Король забавляется - Ипатова Наталия Борисовна (бесплатные серии книг .txt) 📗
Жизнь была прекрасна и полна предвкушением праздника, когда Аранта ранним вечером, перед тем как выйти на Показ, принимала в своих комнатах душистую ванну, а потом натягивала и подвязывала черные шелковые чулки. За ними последовали мягкие кожаные туфли. Чего бы там ни требовала дворцовая мода, она так и не привыкла к туфлям на каблуках. Ее стопа никак не могла к ним приспособиться, ведь все свое осознанное детство она пробегала босиком и только по снегу надевала деревянные сабо.
Платье, конечно, красное, глубокого винного оттенка, из тонкой шерсти, потому что вечера еще прохладны. Аранта подпоясала его высоко под грудью шелковым кушаком алого цвета. Смугловата для леди… но ничего. Широкие бретели начинались от самого кушака, а потому совершенно необходимой деталью был внутренний шелковый нагрудник, тоже алый, как лепесток огня на сердце. Аранта повернулась к зеркалу сперва одним боком, потом другим. Платье узкого силуэта красиво облегало фигуру, расширяясь лишь от колена вниз и повторяя своим силуэтом форму цветка вьюнка. Лиловые сумерки вливались в распахнутые окна и льнули к драпировкам.
Ах как хочется быть прекрасной, ах как хочется быть влюбленной…
«Ну, это как получится, — нестрого пожурила она себя. — в конце концов речь идет о мужчине, о ночи с которым грезит вся женская половина населения столицы. Наслаждайся их завистью… хм, если больше нечем.»
Она решительно запретила себе дальше думать на эту тему, потому что это могло вовсе испортить ей настроение. Согласно праздничной традиции, Аранта поспала днем и сейчас излучала бодрость. Кстати говоря, эта предосторожность оказалась вовсе не лишней. Несколько ночей подряд в ее распахнутые окна доносился с площади строительный шум, крики возчиков и грузчиков, скрежет пил и стук молотков. На площади меж двумя дворцами возводились места для чистой публики и длинный помост-подиум, неграмотной чернью поначалу ошибочно принятый за эшафот. Рэндалла изрядно позабавили сплетни, предполагавшие, преступников какого ранга он собирается развесить под парадными окнами своей благоверной.
Ни горничной, ни камеристки ей не полагалось, и вообще единственным, кто входил в ее штат, был Кеннет аф Крейг. Однако с делом, которое ей предстояло, он вряд ли справился бы, имей в наличии даже две руки. И едва ли она отважилась бы просить в этом деликатном вопросе помощи лучника. Прически Аранты всегда выглядели очень просто именно потому, что ей самой приходилось с ними возиться.
Она расчесала волосы на пробор, отделила две пряди вдоль лица, подняла, закрутила их в жгут по направлению снизу вверх и закрепила сбоку головы невидимыми шпильками, а остальную массу аккуратно заправила в сетку, украшенную гранатами. Она никогда не носила никаких других драгоценностей, кроме гранатов, которые ее почему-то глубоко волновали. Неотрывно глядясь в желтое озеро полированной бронзы, Аранта вдела в уши серьги, похожие на капли крови, и окружила шею витым ожерельем из нескольких нитей мелких камней. Закинув руки за голову, чтобы застегнуть замок, она на несколько секунд замерла, пораженная… испуганная?.. Собственная голова показалась ей окровавленной и отделенной от тела. Ей пришлось напомнить себе, что это всего лишь безделушка, что без драгоценных камней на празднике она будет выглядеть неодетой, но все равно она боролась с искушением сорвать ожерелье и отбросить прочь. Уже и наступающая ночь показалась ей не такой теплой, и белые пузыри вздувающихся от ветра летних занавесей напомнили о погребальных пеленах и о том, как непрочен лед, по которому она ступает. Практически безотчетно она протянула руку за шалью и беспомощно огляделась, пытаясь понять, куда и зачем собирается и что вообще она здесь делает. Реальность дала сбой.
— Ну, ты готова?
Она вздрогнула всем телом и уронила шаль. Кеннет, нарисовавшийся в дверях со своим вопросом, шагнул вперед и поднял ее.
— Зачем тебе эта тряпка? Там тепло, а ты и без нее всех затмишь.
— Кеннет, — взмолилась она, — хоть ты не будь куртуазным… если можешь, разумеется! А не то я расскажу мэтру Уриену, что ты пишешь куда лучше, чем прикидываешься.
— Для мэтра Уриена слишком многое — не тайна, — притворно вздохнул Кеннет. — Даже то, что, как мы желали бы, ею оставалось. Но ладно, не буду, уговорила. Баба с возу — кобыле легче. Чего разнервничалась?
— Не знаю, — призналась Аранта. — Идти расхотелось. Бедой… пахнет. Что-то очень плохое выйдет из-за этого праздника.
— Жаль. Мне хотелось на девчонок посмотреть. А что, плохое все равно случится, даже если ты туда не пойдешь?
— Откуда я знаю? — огрызнулась Аранта, отбирая у него шаль. — Может, у меня психоз вечеринки?
— Ну, как прикажешь. Я свое дело знаю: спустить с лестницы любого, кого за тобой пришлют.
— И меня? — осведомился Рэндалл, беспрепятственно проникая в покои Аранты за спиной «секретаря и стража». — А ведь если прикажут — придется!
Кеннет субординационно заткнулся и ретировался, предоставляя госпоже самой разбираться с королем. Зная, что Рэндалл терпеть не может ждать, Аранта нервно и торопливо пристроила шаль на плечи. Та легла криво, она кинулась ее поправлять, испортила еще больше, взбесилась и испытала едва ли не облегчение, когда Рэндалл отобрал у нее проклятую тряпку.
— Накинешь, когда понадобится в самом деле. — И предложил ей свободную руку, в которую Аранта вцепилась, как в последнюю соломинку. На выходе Кеннет пропустил их вперед, и, проходя, Рэндалл сунул шаль ему, рассудив, видимо, что негоже королю таскать шали даже за фаворитками. Кеннет некоторое время рассматривал вернувшийся к нему платок, а затем ничтоже сумняшеся точным броском отправил его назад, в одиноко остававшееся в спальне кресло.
Городские власти, ответственные за уличные праздники, воздвигли двухъярусные галереи для, так сказать, самой знатной знати. В соответствии с местами, распределенными заранее, сколоченные на скорую руку конструкции были задрапированы полотнищами с гербами, а на досках скамей разложены вышитые подушки, дабы гости, попавшие в разряд дорогих, могли высидеть на них возможно более долгое время без значительных неудобств и заноз в нежной части. Зрители рангом помельче толпились внизу, меж галереей и подиумом, возносившимся над их головами подобно палубе. корабля над морскими волнами. Излишне говорить, что на площадь пропускали только по особым приглашениям, как, впрочем, на все мероприятия, которые собственной персоной посещал король. Полоснув взглядом по крышам прилежащих к площади домов, Аранта обнаружила на фоне темнеющего фиолетового неба силуэты лучников наготове. Кого-то менее привычного это могло бы покоробить, однако она привыкла видеть и за подкладкой вещей. Вокруг любого праздника действия было намного больше, чем дозволялось рассмотреть непосвященным. Все окна были освещены, в них толпились те, кто мог заплатить хозяевам серебряную бону за право насладиться зрелищем. Система, отработанная еще во времена, когда столичный люд потешали публичными казнями. С подоконников свисали полотнища, украшенные королевской символикой, как знак верноподданства, или замысловатыми граффити тех сеньоров, на кого не хватило места на галереях и кто считал ниже своего достоинства тесниться в толпе подобно простолюдинам.
Аранта держала голову прямо, но бросала вокруг быстрые беглые взгляды, и ей показалось, что она узнала в толпе Уриена Брогау. Удовольствия в этом было мало: до каких пор образ этого человека будет преследовать ее, сопрягаясь с ощущением исходящей от него смутной угрозы? К тому же узнавание это было того толка, когда узнающий и сам не может объяснить, что именно в этом человеке показалось ему знакомым: походка, осанка, манера держать голову… Попытавшись вернуться к нему взглядом, Аранта не обнаружила его на прежнем месте. Оно и неудивительно, пешая толпа находилась в постоянном круговороте. Мэтр Уриен, собственно, никак не мог бы здесь находиться: сан запрещал ему участие в суетных развлечениях. Максимум, что он мог себе позволить, — это крестный ход, и то если бы его пригласило начальство. К тому же окно библиотеки под самой кровлей Южной башни слабо мерцало, как будто там горели свечи, зажженные библиотекарем для работы, и все старательно и исключительно косвенно указывало, что он по-прежнему на месте и никуда не выходил из дворца. Однако поискав его некоторое время глазами, Аранта уверилась, что видела совсем другого человека. И дело даже не в том, что она не привыкла доверять собственной интуиции. Просто ее моментальная память подсказала, что этот другой был немного ниже ростом, крепче, и не то чтобы шире в кости — кость у мэтра Уриена была мощная, с рельефными мослами, другое дело, что не обремененная излишней плотью, — но как-то приземистее и грузнее, что ли, и над верхней губой ей померещилась какая-то тень, наводившая на мысль об усах, носить каковые имели право только сановные дворяне и гвардейцы.
