Самый лучший демон. Трилогия (СИ) - Снежинская Катерина (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Если до этого момента во дворе и находился кто-то, кому было смешно, то даже этот весельчак чувство юмора утратил мгновенно. Вконец съехавший с катушек демон потребовал ни много, ни мало, а признания себя сильнейшим. В древности побеждённый, после произнесения формулы, становился собственностью победителя. А с вещью можно сделать все, что угодно: продать, обменять, убить – никто слова не скажет.
Конечно, сейчас подобное не практиковалось. Но… Уж лучше бы Ирраш действительно попытался Шая оскопить. Гордость и честь у высших лордов гораздо более уязвимое место, чем пах.
Вот и красавчик преобразился мгновенно. Точнее, сначала притормозил, видимо своим ушам не поверив, и едва не пропустив клинок к собственной ключице, а потом преобразился. Арха такое лицо у блондина только один раз и видела – когда гвардейцы сопровождали Дана на разговор с матушкой. Лицо заострилось, глаза разгорелись синим. На пальцах, сжимающих рукоять клинка, появились черные, загнутые когти.
Да и мечом он стал орудовать гораздо ловчее и раза в три быстрее. Видимо, в полную силу. Но и Ирраш ускорился, оставаясь куда проворнее. И опытнее. А еже безжалостнее.
Арха только вцепилась в рукав Дана, боясь даже пискнуть. Адин ей как-то говорил, что поединок на право сильного может остановить только Тьма. Даже принц выпрямился, глянув на рогатого несколько растерянно.
А лорд Харрат так сжал челюсти, что у него под скулами желваки вздулись. Кажется, он на что-то решался, да решиться никак не мог.
– Данаш, пожалуйста… – прошептала ведунья.
Хаш-эд медленно, с силой, выдохнул сквозь сжатые зубы.
– Ад ми! – рыкнул он. – Аго!
На знание древнего Арха зачёт в университете сдать так и не успела. Но даже её скудных познаний для перевода хватило: «Ко мне! Назад!». И это были не просто слова – команды. Так же Дан дрессировал пса, когда ему приходила в голову блажь призвать щенка к порядку.
Ирраш вздрогнул. И даже не отступил – отскочил назад, неловко уведя замах в сторону. Клинок выписал в воздухе кривую, смахивающую на змею с перебитым хребтом, и едва не рубанув хозяина по ступне. Демон развернулся лицом к крыльцу и застыл, низко опустив голову. Черные пряди полностью занавесили физиономию.
А Шай, тяжело дыша, откинулся назад, совсем повалив забор, но не обращая на это ни малейшего внимания.
– Вад! – скомандовал хаш-эд.
«Уходи, свободен». Или: «прочь!». Все зависит от тона. Кажется, Дан в этот момент имел в виду второе.
Ирраш чуть приподнял голову, глянув на крыльцо исподлобья. Ведунья так и не смогла разобрать его выражения. Потом шавер вытянул перед собой меч, наклонив его в одну сторону, в другую, ловя солнечного зайчика. Широко размахнувшись, зашвырнул клинок в лопухи у покосившегося сарая.
И ушёл.
– Я твой должник, – пропыхтел Шай, даже не сделав попытки встать. – И Тьма мне в том свидетель!
– Долг принят, – мрачно отозвался Дан.
– Как же вы меня достали! – прорычала ведунья, одновременно сжимая и кулаки, и зубы. Хотела было треснуть в стену, но передумала. Зато от души топнула ногой. – Как же вы меня достали с этими вашими заморочками и долгами! Ненавижу! Всех!
В сердцах она треснула лорда Харрата в плечо – тот только покачнулся – и унеслась в дом, со всей силы дерябнув дверью. Внутри немедленно что-то грохнуло и рассыпалось со стеклянным звоном.
А Ллил, стоявшая в тени крыльца, только тихонько вздохнула. Ей хотелось проклясть тот день, когда крестьяне притащили раненного шавера. Очень хотелось. Но слепая этого делать не стала.
Глава четырнадцатая
«Разочаровывайся в окружающих сразу – экономь своё время!»
(Из наблюдений императора Нахшона II)
Арха отмахнулась от назойливого шмеля, который упорно путал лекарку с цветком и никак не желал убеждаться в собственной ошибке. Стоило его отогнать, полосатый мух возвращался обратно, словно привязанный. Облетит поляну по кругу и опять норовит залезть в ухо. Почему-то именно эта часть лекарки его привлекала больше всего. А убивать насекомое девушка не хотела. Шмели ей нравились: толстые, пушистые, деловитые. Это вам не клоп какой-нибудь.
Ир лазил по кустам с грацией медведя и сопением ежа. Что щенок в них нашёл, так и оставалось тайной. Но, видимо, для него это «что-то» имело колоссальную важность и ценность. Потому что пёс не вылезал из сухого ещё малинника уже добрых двадцать минут. А обычно на столь долгий срок от валяния на травке и попытками зубами бабочек поймать его могла отвлечь только еда.
– Это толокнянка? – спросила Ллил, протягивая ведунье веточку с крохотными круглыми листочками.
– Почти, – призналась Арха. – Черника. Тоже штука полезная.
Блондинка кивнула и уселась на траву, обхватив колени руками. Веточку она не выкинула, а задумчиво крутила в пальцах.
– Почему ты не хочешь, чтобы я твои глаза посмотрела?
– Почему не хочу? – удивилась Ллил. – Хочу. Просто я боюсь, что ты сможешь все исправить.
– Что, прости? – помолчав и убедившись, что мысль она переварить так и не сможет, переспросила ведунья.
– Свет учит, что миром правит равновесие, – мягко улыбнулась блондинка. – Если где-то пребывает, то где-то столько же и убывает. То есть, если ты мне вернёшь зрение, то случится что-то очень плохое. Не видя, я жить привыкла. А вот смогу ли справится с этим плохим – не знаю.
– Вообще-то, равновесие – это принцип Жизни, – буркнула лекарка. – Только не так всё жёстко. Иначе, знаешь, лечить вообще бессмысленно. А то получается, я тут кому-то рану залечила. А он завтра кирпич на голову поймает?
– Если ты его от смерти спасла, то обязательно поймает, – убеждённо кивнула блаженная. – По крайней мере, это справедливо для тех, кто живёт по принципу Света. Потому там и помощь ближнему не в чести. Мало ли, чем это может обернуться?
– Поэтому ты предпочитаешь жить в Хашране? Потому что тут никакого равновесия, а сплошная свобода выбора?
Ллил кивнула, но как-то не слишком уверенно. Действительно, со стороны подобное утверждение звучало как-то… странно.
К счастью, развить дискуссию о принципах и заповедях им не дали. В кустах – не тех, где возился Ир, а как раз противоположных – затрещало. И на полянку вывалился Адин, волоча за воротник рыжего Данаша. Сообразительный демонёнок поступил так, как поступают кошки и умные дети. Убедившись, что вырваться не удастся, он просто повис всем телом, не сопротивляясь. Оттого волочь его стало вдвойне труднее.
– А это что такое? – поинтересовалась Арха, разглядывая сына Бога.
Который выглядел, мягко говоря, необычно. Грязный и оборванный, он совсем не походил на благополучного ребёнка. Скорее уж на вечно голодного городского попрошайку. Да и рожица у него была не просто так вымазана, а со смыслом. Создавалось полное ощущение, что личико арифеда похудело едва ли не вдвое. Щеки ввалились, а под глазами залегли тени.
– Мне и самому бы хотелось узнать, что это такое, – признался Адин, разворачивая к себе мальчишку и с интересом им любуясь, – что оно делает в лесу и откуда возвращалось. У меня сложилось полное впечатление, что шло оно со стороны города.
– Добрый дяденька, – с унылой обречённостью профессионального нищего, затянул Данаш. – Отпустили бы вы меня, Тьмы ради. Устал я, шёл долго, ноги сбил. Во рту с утра маковой росинки не было. Да и кашель донимает. Может, я вообще заразный? – рыжий старательно закашлялся, не менее старательно обрызгивая Адина слюнями. – Да и вообще, припадочный я.
Что у демонёнка было не отнять, так это актёрского таланта. Играл он всегда с огоньком, а оттого достоверно. Вот только, как и любой слишком вживающийся в роль актёр, Данаш иногда забывался. И не соотносил исполняемую роль со зрительской аудиторией.
– Давно? – даже не стараясь скрыть скепсиса, поинтересовалась Арха.
– Чего давно-то, тётенька? – жалостливо шмыгнул носом мальчишка, длинно, прицельно метясь в шляпку сморчка, сплюнул.
