На Закате (СИ) - Шульженок Павел (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Аполлос вслед за горничной поднялся на второй этаж, миновав коридор с белоснежными античными статуями, изображающими обнажённых нимф, и оказался в кабинете Мардж. Помещение это было более скромное, нежели в саунах, и несколько мрачное. Тяжелые фиолетовые порьтеры закрывали окно, лакированная мебель из тёмного дерева была уже не нова, и вообще в воздухе стоял неприятный запах старья. Можно было заметить, что повсюду, на всех предметах лежит тонкий слой пыли.
— Вы здесь не убираетесь? — поинтересовался детектив у горничной.
— Хозяйка запрещает кому-либо заходить сюда, когда её нет… — пояснила напуганная служанка.
— Ладно, обеспечьте мне больше света. Мы проводим обыск.
Поиски увенчались некоторым успехом практически сразу. Среди книг, которыми был плотно заставлен стеллаж, большинство было запрещено к распространению и хранению. Это были оккультные трактаты и апокрифы, в основном переведённые на альтенский, и относительно новые. Имелись так же относительно обычные тексты на вестерском наречии. Однако обнаружились и раритеты: несколько гримуаров на агейском. Только среди них Аполлос нашёл то, что искал изначально: увесистый фолиант, с потертой кожаной обложкой рубинового цвета. На ней чернел один единственный символ: выгравированная еврейская буква.
— Господи… — прошептал Аполлос, выкладывая книгу на стол и раскрывая на форзаце.
"Сфира Малхут". - один из пяти известных гримуаров кабаллы. В нем, если прав был Кастор, а Кастор был конечно же прав, находился раздел Нефеш. Магия крови.
Аполлос был не очень силён в агейском, но и его навыка хватило, что бы по найти транскрибированный заголовок, и нужную главу.
Кровь, является материальной фракцией души, оживотворяющей тело. Выпивая кровь, человек становишься спиритуальным хищником, он пожирает не только бренную плоть, но и душу жертвы, преобразуя фракции собственной души. Демоны, превращая своих носителей в десмодов, так же усиливают свой контроль над ними, совершенно подчиняя их души и увеличивая степень обсессии.
При контракте с демонами, можно добиться ощутимых результатов в физиологии и, конечно, косметике. Кровь не обязательно пить, кровью можно омываться, питая своих демонов. Демоны же направят обретенную силу на физическое преобразование.
Омовение кровью… Омовение. Аполлос напрягал память, пытаясь понять, как это должно звучать в агейском. βάπτισμα? Вряд ли. Ничего похожего отыскать не удавалось, до тех пор, пока, скорее по наитию, Аполлос не обратил внимание на заголовок "Νήψη στο αίμα".
"Кровь девственниц…" нет, явно не то. Читать дальше. Вот на полях стоит новая чернильная отметка, и рядом с нею: "Но совершенна кровь младенцев." Аполлос сглотнул, и весь следующий абзац читал об исключительной силе младенческой крови.
Горничная, которую детектив пообещал разорвать при помощи самых жутких инструментов, с рыданиями провела инквизитора в зал, находившийся под стеклянным куполом, самым навершием дворца. Злесь, в сумрачном холодном просторе, среди вьющихся по стенам виноградных лоз, стояла одинокая золотая ванна. Место омовений. В разных краях круглого помещения, образуя пентакль, обнаружились следы чёрного воска. Здесь во время нипсии, согласно ритуалу из "Сфиры Малхут" горели свечи.
Встретив взгляд Аполлоса, горничная рассказала ему все что он ещё хотел узнать.
Во втором корпусе сентинелы обнаружили восемнадцать девушек. Дюжина из них была беременна, а у троих на руках находились новорожденные младенцы. Всех их вывели во двор, и перед лицом Аполлоса они принялись рыдать в голос, благодарить Бога и его служителей.
Всего Мардж успела провести только одну нипсию, три месяца назад. Помогал ей в этом немой смотритель усадьбы, открывавший в этот вечер ворота. Он, собственно и убивал младенцев, и наполнял ванну их кровью. Ещё им были убиты шесть девушек, отказавшихся зачинать для Мардж новых детей.
Открытие страшной тайны, проклятое поместье, женский вой и причитания… Это был самый жуткий вечер в жизни Аполлоса.
— Что у нас в итоге? — Кастор откинулся в кресле, затягиваясь старой дорогой трубкой.
— Трое осуждённых по светскому кодексу. Двадцать человек осуждены за разврат и растление. Один за покушение на жизнь инквизитора. Десять человек за соучастие в малефикации. — устало ответил Аполлос, сидящий в кабинете комиссара с бокалом красного вина. Не такого дорогого, как у Мардж, но вполне достойного. Он вовсе не выглядел человеком, который добился огромного успеха, хотя это было так. Альден уже полнился слухами и домыслами касательно десятков арестованных инквизицией и их страшной тайны. Даже видавший виды древний город, всегда наполненный интригами и заговорами, был взбудоражен.
— А по приговорам что? Скольких казнят?
— Насколько я знаю, всего троих. Мардж и её смотрителя сожгут на Площади Очищения, а хирурга повесят за воротами.
— Не хочешь посмотреть на аутодафе?
— Не знаю, я так устал от этого дела… Хочу забыть его поскорее.
— Даже думать не смей об этом. — Кастор выпустил в воздух густую струю голубого дыма. — Все всегда нужно помнить в подробностях, и каждое воспоминание станет твоим помощником. Многие случаи будут типичны…
— Но это же… — попытался возразить Аполлос.
— Невозможно? Только четверо из десяти инквизиторов сходят с ума к двадцати годам практики. Один из десяти получает полноценную обсессию. Продлевают служение каждому пятому из оставшихся. Как видишь, все не так уж и плохо.
— Вы меня обнадежили…
— Кстати, премию получил? И сколько же?
— Пятнадцать солидов.
— Вовсе не плохо. Пожалуй большее из того, на что ты мог рассчитывать.
Аполлос пожал плечами, и допил своё вино. Все деньги он собирался передать приюту, куда решили отправить зачатых у девушек Мардж детей.
Красная Лента (1 часть)
1. Праздность.
— Аполлос… — Элис стояла в полумраке каменной монастырской кельи, совершенно не готовая к встрече с гостем, тем более с молодым инквизитором. В длинной рубахе из некрашеного льна, простоволосая, босиком на грубой циновке.
На лице девушки отобразились растерянность и волнение, и вместе с тем видно было, что она рада этому неожиданному визиту, заставшему её врасплох.
— Ты вспомнил про меня? — спросила она с легкой нервной улыбкой.
— Почему я должен был про тебя забыть? — ответил Аполлос. С того самого дня в саунах Мардж он действительно неоднократно возвращался мыслями к плачущей девушке в бирюзовой купальне. Её уязвимость и слабость, пусть даже использованные для соблазна, действительно достигли своей цели. Сердце инквизитора, несмотря на все барьеры бесстрастия, было уязвлено. Сладость власти над хрупкой девичьей жизнью, желание и возможность защитить её, навсегда запечатлелись в памяти Аполлоса. Он часто размышлял над тем, какой сделалась жизнь Элис в монастыре, куда та была направлена согласно определению суда. Как был пережит ею этот перелом в судьбе, вне сомнения спасительный, но не лёгкий.
И вот она перед ним, все такая же слабая, хрупкая, подвластная…
— Я знала, что ты придёшь. Верила… — Элис осеклась, и бросилась к Аполлосу, прижалась к его груди словно ища у него защиты. И несмотря на то, как стремителен был её порыв, тело её показалось невесомым, словно сотканным из тёплого света. Касание его было таким нежным, какого Аполлос ещё не знал в своей жизни. Будучи, как и большинство служителей инквизиции, воспитанным в монастыре, он не помнил ничего о своей матери, и до сих пор представления не имел ни о какой ласке и нежности. До этого момента.
— Элис… — в собственном голосе молодой инквизитор услышал неожиданные для самого себя тёплые ноты и положил руку на тонкое предплечье девушки, желая её отстранить. Но не отстранил…
Неизьяснимая сила проснулась в нём, где-то внизу живота, разлилась по всему телу и, захватив, сплела воедино с Элис, заставляя прочувствовать каждый ее изгиб, каждую форму. Девушка откинула голову, и, закрыв глаза, прильнула к его губам…
