Безумный корабль - Хобб Робин (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Но Кеннит не спал. Когда в этот день они вернулись на корабль, Этта помогла ему принять горячую ванну и переодеться в чистое. Потом он выставил ее за двери и разостлал на столе для карт свои наброски и чертежи, касавшиеся Делипая. Разложил линейки, измерительные циркули, перья… окинул взглядом свои предыдущие достижения и нахмурился.
Те предыдущие планы он составлял по памяти. И вот сегодня, с немалым трудом ковыляя по местности, подлежавшей застройке, он быстро понял, что некоторые из его идей, увы, не подлежали воплощению в жизнь. Кеннит выложил на стол чистый лист плотной кальки и начал работу заново.
Подобные занятия всегда нравились ему. Каждый раз он представлял, что творит свой собственный мир. Аккуратный маленький мир, где все правильно и разумно, где все вещи были расположены наиболее выгодным образом. А кроме того, это мысленно относило его в дни его самого раннего детства, когда ему часто случалось играть на полу рядом с рабочим столом отца. В том доме – самом первом, запечатлевшемся в его памяти, – пол был земляным. Отец же, когда бывал трезв, трудился над планами обустройства Ключ-острова. И рисовал он не только свой будущий большой особняк. Он выстраивал в ряд маленькие опрятные домики для слуг, определял, каких размеров участок будет при каждом, даже подсчитывал, сколько земли потребуется для нужного урожая. Отец набрасывал сараи и стойла, загоны для овец и располагал скотный двор таким образом, чтобы навозные отвалы были легко достижимы со стороны огородов и садов. Под его пером возникла даже гостиничка для матросов, буде тем захочется поспать на берегу… Он рисовал одно здание за другим и ставил их так, чтобы связующие дороги получались прямыми и тянулись по ровной местности. В общем, отец создавал план идеального мирка на хорошо укрытом островке. Он часто сажал маленького Кеннита к себе на колени и показывал ему свою мечту. И рассказывал сыну, как в будущем они все там счастливо заживут. Все было так хорошо распланировано. И действительно, на некоторое время – пускай и очень недолгое – мечта отца обрела плоть и познала процветание.
Пока не появился Игрот…
Кеннит усилием отогнал эту мысль и выдворил ее на задворки сознания, чтобы не мешала работать. Он как раз трудился сейчас над эскизом убежища для жителей, которое должно было расположиться у подножия сторожевой башни.
И вот тут-то, по обыкновению без приглашения, подал голос талисман. И поинтересовался:
– Зачем это?
Кеннит хмуро присмотрелся к чернильной загогулине, которую вывела на пергаменте его непроизвольно дрогнувшая рука. Потом тщательно промокнул ее. Все равно останется след. Надо будет потом стереть его песочком с пергамента. Кеннит свел брови и вновь склонился над работой.
– Это здание, – проговорил он, больше отражая вслух свои мысли, нежели обращаясь к талисману, – имеет двойное назначение. Оно может послужить как укрытие в случае нового нападения. А также временным убежищем для делипайцев, пока те заново не выстроят свои дома. Если вот здесь, внутри, они устроят колодец, а внешние стены как следует укрепят, то…
– То смогут счастливо помереть с голоду, вместо того чтобы уехать прочь в кандалах, – жизнерадостно подхватил талисман.
– У охотников за рабами, прибывающих на кораблях, как правило, не хватает терпения для столь длительной осады, – сказал Кеннит. – Они предпочитают быстрый и легкий захват рабов и добычи. Обкладывать хорошо укрепленный город – нет, это не по ним…
– Хорошо, но на что тебе вообще все эти планы? Откуда такое стремление создать лучший город для людей, которых ты втайне презираешь?
В первый миг вопрос действительно озадачил его. Кеннит вновь воззрился на свой план… Да, делипайцы были положительно недостойны жить в столь хорошо упорядоченном месте. Но потом капитан заглянул в себя и обнаружил, что ему было, по совести говоря, все равно.
– Лучше будет, – проговорил он упрямо. – Аккуратней. Опрятней.
– Да нет, дело скорее уж в надзоре и руководстве, – поправил талисман. – Ты просто хочешь наложить свою метину на то, как они станут жить свои жизни. Я вот рассудил, что именно ради этого ты и стараешься. Ты хочешь руководить… Во что ты веришь, пират? В то, что однажды приобретешь достаточно власти, чтобы повернуть время вспять и изменить прошлое? Отменить то, что когда-то случилось? Сможешь вновь вызвать к жизни тщательно разработанный план отца, восстановить его маленький земной рай?… Не получится, Кеннит. Кровь, пролившуюся там, ничем не сотрешь. Кровь впитывается и остается… Она как клякса на превосходно выверенном плане. И ты хоть в лепешку разбейся, а всякий раз, когда ты будешь входить в тот дом, ты будешь ощущать запах крови и слышать крики гибнущих…
Кеннит в ярости отшвырнул перо. К его вящему отвращению, оно оставило длинный и жирный кровяной след поперек всего чертежа… «Нет, не кровяной», – поправился он сердито. Чернила. Просто черные чернила, не более. А чернила можно промокнуть и сцарапать. «Кровь, между прочим, тоже. Со временем…»
После этого он отправился в постель.
Он лежал без сна в темноте и ждал, чтобы к нему пришла Этта. Но когда она вправду появилась, то вошла крадучись, точно кошка после ночной охоты. Он отлично знал, где она побывала. Он слушал, как она раздевается в потемках. Вот она тихонько подошла к своей стороне кровати и хотела тихонько шмыгнуть под покрывало…
– Ну и как там наш мальчик? – спросил он добродушно.
Она ахнула от неожиданности. Он смутно видел ее силуэт и то, как она непроизвольно прижала руку к сердцу.
– Ой, и напугал же ты меня, Кеннит… Я думала, ты спишь!
– Похоже, что думала, – заметил он язвительно. Он сердился и пытался найти разумное объяснение своему гневу. Нет, он сердился не оттого, что она переспала с Уинтроу. Это-то как раз очень даже входило в его планы. Его рассердило то, что она попыталась его обмануть. Следовательно, она держала его за дурака. А значит, требовалось рассеять это ее заблуждение…
– У тебя болит что-нибудь? – спросила она между тем. В ее голосе звучала ненаигранная забота.
– А почему ты спрашиваешь? – ответил он вопросом на вопрос.
– Я решила, что ты, верно, потому и не спишь… Что до Уинтроу, он, я боюсь, пострадал серьезнее, чем мы сначала решили. Днем он не жаловался, но к ночи рука у него так распухла, что он едва рубашку смог снять…
– И ты ему помогла, – предположил Кеннит.
– Да, конечно. Я сделала ему припарку, чтобы уменьшить отек. Потом еще стала спрашивать его о книге, которую сейчас пытаюсь читать. Эта книга показалась мне глупой. Сплошные рассуждения о том, как разобраться, что в человеческой жизни воистину реально, а что проистекает из взглядов самого человека на жизнь. Он сказал – это называется наука философия. А я назвала ее пустой тратой времени. Какой смысл размышлять о том, откуда нам известно, что стол – это стол?… Он взялся спорить, мол, это заставляет нас думать о том, каким образом мы думаем. Ну, я-то по-прежнему полагаю, что все это глупости, но он настаивает, чтобы я продолжала читать… Я и понятия не имела о том, насколько долго мы с ним препирались, пока не ушла из каюты!
– Препирались?…
– Ну, не в смысле ссорились. Правильнее сказать —обсуждали. – Этта наконец приподняла край покрывала и проскользнула к нему в кровать. – Я вымылась, – поспешно пояснила она, почувствовав, как он отстранился от ее прикосновения.
– Вымылась? В каюте Уинтроу? – задал он мерзкий вопрос.
– Нет. На камбузе, там почти всегда можно найти горячую воду… – Этта прижалась к нему и вздохнула. Но потом вдруг проговорила почти резко: – Кеннит, почему ты меня об этом спросил? Ты что, не доверяешь мне? Я же тебе верна…
– Верна?
Его поразило, какое слово она сподобилась употребить. Она порывисто села на постели, ее движение сдернуло одеяла с них обоих.
– Конечно, верна! Всегда верна тебе! А ты что подумал?
Вот и обнаружилось неожиданное препятствие всем его планам, касавшимся Этты. Он потянул за одеяло, и она снова опустилась с ним рядом. Он сказал, тщательно подбирая слова:
