Феникс Тринадцатого клана (СИ) - Арьяр Ирмата (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
-Ты юный наглый паршивец,- угрожающе скаля клыки, склонялось к нему уродливое лицо старца-подростка.- Я ведь чую подвох!
-В чем же, мой драгоценный князь?- таращил до ужаса честные голубые глаза лен-маг.- Клянусь жизнью матери, я говорю тебе правду.
-Я помню, какую картину увидел в тот день твоими глазами, Младший, и вызванный Ликой дух совсем не походил на твой, с позволения сказать, душок.
-Мой душок?!- возмутился Даори.- Мой дух велик! Он выдерживает даже общение с тобой!
-Это кого ты сейчас имел в виду?
-Ну, конечно, вызванный мной дух гениальной лингвистки Эллины Вивер, кого же еще! Мой князь, твоим знаниям позавидовала бы вся библиотека Академии Тьмы от первой полки до последней. Ты же помнишь: спиритуалист не видит лик духа, если не был с ним лично знаком. Вся разница в том, что Лика явно не знакома с госпожой Вивер, а я лично знал Эллину целый год, ты же знаешь, сам отдавал меня ей в ученики.
-Я так же хорошо помню, что речь шла о духе языка, то есть никогда не жившей сущности.
Даори тяжко вздохнул, понурив голову:
-Прости, я ввел тебя в заблуждение. Мне так хотелось найти что-нибудь стоящее, чтобы купить эликсир для матери, что я принял желаемое за действительное.
«Посмотри мне в глаза, Даори!»- захлестнул его Зов.
Лен-маг вскинул голову, придал взгляду усталости, но смотрел твердо:
-Ты же понимаешь, мой господин, что вызвать нежившее невозможно. Дух есть только у живого.
-А как же Божий Дух?
-Вот еще у Бога. Но ты же вампир, мой князь, пусть и Великий, и Предвечный, и прочая. Не дерзнешь же ты вызывать такой Дух?
-Поди прочь, видеть тебя не могу,- сдался Зан-о-Мьир, откидываясь на спинку кресла и сплетая пальцы. В такой позе задумчивого подростка, со скрытым в тени рук уродливым и жестким лицом, он казался трогательно беззащитным и хрупким.
Даори, ликуя в душе, убрался в свой закуток, который делил с умирающей матерью.
Такие диалоги, слегка варьировавшиеся в словах, происходили регулярно. Зан-о-Мьир каждый раз испытывал аргументацию, искал нестыковки, заставлял прокручивать воспоминания о том проклятом дне и пытался прощупать Зовом мозг упрямца. И пока терпел поражение. Но Даори не оставляло ощущение, что после каждого такого штурма в его защите появлялась крохотная трещинка.
Интуиция лен-мага вопила: нужно бежать как можно быстрее. Но как? Магический ошейник не снять. Он пытался. Действие ошейника исчезало только в экранирующем все воздействия коконе, но как к нему приделать крылья? К двум коконам. Он не мог оставить умирающую мать в плену.
Даори натаскал горячей воды, стараясь не привлекать внимания вампиров. Князь, конечно, распорядился, чтобы его шуту не мешали, но лучше не провоцировать.
Раскрыл кокон, укрывавший тело Лолии. И, осторожно, чтобы не повредить рубцы ожогов, протер намоченным куском ткани и осмотрел больную.
К его удивлению, в защитном коконе состояние светлой магини стабилизировалось. Когда ее прекратили поить и обмазывать «эликсиром Неупокоенных», она впала в кому, но в коконе ее внешний вид даже улучшился. Возможно, организм, лишенный любого внешнего влияния, обратился к самым глубинным внутренним источникам, как это испытал на себе Даори. Жаль, что мать не может сознательно управлять процессом.
Закончив с гигиеной, он напоил магиню бульоном из тощей утки - готовить его Даори ходил на задний двор, где вампиры содержали «пищу»- пленников всевозможных рас. А утку он сбил сам, обернувшись летучей мышью. Еда стала проблемой. Пить кровь он мог, но не хотел, его тело уже не нуждалось в даре чужой жизни, отнимаемой вместе с кровью. А считать пищей варево с нечищеными овощами, которым кормили пленников, он не мог и не хотел.
В кухне для пленников он пользовался только печью. Ловил дичь всеми способами, какими мог, чистил найденные в лесу корешки, и под презрительными взглядами надсмотрщиков готовил себе и матери. Оставалось только донести кастрюлю до комнаты и не нарваться на желающих опрокинуть ее содержимое на его голову.
В первые дни таких желающих находилась масса. Вампиры даже пренебрегали сном ради такой забавы. Но после того, как Даори порвал одного голыми, но снабженными отличными когтями, руками и вырвал сердце, ненависти к нему прибавилось, а желающих пакостить уменьшилось.
-Какой кошмар! И это - считающий себя светлым мальчик!- фыркнул Зан-о-Мьир, когда Даори скрутили и приволокли к Предвечному на суд.- Прощен. Даже поощрен. Потом придумаю чем. А те неразумные особи, кто поднимет лапу на мою собственность, будут порваны мной лично.
Лен-мага оставили в покое, но вампиры чутко отслеживали, когда их враг впадет в немилость.
Так и проходили день за днем, ночь за ночью.
Даори чувствовал, что по волосу поддается осаде терпеливого, готового ждать хоть столетия князя, а сам не мог ничего придумать. Даже избавиться от ошейника. Он не приближался к цели, наоборот, уже терял смысл существования. И с ужасом ждал появления Гельмуда с обращенной им Мирандой. Пока князь не отзывал из Академии своего пса, угроза оставалась. И Даори никак не мог ее защитить. Он и себя не смог.
Но в один прекрасный день забрезжила надежда.
Случилось это во время кормежки «стада».
Даори, нацепив на себя маску безразличия, разделывал на кухне для пленников пойманного в княжеском лесу зайца, когда за окном поднялся невообразимый шум. Надзиратель, следивший одним глазом за лен-магом, а другим - за прикованным к стене пленным поваром, ворочавшим огромный котел, выскочил за дверь.
Раздался оглушительный сигнал тревоги, перебудивший всех вампиров.
Даори прильнул к окну и присвистнул: «стадо» взбунтовалось. Отчего-то вдруг обезумевшие люди и нелюди разнесли ворота барака, повалили двух или трех надзирателей, а через пару минут уже неслись в сторону леса. А над ними уже кружили десятки крылатых фигур.
-Жаль, их всех поймают,- вздохнул лен-маг.
-Не всех,- отозвался хриплый голос.- Я не дамся.
Вздрогнув, Даори оглянулся. Пленный повар стоял за ним, держа в руке забытый лен-магом нож, которым тот разделывал дичь. Старик поднял тоскливый взгляд к закопченному потолку, осенил себя каким-то странным знамением.
-Я больше не дамся,- твердо сказал пленник.- Грех это, но меня они не возьмут. Ты, парень, свидетель, что я ухожу ради спасения своей души. А ведь был монахом, Богу служил.
-Откуда ты, старик?
-С Ильских островов, вестимо. Где ж еще простые люди еще остались.
-В Белой империи много простых людей, без магии. А как в плен попал?
-Паломник я. К драконам смерти шел, жизнь менять.
-Как это - жизнь менять?
-Да так. Свою, никчемную, на жизнь одного мальчика.
-Сына?
-Что ты!- махнул старик рукой с ножом так, что красные брызги полетели, испачкав и его, и мага.- Монах я, говорю. На жизнь принца нашего, наследника у короля единственного. Болен он смертельно, только чудо могло помочь. Да видишь, Бог наказал меня за дерзновение.
Интуиция не шептала, а вопила в полный голос: не упускать! За такую ниточку потянуть, сундук сокровищ нарыть можно.
Старику умирать не хотелось. Хотел бы - повару можно найти сотню способов покончить с жизнью, и надзиратель не успеет помешать. Даори, косивший одним глазом в окно, решился:
-Я помогу тебе бежать, если и ты мне поможешь. Сейчас я сделаю вид, что укусил тебя. Подыграй мне, и я тебя вытащу.
-Как вытащишь-то? Ты сам тут пленник, я же вижу. Вон, ошейник на тебе. Аристократ небось, поэтому и свободы тебе больше дали.
Вампиры уже расправились с взбунтовавшимися пленниками - часть перебили, часть загнали в барак,- и двое надзирателей шли к кухне.
Едва они открыли дверь, Даори дернул на себя старика, выворачивая ему руку с ножом, вонзил клыки в немытую шею, но не пил, а незаметно сплевывал, давясь от отвращения. Монах верещал и пытался вырваться, но куда слабому человечку против железных рук бывшего вампира.
-Ого!- воскликнул надзиратель.- Никак Даори снова наш? Вот веселуха!
