Цвет мира — серый - Мусаниф Сергей Сергеевич (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
Никогда не думал, что еда может занимать столько места в человеческих мыслях. Наверное, потому что до этого времени у меня никогда не возникало проблем с ее добыванием.
— Родители-то твои живы? — спросил Карл, когда я доел немудреную пищу.
— Нет, — сказал я. — Мама умерла давно, отца убили…
— Прости, парень. Не повезло тебе, — Карл потрепал меня по плечу. — Знаешь, бродяжничать — это неправильно. У человека должен быть дом.
— Мой дом сожгли, — сказал я.
— Кто?
— Имперцы.
— Ты городской, что ли? Вроде как о сожженных деревнях в наших краях я уже давно не слышал…
— Городской, — сказал я, надеясь, что он не будет спрашивать, из какого именно города. Он не стал.
— На то и война, — философски заметил Карл. Крестьянин, а имя-то у него королевское… Это я только сейчас сообразил. Хотя, кто их знает, этих крестьян. Может, у них все имена такие? — Я тебе вот что скажу. Можешь сегодня у меня переночевать, жена только рада будет. Поешь, поспишь нормально, заодно и отмоешься. А утром мне по хозяйству поможешь — мне сарайчик починить надо, один не справлюсь. Как тебе такое предложение?
— Это было бы здорово, — сказал я. Поесть, поспать в кровати, помыться!
— Я знал, что тебе понравится, — сказал Карл, подмигивая. — Пива хочешь?
— Не откажусь.
Жена Карла действительно оказалась рада.
К возвращению мужа из города она затопила баню, так что мы с Карлом, изрядно захмелевшие от выпитого по дороге пива, отмылись дочиста, а заодно и протрезвели. После бани Карл выделил мне одежду из своего гардероба — штаны пришлось подвязывать веревкой, иначе они бы падали на каждом шагу, а рукава рубашки я просто закатал.
После плотного ужина, состоявшего из мясного рагу, свежевыпеченного хлеба и домашней наливки, меня так разморило, что я заснул, едва мне показали мою кровать.
Крестьяне просыпаются рано, но мне сделали скидку на то, что я городской, и разбудили только часов в девять. Карл как раз закончил возиться со скотиной и собирался позавтракать, я к нему присоединился.
Потом мы долго возились с «сарайчиком», который на деле оказался огромным амбаром. У него прохудилась крыша, пришлось ремонтировать. Да, Карл не справился бы один. Мы и вдвоем провозились чуть ли не до заката.
Вечером мы сидели на крыльце. Карл курил трубку, а я любовался звездным небом и думал о том, что в мире много хороших людей.
— Я тут с Мартой посовещался, — нарушил тишину Карл. — И мы хотим предложить тебе у нас остаться.
Интересно, когда это они успели посовещаться? Вроде бы мы весь день вместе работали. Утром, пока я спал? Даже не зная, что я из себя представляю как работник?
— Хозяйство у меня крепкое, хорошее, — продолжал Карл. — Сам видишь. Но староват я стал, одному трудно. Жена помогает, конечно, но мужских рук все равно не хватает. Был у меня работник, да в армию удрал, счастья военного искать. Может, уже и в живых его нету…
Я молчал. Предложение было очень заманчивым. Тяжелая работа меня не пугала — все лучше, чем бродяжничать. А тут постель, еда, люди хорошие…
— Много платить не могу, да и не умеешь ты еще ничего, чтобы много зарабатывать, — сказал Карл. — Но, сам посуди, а что тебя на дороге ждет?
Он прав. На дороге меня не ждет ничего хорошего.
— Война уходит на восток, — сказал Карл. — Мародеров и бандитов Гаррис тут всех повывел, хоть какая-то от его Империи польза. Место теперь здесь тихое, спокойное… Оставайся, Джей.
— Не могу, — сказал я.
Убийцы идут по следу. Ну, останусь я, и что потом? И меня убьют, и Карла с Мартой заодно. Да и способ прикончить Гарриса сам по себе в руки не свалится.
— Не можешь? — переспросил Карл. — Или не хочешь?
— Хочу, — признался я и сам удивился искренности своего ответа. Если бы недавно кто-нибудь сказал принцу Джейме, что он захочет пойти в работники к зажиточному крестьянину, принц рассмеялся бы в ответ. Две недели бродяжничества кардинальным образом меняют жизненные приоритеты. — Но не могу, правда.
— И куда думаешь податься?
— На восток, — сказал я.
Я долго об этом думал и принял решение. Враги Гарриса находятся на востоке, значит, мне нужно туда.
— Вслед за войной? — уточнил Карл. — В армию хочешь? Поверь, солдатская жизнь не легче крестьянской. По крайней мере, нас, крестьян, каждый день не убивают.
— Это все сложно объяснить, Карл, — сказал я. — Дело в том, что я не просто бродяжничаю. Я кое-что ищу.
— Что же ты ищешь?
— А это объяснить еще сложнее. Да оно вам и не надо.
— У тебя на душе неспокойно, — заметил он. Я кивнул. Глупо отрицать очевидное.
— Жаль, — сказал Карл. — Ты мне понравился. Думаешь, я каждого встречного к себе ночевать тащу?
— Я вам очень благодарен, Карл. И жене вашей тоже. Но, поверьте, лучше будет, если я уйду. И для вас тоже лучше.
— Вот оно как, — сказал Карл. — И когда думаешь отправиться?
— Если вы позволите мне переночевать, то утром, — сказал я.
— Что значит «если позволю»? — возмутился Карл. — Думаешь, я тебя на ночь глядя погоню, что ли? Ты за кого меня принимаешь, парень?
— Извините, — сказал я.
— Ты подумай до утра-то, — сказал Карл. — Если решишь остаться, то предложение все еще в силе.
— Подумаю, — пообещал я, хотя твердо знал, что оставаться тут нельзя.
Они знали, что я уйду.
Поэтому не стали будить меня перед дорогой, ждали, пока проснусь сам, что и произошло около полудня.
Меня накормили завтраком, Марта выдала мне постиранную и кое-где заштопанную одежду, вручила небольшой мешочек с провизией. Карл вышел проводить меня на крыльцо.
— Дорогу-то обратно на тракт найдешь? — спросил он.
— Не так уж много я тогда выпил.
Карл улыбнулся.
— Иди по проселку до самого тракта. А там уж — как знаешь.
— Спасибо вам, Карл.
— Не за что. Удачи. По-моему, она тебе пригодится.
Уходить было тяжело.
Гораздо тяжелее, чем из Тирена, откуда меня вывезли с мешком на голове. В Тирене оставались враги, а тут — пусть еще не друзья, но просто хорошие люди. Люди, которые отнеслись ко мне доброжелательно, оказали посильную помощь, предлагали остаться у них. Я даже немного прослезился.
Карл и его жена не были похожи на непонятного Хвата с его странными историями и туманными мотивами. Я понимал, что им нужен был работник, тем более что их предыдущий помощник сбежал, и в хозяйстве не хватало мужских рук, но все же они показались мне бескорыстными людьми.
Взгляд Карла буравил мне спину до самого поворота.
Забавно, когда я находился у него в гостях, я почти забыл, что неподалеку идет война.
Крестьянское хозяйство Карла находилось в нескольких километрах от дороги, спрятанное за небольшой рощицей, и там действительно царили мир и покой. А на тракте я сразу же наткнулся на обозы с ранеными, идущие на запад, видимо, в тот самый город, где Карл так удачно продал свое мясо.
Тяжело раненных среди них не было, наверное, они не подлежали транспортировке. Люди на телегах смолили трубки, пили пиво и задирались с прохожими. Только пропитанные кровью бинты выдавали в них недавних участников боевых действий.
Солдаты Империи, солдаты-победители…
Такие же веселые парни захватили мою страну. Удивительно, но я не видел в них врагов. Моим врагом был только их командир.
Вечером мне повезло — за пару медяков меня пустили переночевать на конюшню при постоялом дворе. Я не стал ужинать в трактире, ополовинив запас провизии, выданный мне Карлом, после чего забрался поглубже в сено и заснул.
Проснулся я удивительно вовремя. Если дуракам везет, то я все-таки дурак. Потому что везет мне часто.
Меня разбудили громкие голоса, доносящиеся через приоткрытую дверь конюшни. Первый голос принадлежал трактирщику, который вчера разрешил мне здесь переночевать. Второй тоже показался мне знакомым, только я не мог вспомнить, где я его слышал. Но было в нем что-то неприятное, что пробуждало во мне чувство опасности.
