Рыбак из Внутриморья (сборник) - Ле Гуин Урсула Кребер (чтение книг .TXT) 📗
— Они позволили мне только зажечь костер, — встревожено ответила она, и макил с улыбкой погладил ее по щеке.
Прощаясь с ним, Солли пообещала прийти в театр и посмотреть на праздничное выступление.
Ипподром, единственное ровное и достаточно обширное место возле города, заполнялся народом. Продавцы зазывали людей к своим маленьким ларькам, дети размахивали флажками, а королевские мотокары двигались прямо через толпу, которая разбегалась в стороны и смыкалась за ними, как вода. Для знатных персон построили рахитичные трибуны, часть которых была прикрыта занавесами для леди и их служанок.
Солли увидела подъехавшую к трибуне машину. Из кабины вышла фигура, закутанная в красную мантию. Женщина взбежала по ступеням и торопливо проскользнула за занавес. Скорее всего в ткани имелись прорези, сквозь которые дамы могли смотреть на праздничную церемонию. Толпа горожан наполовину состояла из женщин, но то были наложницы и рабыни. Солли вспомнила, что ей тоже полагалось скрываться от глаз людей до того момента, пока король не объявит выход Туал. В стороне от трибун, неподалеку от огороженного места, где пели жрецы, ее ожидала красная палатка. Она вышла из машины и направилась туда в сопровождении подобострастных придворных.
Рабыни в палатке предложили ей чай и сладости, обступили ее, держа в руках зеркала, косметические принадлежности и масло для волос. Они помогли ей надеть тяжелый наряд из красной и желтой ткани — костюм Солли для краткой роли в обличье Туал. До сих пор никто не сказал ей, что надо делать, и на все вопросы смущенные женщины отвечали:
— Ах, леди! Вам все покажут жрецы. Вы пойдете за ними и зажжете костер. Факел и хворост уже готовы.
У Солли сложилось впечатление, что они знали о церемонии не больше ее самой. К тому же они были придворными рабынями, молоденькими девушками, совершенно безразличными к религии. Участие в празднике возбуждало их, как крепкое вино. Тем не менее они рассказали Солли, что олицетворяет костер, который ей предстояло зажечь. Люди бросали в него свои ошибки и проступки. Их прегрешения сгорали и таким образом прощались. Прекрасная наивная идея.
Жрецы радостно закричали, и Солли выглянула наружу. В ткани палатки действительно имелись дырки, через которые можно было наблюдать за тем, что творилось вокруг. Толпа за веревочными ограждениями становилась все более многочисленной. Почти никто из горожан, кроме сидевшей на трибунах публики, не видел того, что происходило в священном квадрате. Но все махали красно-желтыми флажками, жевали проперченные мясные лепешки и радостно выкрикивали лозунги туалитов. Жрецы продолжали петь свои песни.
Правее отверстия мелькнула знакомая одежда. «Ну конечно же, „майор"“, — подумала Солли. Ему не хватило места в мотокаре, и он был вынужден идти сюда пешком. Несмотря на все препятствия и обиды, рега примчался к ней, чтобы выполнить свой долг.
— Леди, леди! — закричали придворные служанки. — Жрецы уже идут за вами!
Девушки закружились вокруг нее, проверяя, хорошо ли держится головной убор, поправляя узкие юбки и каждую складочку на них. С минуту они щипали и поглаживали ее, а затем принялись подталкивать к распахнувшемуся пологу. Солли вышла из палатки и, щурясь от яркого солнечного света, грациозно помахала рукой взревевшей от восторга толпе. Она старалась держаться очень прямо и благородно, как и подобало богине. Ей не хотелось испортить их милую церемонию.
Ее уже ожидали двое мужчин с регалиями жрецов. Они шагнули навстречу, подхватили Солли под локти, и один из них произнес:
— Сюда, леди. Сюда.
Очевидно, ей действительно не полагалось знать о дальнейших действиях. Возможно, женщин считали настолько глупыми существами, что не объясняли им даже таких элементарных вещей. Впрочем, ей было не до этого. Жрецы торопили и подталкивали ее. Она путалась в узких юбках и длинной накидке. Оказавшись позади трибун, Солли с удивлением поняла, что ее не собираются вести к костру.
Разметав в стороны столпившихся зрителей, к ним подъехала машина. Кто-то закричал. Раздалось несколько выстрелов. Жрецы быстро потащили Солли под руки. Внезапно один из них выпустил ее и упал, сбитый с ног куском летящей тьмы, которая ударила его в висок. Стараясь вырваться из рук второго жреца, Солли оказалась в середине свалки. Ноги снова запутались в юбке. Послышался странный шум, который проник в ее мозг и пригнул к земле. Ослепленная и оглушенная, посланница почувствовала, как ее толкнули в какую-то темноту, и погрузилась в удушающее колючее забытье. В угасавшем разуме мелькнула мысль: если ей связывают руки, значит, она жива и не все еще потеряно.
Солли очнулась от тряски. Машина мчалась неведомо куда. Люди в кабине тихо переговаривались на гатайском языке. В голове у пленницы мутилось, и было трудно дышать, но она понимала, что любое сопротивление бесполезно. Ее связали по рукам и ногам, а на голову надели мешок.
Через некоторое время ее вытащили из машины и, словно труп, понесли куда-то вниз по каменной лестнице. Мужчины бросили Солли на низкий топчан — не грубо, но в заметной спешке. Она замерла, стараясь не шевелиться. Люди о чем-то говорили шепотом, но их речь оставалась для нее непонятной. В ушах звенели отголоски того ужасного шума. Был ли он реальным? Или ее оглушили ударом по голове? Она чувствовала себя так, словно находилась в комнате с ватными стенами. При каждом вдохе тонкая ткань мешка попадала ей в рот и в ноздри.
Кто-то дернул Солли за ноги. Мужчина склонился над ней и, перевернув пленницу на живот, начал развязывать ей руки.
— Не бойтесь, леди, — шепнул он ей на языке Вое Део. — Мы не причиним вам вреда.
Сняв мешок с ее головы, мужчина отступил на несколько шагов. В тусклом свете Солли разглядела еще четыре фигуры.
— Посидишь здесь немного, и все будет в порядке, — с ужасным акцентом произнес другой человек. — Просто радуйся как ни в чем не бывало.
Солли попыталась сесть, и от этого усилия у нее закружилась голова. Когда цветные пятна, мелькавшие перед глазами, растворились в сумеречном свете, она обнаружила, что мужчины ушли. Исчезли, словно по волшебству. «Просто радуйся как ни в чем не бывало».
Она осмотрела небольшую комнату с высоким потолком и содрогнулась от вида темных кирпичных стен и спертого воздуха с запахом сырой земли. Свет маленькой биолюминесцентной пластины бил в потолок и разливался по комнате слабым рассеянным сиянием. Неужели его хватало для глаз уэрелиан? «Просто радуйся как ни в чем не бывало».
«Черт, меня похитили, — подумала Солли. — Кому это понадобилось?»
Она медленно перевела взгляд с матраса на одеяло, потом на кувшин и кубок, стоявшие у двери, а затем на отхожее место в углу. Разве здесь нельзя было поставить обычный унитаз? Солли спустила ноги с топчана, и ее подошвы уперлись во что-то мягкое. Она нагнулась, разглядывая черную массу — вернее, тело, лежавшее на полу. Мужчина. Еще не рассмотрев как следует черт лица, она узнала его.
О дьявол! Даже здесь!
Да, даже здесь «майор» был рядом. Солли, шатаясь, встала и опробовала туалет, который в действительности оказался дырой в цементном полу, вонявшей экскрементами и каким-то химическим веществом. Постанывая от головной боли, Солли снова села на топчан и начала массировать руки и лодыжки. Ее методичные и ритмичные движения восстанавливали не только кровообращение, но и уверенность в себе.
«Вот же дерьмо! Они меня похитили. Зачем? „Просто радуйся как ни в чем не бывало“. У-у, гад! А что с Тейео?»
При мысли о том, что он мог погибнуть, Солли вздрогнула и на миг подтянула к себе колени. Через некоторое время она склонилась над Тейео, пытаясь рассмотреть его лицо. Ей снова показалось, что она оглохла. Солли не слышала даже собственных вздохов. Слабая и дрожащая, она приложила ладонь к его лицу. Щека была холодной и неподвижной, однако тепло дыхания касалось ее пальцев, снова и снова. Она легла на матрас и осмотрела его. Мужчина лежал абсолютно неподвижно, но, положив руку ему на грудь, Солли почувствовала медленные удары сердца.
