В тени пророчества. Дилогия (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Ее глаза сверкнули холодным блеском.
— Артефакты. Много артефактов. Бесценных. С их помощью можно победить даже такую организацию, как орден. Или захватить власть во всем мире. Вот представь, включаешь одну небольшую штучку, и тысячи людей в безумии выходят на улицы, бросаются под танки, рвут солдат и ОМОН голыми руками. В них стреляют, а они бегут, не замечая ничего, сносят любую преграду. А на место убитых тут же становятся сотни других.
— Что-то на девяносто первый год смахивает…
— Есть маленько. — Она кивнула. — Но в девяносто первом в Москве использовалось техническое устройство, никакого колдовства. Если бы танки хорошо пальнули, толпа б разбежалась. Но это совсем другая история. А в нашем случае воздействие идет через… Как ты говоришь, колдовское подпространство. Охватывает радиус более километра. Идет прямое внушение, и никакого ментального сопротивления! Получаются не люди, а оголтелые зомби, не способные оценивающе мыслить в принципе.
— Массаракш! — моя челюсть провисла в опасной близости от земли.
— Точно! Можно артефактик погуманнее. Изначально планировалось воздействовать только в прямой видимости, но как оказалось, телесигнал распространяет прямую видимость в бесконечность. Это как двадцать пятый кадр. Показывают тебя по ящику, интервью типа берут, и ты убеждаешь всех идти и голосовать за твою партию. Или за тебя лично. Или за твоего кандидата. И народ по всей стране идет и голосует как тебе выгодно. Действие напоминает гипнотическое, но на самом деле колдовское, почти необнаружимое и неснимаемое. Может действовать от несколько дней до месяцев. Законно, дешево, без политтехнологических махинаций и тупого зомбирования. И ни к чему не придерешься! Как тебе такое?
— Круто. Опасные штуки. А еще подобные вещи существуют?
Настя кивнула.
— Да. Самая богатая коллекция у Ватикана. Но там реальные спецхранилища, просто так достать не могут даже высшие иерархи. Даже понтифик не имеет к ним доступа. Знает что есть, а взять не может. Что ты хочешь, Европа! Они в свое время из-за этого слишком много горя хлебнули — вот и охраняют.
Да, история, НАСТОЯЩАЯ история, для меня еще долго будет тёмным лесом.
— А сделать их еще можно? Ну, новые артефакты? — я отпил глоток позабытого чая. — Я просто пытаюсь понять образ мыслей твоего руководства и нашу возможную стратегию.
Настя тоже неспешно отпила остывшего чая из кружки. Раздумывает, открываться ли мне до конца?
С одной стороны хотелось доверия. Но с другой не зря же говорят, меньше знаешь — крепче спишь. Или дольше живешь.
— Нет. — Покачала головой, решаясь. — Это древние артефакты, как правило, сделанные колдунами-безумцами, мечтающими захватить власть. Ты не думай, орден и подобные ему организации возникли не на пустом месте, и не от хорошей жизни. И подготовку боевиков на таком уровне производим не потому что нечем заняться, деньги лишние. — Она усмехнулась и сделала театральную паузу.
— Мир колдовства, Миш, это особый мир, не видимый обывателям. Более жестокий, продажный, ненадежный. И главная валюта нашего мира — власть. От простой цыганки у рынка, гипнотизирующей прохожих, чтобы отдавали всё, что есть с собой, до сильнейших колдунов, орудующих под прикрытием личин чиновников, бизнесменов и криминальных авторитетов. За почти две тысячи лет орден никогда не скучал. В любые времена находятся желающие прибрать окружающее к рукам. А главное, многие из них могут себе это позволить.
Я сделал большой глоток. Обжег горло, но не почувствовал. Слишком много бесценной информации. Удивляться я уже разучился, но теперь требовалось не упустить ничего из сказанного.
— Большую часть артефактов создали в средние века, — продолжила она. — Причем именно в блистательную эпоху Возрождения, как ни парадоксально. Это был расцвет не только культурной и научной мысли, это было время, когда гадость из Тёмных Веков вылезла наружу и попыталась легализоваться, пользуясь косностью и продажностью следящих за ними иерархов.
— Откуда ты все это знаешь? — усмехнулся я. — Курс ликбеза для сотрудников ордена?
Ответом стало медленное покачивание головы.
— Нет, Миш. Это тоже тайны. И теоретически я этого не знаю.
— Доверенное лицо отца Михаила… — догадался я. Кивок.
— Да. Он предугадал, что Громов со товарищами попытаются взять власти больше, чем смогут унести, и делал все возможное, чтобы у них не получилось.
— А ты была его правой рукой.
— Он доверял мне. Я была его человеком, лично предана. Не ордену, а лично ему. Он был мне как отец. — Глаза ее предательски заблестели. — В этом гадюшнике очень тяжело найти верного человека, который не продаст тебя за углом. Поэтому втайне от всех посвятил во многие происходящие процессы. Потому именно я в одиночку переправляла наиболее опасные артефакты на Дальний Восток. И занималась еще очень многими вещами. Без подробностей, это опасные знания, Миш. Меньше знаешь — сам все понимаешь…
Я кивнул.
— И к тебе направил именно меня неспроста. Я поначалу думала, что это обычное задание, оно «спустилось» вполне официально. Особых инструкций не было. Подумаешь, делов-то, оказаться в нужное время в нужном месте! Но оказывается, он и тут хотел перехватить тебя, чтоб ты не достался другим. А я поздно сообразила, слишком поздно.
Костер догорал, завтрак закончен. Солнце поднялось высоко. Спешить некуда. Светочка на связь не выходила, и я не мог даже представить, как она это сделает.
— В чем моя ценность?
Главный вопрос на сегодняшний день, на который я так и не подобрал для себя приемлемого ответа.
Настя копалась палкой в золе, пытаясь дать правильный ответ. Ответ, раскрывающий мне ее последние козыри.
— За тобой пророчество. Это флаг, знамя, твой крест, развевающийся следом плащ. Что бы ты ни делал, это всегда с тобой. Ты всегда найдешь сторонников и поддержку. У тебя всегда будут союзники, верящие в силу пророчества, даже если сам ты на их взгляд слабак и хлюпик. — При этих словах она ехидно оскалилась. Вот за это я ее и люблю. За честность.
— У тебя уже есть маленькая армия. Темные пойдут за тобой. Смирнов чувствует силу и верит в тебя. Конечно, он извлечет от вашего союза свои выгоды, но это неизбежно. Плюс, тайник отца Михаила. Это его он просил охранять, когда ты передал его фразу. Плюс, не забывай о собственных способностях, которые непрерывно развиваются. Может, для тех же темных они будут не важны (до поры до времени), но как только твои сторонники решат, что могут дальше справиться без тебя, ты всех неприятно удивишь.
— А если я разочарую их? Любые сторонники захотят конкретики. Реальных благ, реальной власти. Что, если я не смогу им это дать? Я ведь не хочу становиться «мессией»!
— Пока не хочешь, — покачала она головой. — Ты еще слишком молод, неопытен, мало знаешь. Кто знает, может, в дальнейшем поймешь, что не прав, найдешь в чем именно, да и решишь немного исправить этот грязный смердящий мир?
Ее глаза лучились смехом, но она не шутила. Мне и самому было не по себе.
— Я думал, ты со мной, чтобы не дать сделать Выбор. Убить в момент, когда дорасту до него.
Настино лицо расплылось в улыбке взрослой воспитательницы, поучающей неразумного мальца.
— Кто знает, может, и я передумаю.
В ее взгляде я почувствовал тепло и нежность. Улыбнулся в ответ. Она права. Нужно время чтобы со всем этим разобраться и определиться.
— Так что ты спокойно можешь захватить весь этот мир. Стать его правителем. Не президентом, не императором, земскую власть трогать не советую, пусть для обывателей все остается как есть. Но все ключевые вопросы и проекты этого мира будут под твоим контролем. А затем, если захочешь, станешь и богом, как гласит пророчество.
«А ты, Настюша, — мысленно продолжил я, — будешь рядом со мной. Моей тенью, правой рукой. Моей женщиной, согревающей постель и поддерживающей очаг. Ведь все умные женщины влиятельных людей имеют гораздо больше влияния, чем их мужчины. Больше власти. Тайной, невидимой, но не менее эффективной. А ума тебе не занимать. И если почувствуешь, что иду не по той дороге, твой клинок плавно, но очень быстро опустится на мою шею, отделив оную от туловища».