Королевское чудовище - Кашор Кристина (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
Файер, странно взволнованная, потянулась к гриве Малыша и погладила жесткую шерсть. Раньше лорд и леди были лишь именами, точкой на деллийской карте с приписанным рядом неизвестным числом воинов. А теперь оказалось, что они действительно существуют, это люди из плоти и крови, люди, от которых веет холодом.
Ей не понравилось то, как они переглянулись, увидев ее. И было не по себе от тяжелых взглядов, буравивших спину, пока Малыш не увез Файер прочь.
Глава девятая
Это случилось снова: всего через несколько дней после того, как Файер и Арчер вернулись домой, в лесах Арчера нашли еще одного незваного гостя. Когда воины привели его, Файер почувствовала тот же самый туман в мыслях, что был у браконьера. Но не успела она даже обдумать то, как с помощью своей силы вытянуть из него информацию, как прямо в раскрытое окно караульного помещения влетела стрела и вонзилась незнакомцу точно между лопаток. Арчер бросился на Файер и прижал к полу, нарушитель рухнул рядом. Изо рта его тонкой струйкой текла кровь. Затуманенный разум вовсе покинул тело, и Файер, скорчившись на полу и не обращая внимания на сапоги стражей на своих волосах и крики Арчера над головой, потянулась к лучнику, который пустил стрелу.
Он был далеко и с трудом чувствовался. Но все же Файер нашла его и попыталась схватить, но тут кто-то наступил ей сапогом на палец, и боль отвлекла ее, а когда она потянулась снова, незнакомец уже исчез.
«Побежал на запад, в леса Триллинга, — передала она мысль Арчеру — для слов в легких было чересчур мало воздуха. — Разум его так же пуст, как у остальных».
Палец не был сломан, только зверски болел при движении. Поскольку это был указательный палец левой руки, арфу и флейту пришлось отложить на пару дней, но со скрипкой щадить себя она была не намерена. Им и так уже пришлось расставаться надолго, и снова откладывать ее Файер не хотелось. Она просто старалась не думать о боли, потому что каждый укол боли теперь сопровождался уколами досады. Файер устала от того, что у нее все время что-то болит.
Как-то она сидела в своей комнате и играла веселенькую танцевальную мелодию, но вдруг что-то заставило ее замедлить темп, и в песне внезапно обнаружились печальные пассажи. В итоге это была уже совсем другая мелодия, явно грустная, и теперь скрипка выплакивала свою печаль.
Файер прервалась, опустила ее на колени и долго смотрела, а потом прижала к груди, как ребенка, сама себе изумляясь.
Ей вспомнилось, как Кансрел подарил ей эту скрипку.
— Мне сказали, что у нее приятный звук, крошка, — сказал он, протягивая ей инструмент почти небрежно, словно это был совершеннейшей мусор и он не отдал за него целое состояние. Она взяла скрипку в руки, оценив по достоинству ее изящество, но понимая, что настоящая ценность зависит от тона и чувствительности, а в этом Кансрел ничего не смыслит. На пробу провела смычком по струнам. Скрипка тут же отозвалась, словно жаждала прикосновения, заговорила с ней нежным голосом, который Файер поняла и узнала.
В ее жизни появился новый друг.
Она не сумела скрыть от Кансрела своего удовольствия, и в нем тут же всколыхнулась радость.
— Ты восхитительна, Файер, — сказал он. — Ты удивляешь меня каждую секунду. Самое большое мое удовольствие — радовать тебя. Разве не странно? — он рассмеялся. — Тебе правда нравится, крошка?
Файер заставила себя оглянуться, увидеть стены и окна и вернуться в настоящее. Она сидела в кресле в своей комнате. День догорал. Скоро Арчер вернется с полей, где помогает пахарям. Возможно, у него есть новости о лучнике, которого ищут днем и ночью. Или, может, Брокер получил от Роэн письмо с рассказом о Мидогге и Маргде, или Гентиане, или Бригане, или, может, Нэше.
Она нашла лук и колчан и, стряхнув воспоминания как волосы с плеч, вышла из дома, чтобы найти Арчера и Брокера.
Новостей не было. Писем тоже.
У Файер минуло одно женское кровотечение со всеми сопутствующими болями и унижениями. Потом прошло второе. Это был своеобразный способ отмерять время — все и в ее доме, и в доме Арчера, и даже в городе знали, почему она иногда выходит на улицу лишь в окружении стражей. Ее кровотечения были общественным явлением и не давали забыть о том, как ползут недели. Приближалось лето. Земледельцы ждали, когда картофель и морковь наконец освоятся в каменистой почве.
Уроки продолжались как обычно.
— Остановитесь, пожалуйста, — взмолилась она однажды на уроке в доме Триллинга, прерывая оглушительную какофонию флейт и рожков. — Давайте попробуем еще раз с начала страницы. И, Троттер, — она повернулась к старшему из мальчиков, — постарайся не дуть так сильно. Я уверена, визжащий звук получается как раз от этого. Хорошо? Готовы?
Пытки с увлечением возобновились. «Где мое терпение? — спрашивала себя Файер. — Где мое чувство юмора? Ведь раньше мне нравились такие вот трудности. Раньше я любила этих детей».
Файер была несправедлива к себе — детей она по-прежнему любила. Дети были одной из ее маленьких радостей, даже когда они вели себя друг с другом как изверги и пытались что-то скрыть от нее — свою лень, например, или иногда талант. Дети были умны и покладисты, а время и терпение делали их сильными и учили не бояться ее и не обожать слишком слепо. И горести их были ей знакомы и дороги.
Но она знала, что в конце дня их придется вернуть родителям. «Это не мои дети, — думала Файер, — кто-то другой кормит их и рассказывает им сказки. У меня никогда не будет детей. Я застряла в этом городе, где ничего не происходит и никогда ничего не произойдет и где нет никаких новостей. Я потеряла покой настолько, что могла бы сейчас вырвать у Реннера его кошмарную флейту и сломать о его голову».
Она приложила ладонь к собственной голове и тщательно удостоверилась, что второй сын Триллинга не почувствовал ее мыслей.
Нужно снова обрести покой. На что я вообще надеюсь? На еще одно убийство в лесу? На то, что к нам заявятся Мидогг и Маргда со своими пиратами? Или нападет стая волков-чудовищ?
Хватит мечтать о том, чтобы что-нибудь случилось. Потому что в конце концов что-то все-таки случится, и вот когда оно случится, я обязательно пожалею.
На следующий день, когда Файер шла по дороге от своего дома к Арчеру с колчаном на спине и луком в руке, с задней террасы дома Арчера ее окликнул один из воинов.
— Леди Файер, может, сыграем рил?
Это был Крелл, тот самый стражник, которого она заморочила той ночью, когда не сумела забраться к себе в спальню по дереву. Он знал толк в игре на флейте и теперь предлагал спасти ее от отчаяния и метаний.
— О боже, да, давай, — ответила она. — Погоди, я только возьму скрипку.
Рил в дуэте с Креллом всегда походил на соревнование. Они играли по очереди, бросая друг другу вызов, придумывая пассажи, которые партнер должен был подхватить и развить. Они держались в ритме, но плавно ускорялись до такой степени, что в итоге на то, чтобы не отстать, уходило все внимание и все силы. Игра выходила достойная публики — так и сегодня на задней террасе в ожидании концерта появились Брокер и несколько воинов.
К счастью, Файер была в подходящем настроении для упражнений в технике, потому что Крелл играл так, словно вознамерился заставить ее порвать струну. Ее пальцы летали, скрипка превратилась в целый оркестр, а каждая прекрасная нота, идеально озвученная, отзывалась в груди аккордом удовлетворения. Удивляясь непривычному ощущению легкости на сердце, Файер вдруг поняла, что смеется.
Ее сосредоточенность была так велика, что ей понадобилось некоторое время, чтобы заметить странное выражение, появившееся на лице Брокера, который слушал, постукивая пальцем по подлокотнику кресла. Взгляд его вперился во что-то позади и справа от Файер, в направлении задней двери дома Арчера. Значит, кто-то стоит у входа — и на этого человека так ошеломленно смотрит Брокер.
А потом все случилось одновременно. Файер узнала разум в дверях, взвившись, повернулась, и скрипка со смычком разлетелись с громким визгом. На дверной косяк опирался принц Бриган.
