Паргоронские байки. Том 2 - Рудазов Александр (полные книги TXT) 📗

Интерлюдия

– Янгфанхофен, – вздохнул Бельзедор. – Я просил рассказать историю повеселее. А ты опять драму закатил. В ней веселыми были только эпизоды с Тварькой. И то я подозреваю, что ты их сам выдумал.

– Нет, Тварька существовал на самом деле, – возразил Янгфанхофен. – Это исторический факт. Все знают, что у Кровавого Князя был ручной василиск. Он потом даже статую в его виде заказал, на фонтан установил. Это еще один исторический факт… и угадай, откуда лилась вода?

– Ха-ха, фекальный юмор от Паргоронского Корчмаря, – покачал головой Бельзедор. – Низкий сорт, Янгфанхофен, низкий сорт.

– Шутка специально для тебя, любитель веселых побасенок.

– По крайней мере, теперь понятно, почему все думали, что Кенниса создали кобрины, как оружие против теплокровных, – задумчиво сказал Дегатти, прерывая перебранку. – Я ведь тоже всегда так считал. Думал, что он просто вышел из-под контроля.

– Так многие думали, – подтвердил Янгфанхофен. – Кеннис сам распространил эту версию, и в Парифатской империи она стала чуть ли не общепринятой. Кобрины с этого хлебнули много горя, им потом Кенниса долго еще припоминали. Сам понимаешь, подлинную историю знали только сам Кеннис и Совита.

– А тебе эту историю Совита рассказала? – спросил Бельзедор.

– Кто же еще? Конечно, она.

– А других вампиров она создавала?

– И неоднократно. Да и иных тварей ночи. И на вашем Парифате, и в других мирах. Но Кеннис, конечно, самое удачное ее творение. Удивительно получился живучий и вредоносный. В одиночку принес вашему Парифату больше вреда, чем все наши демолорды, вместе взятые.

– Спорно, – возразил Бельзедор.

– Очень спорно, – согласился Дегатти. – Тем более, что Кенниса тоже создал демолорд. Зачем вообще Совита создавала всяких тварей?

– Она всегда завидовала Мазекресс, нашей Матери Демонов, – подал очередному посетителю стопку блинов Янгфанхофен. – Пыталась порождать новые виды бессмертных. Но она все-таки послабее, поэтому до нормальных демонов ее создания никогда не дотягивали.

Дегатти покосился на этого самого посетителя. Не демолорд – их-то он всех знал в лицо. И не кто-то из обычной высшей аристократии Паргорона – их всего шесть видов. Кто-то неизвестный – либо уникальный тип, либо из иного мира.

– Кто это? – спросил он, когда незнакомец уселся за одним из столиков и отгородился ширмой. – Тоже демон? По ауре непонятно.

– Мэтр Дегатти, не все мои гости – демоны, – наставительно произнес Янгфанхофен. – Я рад видеть у себя любого. Ты же ведь не демон и даже не бессмертный.

– Кстати, как ты вообще попал на второй этаж «Соелу»? – спросил Бельзедор. – Сюда обычно не впускают всяких проходимцев.

– Тебя же впустили, – огрызнулся Дегатти.

– О, мы-то с Янгфанхофеном дружим очень давно, – насмешливо ответил Бельзедор. – Я клиент, проверенный веками. А вот тебя я тут раньше не видел. Тебе Лахджа пропуск подарила, что ли?

– Это так не работает, – возразил Янгфанхофен. – Гостям малого зала разрешено приводить спутников, но вип-членство в «Соелу» я выдаю только лично.

– И что тебя побудило выдать его какому-то занюханному колдунцу?

– Я не занюханный! – возмутился Дегатти. – Я лауреат премии Бриара!

– Третьей степени, – хмыкнул Бельзедор. – Велика заслуга. Вас таких сотни.

– Вообще-то, дело именно в премии, – сказал ему Янгфанхофен. – Мэтр Дегатти мой почетный клиент уже восемь лет – с того самого дня, как ему вручили премию Бриара.

– А ты всем лауреатам премии Бриара вип-пропуск посылаешь, что ли? – удивился Бельзедор.

– Ну да. Правда, они редко пользуются. Думают, что я с умыслом каким-то.

– А ты без умысла?

– Мэтр Дегатти, не хотите еще наливочки?

– Хочу, – пододвинул стакан волшебник. – Но ты не думай, что я не заметил, как ты ушел от ответа.

Следующие несколько минут эти трое сидели молча. Янгфанхофен взял передышку после ужасно длинного рассказа, так что он просто налил всем крепкого, выставил плошки с закусками, и те понемногу пустели, пока за окнами все ярче разгорался Нижний Свет.

К демону за столиком тем временем присоединился еще один, Янгфанхофен ненадолго отошел к их нише, вернулся и с ухмылкой предложил:

– Ну что, еще одну историю?

– Не откажусь, – повертел в руках бокал Бельзедор. – Только в этот раз все-таки что-нибудь повеселее, уж будь добр.

– А можно спросить? – заговорил Дегатти. – Совита обратила Кенниса в вампира. А Мазекресс обращает смертных в демонов. Полноценных. Иногда даже высших. Как такое возможно? Как так получается, что обычный, не злой, даже добрый человек – и становится демоном?

– Мэтр Дегатти, не ходите вокруг да около, – сказал Янгфанхофен. – Я прекрасно понимаю, о ком именно тебе так жаждется услышать. Ты хочешь узнать, как демоном стала Лахджа, не так ли?

– Да, – угрюмо кивнул Дегатти. – Она мне рассказала… но не в подробностях.

– Ну так за чем же дело стало? Я все подробности знаю – и с удовольствием эту историю расскажу.

Рождение демона

Лахджа смотрела в кэ-око. Эту причудливую штуку, что заменяет в Паргороне телевизор и Интернет. Такая пурпурная нить, заканчивающаяся толстой луковицей – автономный «нейрон» демона кэ-миало. Над ним висит переливающееся облако – туда можно просто смотреть со стороны, а можно сунуть голову и полностью погрузиться в поток информации. Только за это уже придется заплатить «провайдеру».

Бесплатно в кэ-очах показывают почти то же самое, что и дома, на Земле. Новости, реалити- и ток-шоу, всякие тупые передачи. Удивительно, насколько в этом отношении демоны похожи на людей.

Хотя почему бы и нет? Мыслят они почти так же, только циничнее. И время убивают почти так же.

Только циничнее.

Прямо сейчас там шло ток-шоу. Его врубила Сидзука, новая соседка Лахджи. Явилась с ведром каких-то странных лакомств, спихнула с дивана и принялась смотреть, облизывая пальцы.

– Муж назвал меня тварью! – доносился из кэ-ока визгливый голос. – За это я сожрала ему лицо!

Лахджа забилась поглубже в кресло. Она уже привыкла к ужасам и чудовищам, но все еще замирала, когда видела что-то новое и запредельное. А глядя в кэ-очи – не могла выбросить из головы, что они, вообще-то, еще и передатчики материи. В них можно влезть целиком – и оказаться прямо на той стороне.

Или, наоборот, кто-то с той стороны может вылезти к тебе.

Демоницу, что сейчас там разорялась, взяли бы сниматься в любой ужастик. Многоногое чудовище с пастью на брюхе, кучей вислых грудей и пенисов. По бокам у нее вспухали уродливые зародыши, которые тоже пытались вставить слово. «Мать» давила их, как прыщи, но новые вырастали прямо на глазах.

Иногда – в буквальном смысле.

– Правильно, подруга! – прочавкала Сидзука, когда демоница вцепилась своему мужу в волосы. – Так его! Откуси ему нос!

– Сидзука, а вот ты бы так не смогла, – подала голос Лахджа. – Кишка тонка.

– Конечно, не смогла бы, – согласилась Сидзука. – У меня муж демолорд, а не лошара какой-нибудь. Хочешь снэков?

– Давай. А что это?

– Яйца кайтранов.

– Снова на рынок ходила?

– Ага.

Лахджа вздохнула. Ее пробила дрожь. Сама она выйти за пределы дворца не решалась. Знала, чем это для нее чревато.

Это Сидзука тут уже давно, доверие мужа заслужила и теперь ходит, где хочет. Обычно все-таки в компании других наложниц и с охранниками-храпоидами – но тем не менее передвигается почти свободно.

Если ей верить, она даже не огорчилась, когда ее похитили.

Это же так романтично. Темный принц ёкаев влюбился в нее, простую японскую школьницу… студентку, и лично явился, чтобы похитить прямо из ванной. Прямо как в манге.

– В какой манге? – кисло спросила Лахджа, в очередной раз выслушивая эту историю прекрасной любви.