен, всё-таки у него образцовая мелкобуржуазная кухонька, и запах серы и оплавленная скатерть Анны-Лизы вряд ли её украсят.
А всё же — что там Фауст делал, чтоб вызвать Мефистофеля? Но смысл, смысл — если это всего лишь часть «той силы». Вторая, вероятно. А первая вмещает в себя всё, включая целое. Да, похоже на что-то духовно-божественное. Но почему всё-таки вторая, мефистофельская часть — больше целого? Потому что зло рельефнее и ярче? Или потому что зла в мире — больше?
«А сам-то ты — добро или зло?» — спросили внутри головы.
«Я сам — часть той силы. Которая часть другой силы. Которая часть третьей силы. Я — маленькая частица в огромной Вселенной, несущейся на всех парусах то ли в чёрную дыру, то ли в царство справедливости».
Дмитрий Олегович встал, налил в стакан остывшей воды из чайника, вылил себе на голову. Налил ещё, выпил. Не проходило странное возбуждение, и вряд ли дело было в злоупотреблении «кумкватовкой», пусть она и посильнее «Фауста» Гёте.
Шемобор упал на диван, обхватил голову руками. Если бы сейчас он перенёсся в царство справедливости, то что бы изменилось? Чем царство справедливости отличается от нашего царства спонтанности? Каждый получает мелкобуржуазную кухоньку, ноутбук последней модели и вечную любовь в придачу? А если кому не нужна вечная любовь, ему дадут взамен губную гармошку? Или каждому — по справедливости? То есть поровну? Или по справедливости — значит, каждому — то, что нужно именно ему? Или даже — по вере его?
