Изнанка судьбы - Лис Алина (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
Молчание.
Долгое-долгое молчание.
— Это невозможно, — голос князя Дунадда подобен скрипу несмазанной телеги. — Механизм давно утерян, и боги ушли. Никто не в силах больше вмешаться в полотно судьбы.
О чем он?! Какой механизм? При чем тут боги?!
Я ловлю на лице Ламберта тень своего изумления, обвожу взглядом прочих присутствующих. По иным сразу видно: слова князя для них такая же тарабарщина, как и для меня. Но Иса рассматривает Рэндольфа с задумчивым интересом, и Марций Севрус кривится, словно его заставили разжевать лимон. Они точно что-то знают.
— Магия крови и сила Хаоса вплели мою нить в полотно судьбы. Я сам дал на это согласие.
Зал взрывается криками. Сиятельные фэйри гомонят, как рыночные торговцы, перебивают друг друга, требуя разъяснений. Марций Севрус шипит и разве что не плюется, выговаривая что-то своему протеже.
Равнодушный к обвинениям, вопросам и угрозам, Рэндольф похож на одинокую скалу посреди штормового моря.
Пусть хоть кто-то объяснит мне, что здесь происходит! Я дергаю Ламберта за рукав, пытаюсь добиться от него разъяснений и краем глаза замечаю, как Рэндольф наклоняется к князю Церы, чтобы прошептать ему что-то на ухо.
— Я не знаю, — потрясенно бормочет Ламберт. — Никто не видел Рэнди после Роузхиллс…
Роузхиллс!
…Запах дурманных трав, крик «Не трогайте Терри!» и распятое на алтаре тело мальчишки-фэйри…
Влажная рука на горле, на ошейнике. Запах изъеденного болезнью тела — за прошедшие десять лет Дориан стал еще отвратительнее. И совсем как тогда, десять лет назад, чужая, но знакомая сила проходит сквозь мое тело, обжигая душу.
Оглушая, лишая возможности мыслить и действовать.
Как в тот раз, и все же по-другому. Словно я за прошедшие годы сжилась и свыклась с могуществом, которое разделила с Элвином благодаря ошейнику. Мир вокруг размыт и нечеток, но я все еще здесь. Плохо вижу, но я не ослепла.
Лучше бы ослепла.
Нож взлетает и опускается, рисуя кровавые полосы на теле подростка.
Пронзительный визг «Терри-и-и!» и «Отпустите его! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Я буду хорошей!».
Роузхиллс!
Вот где я видела эти янтарные глаза на тогда еще детском лице. Вот отчего мне кажутся неуловимо знакомыми этот острый подбородок и красиво очерченные губы.
…Тогда он очень старался не плакать. Только смотрел расширенными, полными безмерного ужаса глазами, как мелькает серебристый кинжал и кровавые пятна ложатся по краям алтаря.
Он знал, что будет следующим…
Пока я сижу, слишком потрясенная своим открытием, чтобы думать хоть о чем-то, Рэндольф коротко кланяется Марцию Севрусу, грациозным движением танцора отступает в сторону и движется к двери.
Ламберт бросается за фэйри, выкрикивая его имя, а я все так же сижу, не в силах подняться, и смотрю вслед Рэндольфу.
…Он мертв, он должен был быть мертв! Там не осталось никого живого, я помню, как неведомая сила сминала и корежила человеческие тела, как хлестала кровь, как плавилась земля и сам камень…
Роузхиллс.
За прошедшие годы я почти убедила себя, что это был всего лишь сон, кошмар, нелогичный и дикий, какими обычно бывают все кошмары.
Перед тем как захлопнуть дверь, невозможное видение из прошлого оборачивается. На краткое мгновение наши взгляды встречаются.
Он кланяется мне — с почтением и благодарностью. И исчезает за резной, окованной медью створкой.
Элисон
Кольцо лежало там же, где я его оставила. А я до последнего представляла себе всякие ужасы. Что его найдет и заберет себе колдун, например. Не зря же он расспрашивал про Терри. Я тогда специально не стала говорить, что мой друг — призрак. Но Элвин жутко умный, мог и так догадаться.
— Наконец-то. Я думал, ты про меня совсем забыла, Элли. Знаешь, как скучно быть призраком среди развалин? Ну что? Я был прав, все хорошо?
— О, Терри, — я зашмыгала носом. — Все совсем не хорошо. Все очень-очень плохо!
— Что на этот раз случилось, принцесса?
Хорошо, когда есть кому рассказать свои беды, и этот «кто-то» не посмотрит на тебя как на дурочку и не начнет убеждать, что тебе лечиться надо.
За разговором мы медленно шли обратно в город. Конечно, леди не положено ходить пешком, но лошади у меня не было, а нанимать карету не хотелось. Опять сплетни пойдут — зачем бы чокнутой Элисон ездить на развалины?
Я шла и представляла, что впереди вдоль обочины вышагивает кролик в камзоле. Тот самый, который привел меня к башне мага через черный туннель. Почти увидела, как он важно переставляет задние лапы. А в передних держит… что? Часы в форме луковицы, вот что!
— Элисон, что ты делаешь?! — запоздало возмутился Терри. И мир моргнул.
Я стояла на той же улице. Только небо здесь было не белесым, но цвета стали, с аспидно-серыми тучами. Дома кругом чернели пустыми провалами окон — ни людей, ни вещей, ни запахов. И каждый камушек, каждая былинка до того настоящие — реальнее самой реальности.
— Ой, это я сделала?! — даже дыхание перехватило от восторга. Я остановилась и глядела, глядела, никак не могла наглядеться. — Как хорошо! Терри, смотри, как я могу.
— Можешь, можешь, — с досадой проворчал призрак. — А теперь давай обратно. Нечего тебе на Изнанке ошиваться. Еще заметят.
Но я его не слушала. Этот безлюдный, невозможно четкий мир снился мне ночами после возвращения с Эмайн Аблах. Он был как тайна, как вкуснейший пирог, который только показали краешком, а попробовать не дали, не для тебя, дурочка, пекли. И я грустила, что вход так далеко, да и маг будет недоволен, если я мимо его дома бегать туда поважусь.
А вот, оказывается, как я могу! Из любого места!
— Значит, это Изнанкой называется? Да, Терри? А почему ты ничего мне не рассказывал про нее?
— Потому что так и знал: тебя сюда потянет. А тебе рано.
— И что, она везде-везде есть?
— Почти, — он отвечал неохотно. Словно думал, что говорить, а о чем умолчать. — Кроме отдельных мест, где мир и Изнанка едины. Как у того туннеля. Там можно перейти.
— Погоди! Я же сейчас не через туннель шла?
Друг не ответил.
— Терри, я в любом месте могу проходить, да? Ну чего ты молчишь, скажи что-нибудь! Я же все равно попробую и узнаю, могу или не могу.
— Да, можешь, ты все можешь! А теперь давай обратно.
— Ну уж нет! — я в ту минуту была так счастлива, что даже позабыла про Бакерсона и все проблемы с завещанием. Стояла и смеялась, ловила ладонями колкие мелкие снежинки. — А почему это называется Изнанкой, Терри? Мне кажется, наш мир — изнанка, а здесь — как раз самое настоящее лицо.
— Элли! — голос Терранса был напряжен. — Слушай меня, уходи! Здесь может быть опасно для тебя.
Словно в подтверждение его слов послышался тихий скулеж. И из ближайшего перекрестка высунулась тощая, оскаленная тень.
— Ой, — я попятилась. — Это кто?
— Гриски, — зло сказал призрак. — Собралась одна дурочка такая поглядеть, что у мира на изнанке. И не в город, а на окраину, где нищие кварталы. Без защитника и сюзерена.
Тварь выбралась из-за угла целиком. Она была отвратительна. Костистая, в парше, с длинными клыками. Мослы распирали шкуру под самыми дикими углами. Словно мастер-недоучка сколотил деревянный скелет и натянул на него травленную молью волчью шкуру. Чудовище плыло, покачивалось, переставляло неестественно длинные ноги с выгнутыми внутрь суставами.
За первым монстром вынырнул второй, третий. Они были разные. Похожие на собак, крыс, хищных птиц, даже людей. Но что-то объединяло их, в многообразии не было оригинальности. Менялась форма, суть оставалась той же.
— Так много возле башни Стража? Совсем обнаглели. Зима…
— Мамочки! Терри, что мне делать?
— Молиться.
Твари приближались, угрожающе ворча. Вели носами, принюхивались, но нападать не спешили. Что-то их смущало, и я осмелела.
