Замок лорда Валентина - Сильверберг Роберт (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
— Ваша светлость! — раздался чей-то крик. Кто это был? Хиссун?
— Он принимает послание! — послышался другой голос.
— Послание? Но как, если он не спит?
— Мой лорд! Мой лорд! Мой лорд!
Валентин опустил взгляд. Все вокруг было черным-черно, по полу будто разливался мрак. Казалось, тьма манит его. «Иди,— говорил тихий голос,— вот твоя тропа, вот твоя судьба: ночь, тьма, рок. Покорись, лорд Валентин, ты, кто был короналем и никогда не станет понтифексом. Покорись». И Валентин покорился, поскольку в то мгновение замешательства и оцепенения духа ничего иного ему не оставалось. Взглянув в черный омут на полу, он позволил себе упасть в него. Не задаваясь никакими вопросами, не пытаясь что-либо постичь, он погрузился во всепоглощающую тьму.
«Я умер,— подумал он,— И плыву теперь по волнам черной реки, возвращающей меня к Источнику, и вскоре выйду на берег и найду дорогу, которая ведет к мосту Прощания; а потом пойду к тому месту, где любая жизнь имеет начало и конец».
Какое-то необычайное спокойствие объяло его душу, чудесное ощущение удовлетворения и покоя, неодолимое чувство того, что вся Вселенная слилась воедино в счастливой гармонии. Ему казалось, будто он попал в колыбель, где лежит теперь в теплых пеленках, свободный наконец от мук королевской власти. Ах, как хорошо лежать тихо, не обращая внимания ни на какую суету! Неужели это и есть смерть? Что ж, тогда смерть — это радость!
— Вы заблуждаетесь, мой лорд. Смерть — конец радости.
— Кто говорит со мной?
— Вы знаете меня, мой лорд.
— Делиамбер? Ты тоже умер? Ах, старина, до чего же хорошо в смерти!
— Да, верно, вы вне опасности. Но не умерли.
— Но мне кажется, что это очень похоже на смерть.
— Разве вы настолько искушены в признаках смерти, что так уверенно говорите о ней?
— Что же тогда?
— Всего лишь чары,— ответил Делиамбер.
— Уж не твои ли, колдун?
— Нет, не мои. Но я могу снять их в вас, если позволите. Пробуждайтесь. Пробуждайтесь!
— Нет, Делиамбер! Оставь меня.
— Но вы должны, мой лорд.
— Должен,— горько повторил Валентин.— Должен! Всегда должен! Неужели мне никогда не суждено отдохнуть? Оставь меня там, где я есть. Здесь так покойно. Я не обладаю воинственными наклонностями, Делиамбер.
— Пробуждайтесь, мой лорд.
— Ты еще скажи, что пробуждение — мой долг.
— Нет необходимости напоминать о том, что вы и так хорошо знаете. Пробуждайтесь же.
Открыв глаза, он обнаружил, что находится между небом и землей и лежит на руках у Лизамон Халтин. Амазонка несла его как куклу, прижимая к своей необъятной груди. Неудивительно, что он вообразил себя в колыбели или плывущим по черной реке! Рядом с ним, взгромоздившись на левое плечо Лизамон, восседал Аутифон Делиамбер. Тут до Валентина дошло, каким образом он вышел из беспамятства: его лба, щеки и груди касались кончики трех щупалец врууна.
— Можешь меня отпустить,— произнес он, чувствуя неловкость.
— Вы еще очень слабы, ваша светлость,— пророкотала Лизамон.
— Кажется, уже не настолько. Отпусти меня.
Она поставила Валентина с такой осторожностью, будто ему было лет девятьсот. Голова тут же закружилась, и он вытянул руки, чтобы опереться на великаншу, не спешившую отойти. Зубы стучали. Тяжелые одеяния саваном облепили влажную, липкую кожу. Он боялся, что если хотя бы на мгновение закроет глаза, то снова окажется в омуте тьмы, а потому заставил себя твердо стоять на ногах, хоть это и была всего лишь видимость твердости. Старые уроки не прошли даром: независимо от того, какими страхами терзался корональ, нельзя допустить, чтобы его видели растерянным и слабым.
Мгновение спустя Валентин почувствовал, что успокаивается, и оглянулся. Его вынесли из большого зала. Сейчас он находился в каком-то ярко освещенном коридоре со стенами, инкрустированными тысячами переплетенных и перекрывающих друг друга эмблем понтифекса, бесконечно, до ряби в глазах, повторяющихся символов Лабиринта. Вокруг — встревоженные и испуганные лица: Тунигорн, Слит, Хиссун и Шанамир, несколько приближенных понтифекса — Хорнкэст и старик Дилифон, а за ними еще с полдюжины голов в желтых масках вместо лиц.
— Где я? — спросил Валентин.
— Скоро вы окажетесь в своих покоях, ваше высочество,— пояснил Слит.
— Я долго был без сознания?
— Не более двух-трех минут. Во время речи вы вдруг начали падать. Но вас поддержал Хиссун, да и Лизамон оказалась рядом.
— Это вино,— сказал Валентин.— Пожалуй, я многовато выпил: бокал того, бокал другого…
— Сейчас вы вполне трезвы,— заметил Делиамбер.— А ведь прошло всего несколько минут.
— Позволь мне потешить себя надеждой, что все дело только в вине.— Коридор свернул влево, и показалась огромная резная дверь с золотой инкрустацией в виде звездной короны, над которой была вырезана личная монограмма Валентина: «КЛВ».
— Тизана! — позвал он.
— Я здесь, мой лорд,— откликнулась толковательница снов.
— Отлично. Я хочу, чтобы ты вошла вместе со мной. Еще — Делиамбер и Слит. Больше никто. Ясно?
— Можно мне тоже войти? — спросил кто-то из приближенных понтифекса — тонкогубый тощий человек с мертвенно-бледной кожей. Валентин почти сразу узнал Сепултроува, врача понтифекса Тиевераса, и покачал головой.
— Благодарю за заботу, но не думаю, что вы понадобитесь.
— Столь внезапный приступ, мой лорд… вас нужно осмотреть…
— Он прав,— тихо заметил Тунигорн. Валентин пожал плечами.
— Тогда попозже. Позвольте мне сначала поговорить с советниками, любезный Сепултроув. А потом можете немного постучать по моим коленным чашечкам, если считаете, что это необходимо. Тизана, Делиамбер, пойдемте…
Вступая в свои покои, корональ из последних сил изображал царственное величие, и только когда тяжелая дверь отгородила его от взволнованной толпы в коридоре, позволил себе расслабиться. Все еще дрожа от медленно уходящего напряжения, он со вздохом облегчения рухнул на парчовую кушетку.
— Ваша светлость…— мягко обратился к нему Слит.
— Подожди. Подожди, дай мне отойти.
В висках пульсировало, глаза болели. Слишком много усилий было потрачено, чтобы притвориться, будто он быстро и полностью оправился от случившегося в трапезной. Что же все-таки это было? Но постепенно силы начали возвращаться. Валентин поискал взглядом толковательницу снов. Крупная, широкая в кости и сильная пожилая женщина казалась в этот миг самой крепкой опорой.
— Подойди, Тизана, сядь рядом,— попросил он.
Она присела и провела рукой по плечам короналя. «Да,— подумал Валентин.— О да, так… хорошо!» Тепло возвращалось в его иззябшую душу, и тьма отступала. Валентина буквально переполняла любовь к Тизане, такой надежной и мудрой, именно она в дни изгнания первая назвала его при всех лордом Валентином, хотя тогда он еще вполне довольствовался участью жонглера. Сколько раз за годы правления после реставрации она пила вместе с ним открывающее мысли сонное вино и нежно заключала в объятия, чтобы увидеть приходившие к нему во снах беспокойные образы и объяснить их тайный смысл! Как часто она облегчала ему бремя королевской власти!
— Ваше падение очень испугало меня, лорд Валентин, а вы знаете, что я не робкого десятка. Так вы утверждаете, что все дело в вине?
— Так я сказал там, снаружи.
— Сдается мне, вино тут ни при чем.
— Наверное. Делиамбер считает, что это чары.
— Чьи?
Валентин посмотрел на врууна.
— Что скажешь?
Поведение Делиамбера выражало крайнее замешательство. Валентину нечасто приходилось видеть колдуна в таком состоянии: бесчисленные щупальца крохотного существа в смятении сплетались и шевелились, огромные желтые глаза излучали странный блеск, клюв, похожий на птичий, словно что-то перемалывал.
— Я затрудняюсь с ответом,— сказал наконец Делиамбер.— Точно так же, как не все сны являются посланиями, так и не все чары имеют своего создателя.
— Иногда чары создают сами себя, так? — спросил Валентин.
