Шайтан-звезда - Трускиновская Далия Мейеровна (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
– Что касается меня – то Аллах, скорее всего, накажет меня за то, что я уподобился обезумевшему айару, и потащился за тобой в эти горы, о сын греха, где на каждом шагу можно вылететь из седла и расколоть голову о камни! – отвечал ему Джеван-курд, ехавший по узкой тропинке за ним следом.
Эта тропинка, извилистая и очень крутая, была вырублена в скале наподобие лестницы, и трудились над ней, очевидно, великаны из племени Ад, ибо только адитам пригодилась бы лестница, каждая последующая ступень которой была бы ниже предыдущей на половину лошадиного роста.
Делая шаг вниз, кони едва ли не упирались носами в землю, хвосты их были устремлены в небеса, и Джевану-курду то и дело казалось, что его конь вот-вот встанет на голову.
– А что изменилось бы, если бы мы пробирались по этим проклятым горам не ночью, а дождались утра, о Салах-эд-Дин? – спросил аль-Мунзир, ехавший вслед за Джеваном-курдом. – Мы нагнали бы этих несчастных на несколько часов позже, только и всего!
– Разве не сказано в Писании: «Клянусь мчащимися, задыхаясь, и выбивающими искры, и нападающими на заре!»? – возмутился Салах-эд-Дин. – Они уже близко! Не успеет солнце полностью взойти, как мы налетим на них, и сомнем их знамена, и захватим их в плен! И я наконец расправлюсь с этой проклятой!
– Где – они, и где мы, о безумный? – осведомился Хабрур ибн Оман. – Ты видишь их сверху и полагаешь, что сейчас же обрушишься на них! Разве ты – горный орел? Если ты и слетишь с этих скал, то кувырком!
Услышав такое предположение, Абу-Сирхан, ехавший вслед за Хабруром, рассмеялся, и смех этот был язвителен и малоприятен для слуха.
Однако не было сейчас силы, способной удержать Салах-эд-Дина в его стремлении погубить Барзаха и Шакунту. Он бормотал молитвы, давал обеты, всуе призывал Отца горечи и всячески мешал всем этим шумом и без того трудному спуску.
Солнце взошло и поднялось довольно высоко, караван, увозящий Шакунту и Барзаха с похищенным ребенком, отошел на такое расстояние, что догонять его пришлось вскачь, и ни о каком внезапном нападении на заре, как советовал пророк Мухаммад, уже не было и речи. Разумеется, мальчики под водительством Хашима и неустрашимой Шакунты успели изготовиться к обороне.
– Нас десять человек, а этих отродий шайтана – два десятка, – сказал аль-Мунзир, – и к тому же мы нападаем, а они защищаются. Сказано же, что потери нападающих будут вдвое больше, чем потери обороняющихся. Может быть, мы попробуем сперва договориться с ними добром? О Абу-ш-Шамат, о аль-Куз-аль-Асвани! Поезжайте к ним. Ты, о Абу-ш-Шамат, вызови на переговоры их предводителей. А ты, о аль-Куз-аль-Асвани, охраняй Абу-ш-Шамата, и если на него нападут – вызволи его и привези к нам.
– На голове! – бодро отозвался зиндж.
– Во имя Аллаха… – Абу-ш-Шамат, понимая, какое опасное дело ему доверили, возвел глаза и воздел руки к небесам.
– Возьми лук, о аль-Катуль, – распорядился Джабир аль-Мунзир, – и надень свою ангустану. Если эти неверные нападут на Абу-ш-Шамата, прикрой своими стрелами зинджа, чтобы он мог вынести нашего товарища.
– Слушаюсь, о господин, – отвечал узкоглазый стрелок.
– А что же делать мне, о хозяин? – без спроса обратился к аль-Мунзиру Абу-Сирхан.
Аль-Мунзир поманил его, и тот подъехал поближе.
Убедившись, что у них есть возможность переглянуться незаметно для окружающих, аль-Мунзир указал Абу-Сирхану глазами на Салах-эд-Дина, уже впавшего в боевую ярость. Слов не потребовалось – бывший моряк, привыкший к палубным схваткам, где нет приказов для каждого, а есть безмолвное понимание общей цели, сообразил, что безумец, так удачно отыскавший следы похищенного наследника престола Хиры, многое может сейчас испортить, и потому нуждается в незаметном, но тщательном присмотре.
Хабрур ибн Оман объяснил тем временем Абу-ш-Шамату, как он должен говорить с противниками и какими средствами для примирения он располагает.
Двое всадников умчались, и подъехали к каравану на расстояние в сотню шагов или немногим более, и остановились, размахивая руками и громкими криками призывая к переговорам.
Аль-Мунзир приподнялся в седле и слегка наклонился вперед.
– Ты можешь разглядеть что-нибудь, о друг Аллаха? – спросил Джеван-курд. – С высоты твоего роста я разглядел бы даже вошь на рукаве халата!
– Там у них какая-то суматоха, и один из них прорывается из круга охраняющих, чтобы встретиться с нашими людьми, а другие держат его, – с большим недоумением ответил Джабир.
– Это она, клянусь Аллахом! – завопил вдруг Салах-эд-Дин. – Это она – и разве мало у нее накопилось грехов, что она прибавила к ним еще и похищение ребенка? А проклятый Барзах всячески ей содействовал! Исламом дозволено пролить в таком случае кровь и закон разрешает убиение разбойника, который в течение многих лет отбирал насильно имущество мусульман! И преславный Коран по этому случаю предписал: «Воистину наказание для тех, кто сражался против Аллаха и Его посланника». Следовательно, убить воров – праведное дело и венец добрых деяний. И я непременно совершу это!
– Только в том случае, если не удастся решить это дело мирно, – строго сказал Хабрур ибн Оман. – В том же Коране и теми же устами пророка сказано: «А кто простит и уладит – воздаяние ему у Аллаха».
– О Аллах, сжалься над нами и не дай нам решить это дело мирно! – сжимая кулаки, взмолился Салах-эд-Дин.
Круг, образованный выставленными вперед острогами, распался, и из него торопливо выскочили двое, оба невысокие, один – плотного сложения, второй же – почти невесомого, и заспешили к посланцам аль-Мунзира.
– Вот он, клянусь Аллахом, вот он, проклятый Барзах, да не носит его земля и да не осеняет его небо! – и Салах-эд-Дин принялся осыпать бывшего наставника наидиковиннейшими проклятиями.
Абу-Сирхан хмуро следил за ним, держа руку на луке седла, где висели свернутые кольцами веревки, управляться с которыми он умел отменно.
Абу-ш-Шамат соскочил с коня и приветствовал Барзаха и Хашима с немалым достоинством. Передавая его аль-Мунзиру, Джудар ибн Маджид особо отметил его хитрость в переговорах. И, судя по размеренным жестам собеседников, можно было предположить, что они понемногу приходят к мирному соглашению.
В это время круг снова распался и выпустил разъяренную Шакунту. Она торопливо зашагала к Барзаху и Хашиму, размахивая своими смертоносными куттарами, ремни от которых волочились за ней по земле.
– Нет и не может быть соглашений! – крикнула она. – Ребенок – наш, я заплатила деньги за то, чтобы эти люди нашли его для меня! И если вы, о несчастные, попытаетесь договориться о его продаже, этот день будет для вас последним!
Барзах и Хашим шарахнулись от нее.
– О госпожа! – первым опомнился Хашим. – Никто и не говорит о продаже ребенка! Этот разумный человек, посланец своего повелителя, предлагает нам объединиться на время пути, и вместе привезти мальчика в Хиру, а там ты и только ты вручишь его аль-Асваду и получишь награду за него…
– Обман и предательство, клянусь Аллахом! – воскликнула Шакунта. – Эти люди воспользуются тем, что мы лишились части наших бойцов, и убьют нас в пути, и завладеют ребенком!
– Все обстоит как раз наоборот, о владычица красавиц! – обратился к ней перепуганный Барзах. – С таким числом людей странствовать в этих местах опасно. Нас чуть больше двух десятков, их всего десятеро! И неизвестно, когда к нам присоединится предводитель айаров вместе с теми, кто ушел с ним! Если мы поедем в Хиру двумя маленькими отрядами, мы непременно столкнемся по очереди с большим отрядом айаров и нас перебьют! Если же объединимся, то в этом будет наше спасение! Или же эти люди, а они испытанные бойцы, не договорившись с нами, поедут за нами следом, и найдут против нас хитрость, и отнимут у нас ребенка!
– Лучше иметь противника перед собой, чем у себя за спиной, о госпожа! – подтвердил Хашим.
– Хорошо, прекрасно, о малодушные! – возмутилась она. – Этот посланец уже успел оплести вас! А знаете, кого я разглядела в их отряде? Салах-эд-Дина, этого взбесившегося пса и опаршивевшего волка! Слышишь, о Барзах? Он затеял всю эту погоню лишь для того, чтобы свести с тобой счеты, клянусь Аллахом!
