Наваждение - Джексон Мелани (книги серии онлайн .txt) 📗
Спрятаться или принять вызов? Пойти к Мигелю и попросить его о помощи или остаться здесь, лицом к лицу с неизведанным? Она заглянула в воду, которая текла так медленно и лениво, что напоминала большого черного червя, роющего лаз в пещере. Это и есть местная река Стикс? Она казалась чересчур узкой и темной и совершенно не вдохновляла на героическую гибель с последующим возрождением. Наверное, это Голливуд создал ложное впечатление о преисподней. Зачем умному богу ставить флажки на пути к своему логову?
Особенно если учесть, что он не бог, а так — монстр-долгожитель.
Она продвинулась еще на пару дюймов в глубь пещеры и на секунду потеряла способность ориентироваться в пространстве. Еще совсем недавно были север и юг, восток и запад, верх и низ, как вдруг ничего не осталось, кроме «здесь» и «сейчас». Такое чувство, что она умерла. Ужасное чувство. Дурное. Все ее мужество разом испарилось.
«Беги, cherie!»
«Хорошо. Буду выбираться отсюда».
Внезапно из темных вод реки показалось тело — оно стояло вертикально, но принадлежало не человеку. Даже при всей своей быстроте Нинон не удалось сбежать. Оно затащило ее в темноту, она и не заметила, как очутилась у самой кромки воды. Более того: ее уложили на небольшой алтарь, который она только сейчас заметила. Из головы начисто вышибло все мысли, словно внутри прокатился сгусток ужасной силы.
Он оказался настоящим великаном, вдвое больше ее, с каменным лицом и челюстями такого размера, что мог бы спокойно откусить ей голову. Но это было еще не самым страшным. Все дело было в ощущении силы, которая окружала его. Аура, которая, оставаясь невидимой, ослепляла. Стоило ему захотеть, и он без труда смог бы остановить ее сердце, высушить плоть, испепелить мозг. Она была беспомощна: собственное тело стало тюрьмой, в которой ее обостренные чувства томились в заключении, ожидая приговора.
И пусть это было немного банально, но от бога пахло серой, как она и предполагала.
Его обсидиановые глаза бесстрастно наблюдали, как она пыталась заново научиться дышать. Что-то зашевелилось возле ее ноги, постепенно двигаясь выше. Это что-то остановилось, наткнувшись на пистолет, который она сунула в брюки, и похлопало по нему. Она хотела бы, чтобы движущееся нечто оказалось просто мужским членом, но тем не менее знала, что это не так. В голове прочно засел образ огромной пиявки, толщиной с хобот слона, которая искала участок обнаженной кожи, чтобы припасть к нему и высосать из нее все жизненные соки. Кроме того, сквозь промежутки между его громадными, отточенными зубами было видно, как что-то движется. Что-то блестящее, как серебряная игла, но величиной с нож для колки льда. Оно напоминало ей хвост скорпиона.
Маловероятно, конечно, но все же Нинон молилась, чтобы «почтовые» грибы снаружи как-то предупредили Мигеля о том, где она и что с ней. Желание не втягивать его в свои дела куда-то улетучилось от одного только вида этого монстра.
«Cherie? У тебя еще будет время на панику, а пока, может, подумаешь, что бы такого ему сказать, чтобы он немного отвлекся?»
«Сказать? Этому?»
Но от звука внутреннего голоса снова заработали мозги. Нинон уставилась на того, кто захватил ее в плен, и осторожно попыталась проникнуть в сознание божества.
Взглянув на него своим внутренним зрением, она смогла проникнуть в его мысли, но они были окутаны дымовой завесой, поэтому она многое не смогла разобрать. Но даже то, что удалось разглядеть, было каким-то невразумительным. Тескатлипока, так он мысленно называл себя, божество Дымящегося Зеркала… Она не могла отследить ход его мыслей, потому что они были далеки от привычных человеческих понятий, ни в одном языке не было слов, способных отразить его сущность. Он размышлял о вещах, о которых люди и представления не имели, о вещах, которым не было названия, и бесплодные попытки понять его приносили только боль.
Он, в свою очередь, тоже «прозондировал» ее. Его вмешательство было далеко не таким деликатным, но он не стал заглядывать слишком глубоко, удовлетворившись лежащим на поверхности страхом. Она попыталась расслабиться, чтобы ему открылась цель ее визита сюда. Она хотела, чтобы он оставался на верхних слоях ее сознания и не влазил слишком глубоко, потому что там таились мысли, которых она по-настоящему боялась. Уж он-то не станет осторожничать и задумываться, насколько губительным для нее может быть столь беспардонный осмотр потаенных уголков ее сознания, к тому же внутри жили мысли, которыми она ни с кем не хотела делиться.
— Это граница со смертью, — произнесло божество нормальным голосом, который раздался у нее в голове. — Иногда люди приходят в замешательство — живые обнаруживают вокруг себя мертвые души, а мертвые оказываются среди живых. Если тело двигается, это еще не значит, что в нем есть душа. И наоборот, если тело превратилось в прах, это еще не говорит о том, что из него ушла душа. В этом царстве все принадлежит мне.
Нинон кивнула в ответ на его подготовленную речь. Она боялась спросить, не хотел ли он сказать этим, что у нее нет души. Но еще больше она боялась спрашивать, не заберет ли он ее к себе. Когда она строила планы на день, в них не входило немедленное приношение себя в жертву кровожадному божеству. Если он действительно таковым являлся.
— Я вижу человека, преследующего тебя, которого ты боишься.
Вместо того чтобы спрятать эту мысль подальше, Нинон постаралась максимально сосредоточиться на Сен-Жермене. Лучше уж думать о нем, чем просто дать выпить из себя всю кровь через отвратительную «соломинку» у него во рту.
— Человек, который гонится за мной, преследует вполне определенную цель, — произнесла она внятно, раздельно, торжественно. — Он оказался в твоих землях неслучайно. Как и его отец, он взывал к мертвым. И до сих пор этим промышляет, поднимая и твоих мертвецов тоже. Если его не остановить, он и дальше будет этим заниматься, пока не поднимет целую армию.
— Он смеет взывать к духам умерших в землях Итлачиаякуе? — Божество использовало второе свое имя. — Разве у него нет почтения к богам?
Лицо Дымящегося Зеркала вытянулось, и в нем промелькнуло что-то кошачье. Легенда гласила, что он мог оборачиваться ягуаром, и она размышляла, хорошо это или плохо. Кот, наверное, будет поменьше, и на ее и без того измученную грудь опустится меньший груз.
«И все же он достаточно велик, чтобы выпотрошить из тебя печень».
— Он не почитает и моего Бога тоже, — сказала она. — Он не считается ни с кем. Это настоящий подлец.
— Но кто ты такая, моя почти дочь? — спросил Дымящееся Зеркало. В его черных непроницаемых глазах невозможно было прочитать, как он отреагировал на ее слова. «Почти дочь» — это могло быть как очень хорошо, так и очень плохо.
Нинон потрясла головой, но не потому, что отказывалась отвечать, а потому что просто не знала, что ответить. С замиранием сердца она поняла, что это существо выжило из ума. На лицо были все признаки, и оставалось только гадать, все ли долгожители в итоге сходили с ума. Как же от него спастись?
— Кто ты, бледнолицая? — Его черные бездонные глаза вперились в ее, так что лгать было бессмысленно. Он видел ее насквозь. — Зачем ты на самом деле явилась?
— Не знаю, кто я. Я другая — не такая, как мои люди. Больше не такая.
Ей пришлось до такой степени ему открыться, потому что другого выбора у нее не оставалось. По-видимому, это заставило божество задуматься. Она лежала, боясь пошевелиться, стараясь не думать, что ее распяли на обсидиановом алтаре — как раз на таком, где из людей заживо вырывают сердца.
— Я пришла, потому что мне нужна поддержка, сила, чтобы побороть своего врага. А теперь и твоего тоже, — добавила она. — Я пришла искупить давний грех.
Она никак не могла понять, верит он ей или нет. Она даже не знала, понимает ли он ее.
— Почему этот колдун следует за тобой?
Вопрос божества гулом отдался в ее голове. Слова и чувства были инородными, вынужденная трансляция в понятные слова и образы причиняла боль.
