Глинглокский лев. (Трилогия) - Степной Аркадий (полные книги .TXT) 📗
Под его настойчивым взглядом Рустам нехотя сел на стул.
— Дай мне договорить, а потом уже делай выводы.
События в замке я опущу, ты сам в них участвовал, и нет нужды их тебе пересказывать. Скажу только, что, допросив людей графа Вальмонда, мы смогли убедиться, что барон Винроэль узнает о своем провале. Интрига вошла в завершающую стадию, Злотарь прямо из замка выехал в столицу герцогства Аркского, к Ториэлю. Барон Винроэль сделал выбор. Он не терял времени даром, за прошедшие годы проделал огромную работу не только за границами герцогства, но и в его пределах. Помимо тайной полиции барон исподволь прибрал к рукам большую часть гвардии, орден «диких кошек», геральдическую палату и почти половину армии. Вполне естественно, что он не захотел умирать на пике своего могущества и встал на сторону Ториэля. Герцога Эландриэля отравили жрецы, при полном попустительстве и поддержке тайной полиции. Но и теперь начинается самое интересное — барон не собирался мириться с нами. Он рассчитывал без особого труда подмять под себя молодого Ториэля и крутить им, словно марионеткой. Ториэль это прекрасно осознавал. И его отец, герцог, и его временный союзник, барон Винроэль, сильно его недооценивали. К тому же Ториэль понимал и то, что в качестве союзников ему больше выгоды принесут купцы, а вовсе не всесильный глава тайной полиции, уже почувствовавший вкус герцогской крови. Купцам же нужны были торговые договоры и открытые границы. Вот тут-то мы и вступили в игру. Ториэль предпочел дружить с нами, он вообще очень прагматичный юноша. Барон Винроэль недолго наслаждался своим триумфом. Как только Ториэль убедился в смерти отца, пришел черед барона. Его убили на глазах у Злотаря. А на следующий день отрубили голову как предателю и переслали ее со Злотарем ко мне. Неприятное было зрелище. Да и в целом вся эта интрига получилась хоть и красивой, но довольно мерзкой.
— Тут вы правы, ваше величество, — тихо отозвался Рустам.
— Вижу твои обиды, — усмехнулся Георг. — Вижу насквозь. Но подожди, пока не торопись. В моей оранжерее цветут прекрасные цветы. Хотя удобряют их презренным навозом.
Рустам удивленно на него посмотрел. Уж не сошел ли король с ума, при чем здесь цветы и тем более навоз?
— Из мерзости вырастает красота, — продолжил тем временем Георг, не обращая внимания на его удивление, — Вот и на мерзости этой интриги выросли прекрасные цветы. Айрин полюбила тебя, глупец. И та ночь вовсе не была холодным расчетом. Она тебя любит, и ей не нужен никто другой. Интрига закончилась, а любовь осталась.
Глаза Рустама недоверчиво заблестели.
— Если хочешь на кого-то обидеться, — предложил Георг, — обижайся на меня. Айрин ни в чем перед тобой не виновата. Я не могу заставить тебя быть ей мужем. Но видит небо, если ты сейчас от нее отвернешься, ты сам себя накажешь, поверив злым словам безумного старика. А больше мне и нечего тебе сказать. О своих друзьях отныне не беспокойся. Гарта я посвящу в рыцари, а Сарда в батыры, что в общем-то одно и то же, и он сможет наконец жениться на своей степной красавице. Они этого заслужили, как и ты в свое время.
— Я могу идти, ваше величество? — В голосе Рустама прозвенел лед.
Глаза короля сверкнули синим пламенем.
— Да. Сейчас ты выйдешь из этого кабинета, повернешь налево и пойдешь по коридору. В соседней комнате тебя ждет Айрин. Решай сам: пройдешь ты мимо и уйдешь из ее жизни навсегда или откроешь эту чертову дверь и сделаешь ее наконец счастливой.
Рустам встал, сделал несколько шагов к выходу, но потом вдруг остановился и, оглянувшись, задумчиво посмотрел на короля.
— Можно вопрос, ваше величество, очень откровенный?
— Давай. Сегодня я тебе отвечу, о чем бы ты ни спросил.
— Вы любите королеву Ксению?
Георг откинулся на спинку стула, лицо его стало строгим.
— Только честно, ваше величество, — предупредил Рустам, — или лучше вообще никак, если нельзя честно.
— Я тебе отвечу, — медленно сказал Георг, — и отвечу честно. Будучи королем, я обладаю огромной властью и играю чужими судьбами. Но и моя судьба не свободна. Короли не женятся по любви. Они женятся по государственной необходимости. Я не любил принцессу Ксению, не мог любить, ведь я ее даже не знал. Но я полюбил королеву Ксению, и это сделало меня счастливым. Ты доволен?
— Да, ваше величество.
Рустам отдал честь и вышел из кабинета. Опустившиеся сумерки скрыли лицо короля, прислушивавшегося к его шагам.
Дверь открылась, и Айрин с надеждой обернулась. Рустам стоял на пороге, и по выражению его лица она не смогла ничего определить. Тогда она шагнула к нему навстречу:
— Рустам…
— Подожди, — остановил он ее строго.
Айрин замерла. Сердце встревоженно билось в ее груди. Рустам закрыл дверь и подошел к Айрин. Она по-прежнему не могла ничего понять. И она так много хотела ему объяснить, но боялась, что он развернется и уйдет, как тогда, в замке проклятого графа Вальмонда. Рустам преклонил колено и взял ее за руку.
— Айрин, — его голос звучал торжественно, — я прошу тебя выйти за меня замуж. Мои предки не так благородны, как твои, и у меня ничего нет за душой, но я люблю тебя и клянусь любить вечно.
— Я тебя тоже люблю, — счастливо прошептала она.
— Это значит «да»?
В темно-синих глазах заплясали лукавые огни.
— Это значит «подумаю».
— Ты с ума сошла?! — воскликнул Рустам, враз растеряв всю свою торжественность. — Какое еще может быть «подумаю»?! Ты и так моя жена!
— И чем же вы это докажете, рыцарь?
— Рустам вскочил на ноги и крепко ее обнял.
— Вот этим…
И он поцеловал ее горящие губы. Сердца сомкнулись…
На этом их, пожалуй, и оставим, грешно подглядывать за чужим счастьем.
ЭПИЛОГ
Большой зал Эрандаля подавлял иноземных послов величием своих дубовых сводов и вызывал восхищение изысканной красотой. В дальнем конце зала на постаменте стоял золотой трон. За троном висело большое полотно с искусно вышитым золотом королевским львом. Вдоль стен стояли флаги вражеских полков, добытые в бою. В ясный день солнце освещало зал сквозь цветные витражи на окнах, придавая залу неземную торжественность.
В это утро в зале было непривычно тихо и не было никого, кроме короля и молодого воина в белом плаще с красным грифоном.
— Ваше величество, по вашему приказанию прибыл!
Георг с затаенным удовлетворением осмотрел крепкую ладную фигуру, затянутую в броню. Смуглое лицо воина с ярко выраженными скулами и большими темно-синими глазами доставляло королю особое удовольствие. Оно заключало в себе лучшие черты двух дорогих ему людей.
— Садись, Дайлин, сын Рустама, — сказал он мягко и указал воину на маленький раскладной стульчик, стоявший на две ступени ниже трона. — В кои-то веки поговорим с тобой, как дядя с племянником.
Воин смущенно покраснел.
— Ты только вчера приехал из отпуска, — продолжил король, — и мне не терпится услышать новости о своей родне. Как поживают твои родители?
— Спасибо, ваше величество. У них все хорошо. Левый глаз отца, правда, перестал видеть даже днем, зато правый в полном порядке. Отец здоров, по-прежнему силен и очень злится, если его называют стариком.
— Да, узнаю Рустама, — улыбнулся король, — и стариком его, пожалуй, называть еще рано. Шестьдесят лет не возраст для такого воина.
— Матушка считает иначе. Она говорит, что ему пора остепениться и повесить оружие на стену.
— Твоя матушка сильная женщина, — признал король. — Если уж Айрин что-нибудь вобьет себе в голову, то ее трудно переубедить.
— Вы правы, ваше величество. — Дайлин улыбнулся. — Отец говорит, что она вся в вас.
Георг рассмеялся:
— И это верно. А как там твои братья?
— Изгарда отец готовит к нелегкой баронской ноше, и старший брат мне отчаянно завидует. А Георг, хоть еще и мал, уже примеряется к отцовскому мечу и по моему примеру мечтает стать воином-найманом.
