Страстные сказки средневековья Книга 2. (СИ) - Гаан Лилия Николаевна (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
- Зато я всегда сыта, одета и не загружена работой,- не согласилась служанка,- а любовь, вещь по-своему замечательная, но нельзя же иметь всё сразу, так не бывает!
Надо же, даже не самая умная Хельга и то рядом с ней стала философом.
- Да,- тяжело вздохнула Стефка,- не бывает!
Со временем она поделилась с Хельгой воспоминаниями о парижских приключениях. Та только возмущенно охала и вздыхала.
- Донна, но это же уму не постижимо! А я-то думаю, что это сталось с вашими руками, что они так загрубели? Работать служанкой, штопать чулки шлюхам, отправиться к ведьме, чтобы скинуть плод,- осуждающе всплеснула она ладонями,- немудрено, что господин здесь не появляется уже почти три недели. Могу представить как он сердит, они тут с Марго едва вытянули вас с того света. Старая ведьма ругала эту Катрин на чем свет стоит, и грозила ей всевозможными карами. Шевалье в основном молчал, но его даже больше чем вы, интересовал ребенок. Он практически не отрывал рук от вашего живота.
Стефка с относительной холодностью отнеслась к этой информации. Ей это было неинтересно, хотя, казалось бы, касалось её самой.
- Я не хочу этого ребенка! - мрачно призналась она.
Хельга беспечно пожала плечами.
- Так, донна,- заметила она,- если бы можно было грешить, не рожая, люди бы давно перевелись! Конечно, кому же хочется корчиться в родах, но такова уж наша женская судьба. Зато маленькие они такие забавные..., возьмем, хотя бы моего Фредди!
И Стефка, с трудом поднявшись с постели, при помощи служанки побрела посмотреть на спящего младенца. Марго их в свое время не обманула - кто из графского отряда был отцом мальчика неизвестно, но за испанское происхождение говорили и смуглая кожа малыша, и черные вьющиеся волосики.
- Красавец! - охотно согласилась графиня, с улыбкой разглядывая сопящего Фредди.
И тут её вдруг прорезала болезненная мысль, что если бы их ребенок с Мигелем появился на свет, то, наверное, то же был бы черноволосым и смуглым, и сейчас бы на него радовался отец, и не было бы кошмара её сегодняшнего существования.
Какая же она была дура когда-то, если вообразила, что сможет практически в одиночку (ну не считать же подмогой Хельгу и Тибо!) добраться до Моравии! Какая глупость! Если бы все начать сначала...
Рауля она не ждала, видеть его не хотела и при одной мысли, что вряд ли удастся этого избежать, у Стефки неизменно портилось настроение. За недели, проведенные в постели, её талия солидно раздалась, и вся она заметно отяжелела. Теперь ни у кого бы ни возникло сомнения в беременности женщины, и с ней, наконец-то, смирилась даже она сама. И вот когда это произошло, не раньше и не позже, де Сантрэ решил сменить гнев на милость.
Рауль появился как-то под вечер, чтобы иметь возможность лицезреть следующую картину.
Все женщины во главе с Марго сидели за пошивом детского приданого. Но если Стефания и ведьма шили молча, то Хельга и Мадлен самозабвенно вполголоса грызлись.
- Не тебе меня шпынять,- злилась француженка,- посмотри сначала на себя! Только такая тупая корова, как ты могла родить младенца неизвестно от кого, да ещё задирать нос перед порядочными людьми!
Хельга к порядочным себя не причисляла, но и обиду сносить была не намеренна.
- Все мои мужчины,- фыркнула она так громко, что у графини из рук чуть не вывалилось шитье,- были хотя бы нормальными и здоровыми парнями, а твой-то недомерок.... Лучше уж грешить с красавцами, чем всю жизнь спать с такими горбатыми обрубками!
- Мой Тибо может и не красавчик,- обиделась Мадлен,- но с головой у него все в порядке, а у тебя вместо мозгов вчерашняя каша, раз ты не понимаешь, что ум важнее даже самой распрекрасной внешности!
- Это только так говорится, что ночью все кошки серы,- не осталась в долгу немка,- а на самом деле, и ночью прекрасно видно, кто на что способен! Так вот твой Тибо...
- Уже сделал свое дело,- внезапно громко встряла в разговор хмуро хмыкнувшая Марго,- Мадлен беременна девочкой!
Стефка угрюмо сморщилась, с осуждением посмотрев на ведьму - неужели у той самой так мало ума, что она не сообразила промолчать? И, конечно же, после этого скандал разразился с новой силой.
- Называет меня шлюхой, а сама-то! - завопила возмущенная Хельга,- блудница!
- Тибо женится на мне,- огрызалась Мадлен,- как только появится господин и он испросит у него разрешения!
Графиня с холодным интересом оглядела разгневанное лицо парижанки.
- А кого Тибо считает своим господином? - сдержанно поинтересовалась она.
- Как кого, - смутилась Мадлен, неловко отводя глаза от тяжелого взгляда хозяйки,- мессира Рауля!
- И когда же он перешел к нему в слуги?
При этом вопросе подружка Тибо покраснела, потому что прекрасно поняла его подоплеку, но неожиданно ей пришли на помощь.
- Вместе с вами, милая!
Стефанию даже мороз пробрал по коже, когда она услышала характерные интонации глухого голоса Рауля. Только не сегодня! - мелькнула в голове глупая мысль, как будто был в календаре такой день, когда бы она обрадовалась его визиту.
Между тем, служанок как ветром сдуло - были и нет! Даже Марго и то живо засобиралась восвояси, укладывая клубки с шерстью в корзинку для рукоделия.
- Дорогая, я рад видеть вас здоровой!
Стефка даже сама не поняла, что буркнула в ответ - то ли приветствие, то ли вообще что-то нечленораздельное. У неё от неприятного напряжения занемели плечи и шея, но женщина так и не смогла заставить себя взглянуть на нежданного гостя, угрюмо наблюдая за его ногами в сапогах из кордовской кожи. Краем глаза она заметила, как мелькнула юбка уходящей Марго, а на её место опустился Рауль, и установилась многозначительная тишина.
Де Сантрэ явно ожидал каких-то слов от своей пленницы, а Стефка упорно молчала, всячески демонстрируя занятость шитьем. И этому была уважительная причина - ей нечего было сказать! Неизвестно, сколько понадобилось времени Раулю, чтобы это понять, но реакция не замедлила:
- Любовь моя,- подошел он к ней и поцеловал руку, - нам будет гораздо легче объясняться, если вы мне на деле докажите вашу добрую волю быть со мной!
А чего бы она хотела? Чтобы он довольствовался ролью истукана?
Трясущимися от гнева руками Стефания расшнуровывала бока блио, раздраженно чувствуя спиной заинтересованный взгляд. Неужели она обречена до конца дней терпеть его объятия?
- Как же я соскучился по тебе, любовь моя,- прошептал он, покрывая поцелуями её затылок,- я с ума сходил от тоски все те месяцы, когда был разлучен с тобой! Как ты могла покинуть меня? Что с тобой случилось? Разве я мало любил тебя, мало ласкал?
Но задавая все эти вопросы, Рауль вовсе не желала слушать ответов, по крайней мере, он не дал ей даже раскрыть рта, стремительно утянув на простыни кровати.
- Почему ты ушла? Кто тебе даст больше, чем я?
Действительно - кто? Кто будет задавать бесконечные, риторические вопросы доведенной до изнеможения изнурительной и продолжительной любовной схваткой женщине на солидном сроке беременности? Рауль мог бы дать ей возможность перевести дыхание, потому что у неё от напряжения дрожали мелкой внутренней дрожью руки и ноги, и раскалывалась от боли голова.
Но, увы, сегодня он был очень далек от того, чтобы щадить свою любовницу. Мало того, изумленная Стефка вдруг увидела, как искажается озлоблением его обычно бесстрастное лицо и темнеют грозой светлые глаза. И буря разразилась, навсегда похоронив её твердое убеждение, что Рауля вообще невозможно вывести из себя. В негодовании он больно схватил её за плечи и жестко прижал к постели.
- Как вы могли так поступить с бесценным даром, который я доверил вам? Как у вас поднялась рука убить нашего ребенка? Ненасытная, бесстыжая блудница, которая только и думает о том, чтобы получить наслаждение, не задумываясь о последствиях! Разве страсть существует только для разврата? Её венец и высшее предназначение - дарить новую жизнь!
Это было второе серьезное оскорбление, полученное Стефкой от мужчины, причем сделанное практически теми же словами и по тому же поводу. Сердце сразу же резко сжалось от воспоминаний о прошлой обиде, да и нынешняя была не легче. Но если тогда она от боли потеряла сознание и лишилась своего ребенка, то теперь наша героиня повела себя совершенно иначе, решительно вставив свое слово в его бесконечную обвинительную речь.
