Алая вуаль - Махёрин Шелби (читать книги бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗
Лучше я все-таки буду жить.
– О, прошу… – Он выпустил мою руку еще на дюйм. – Не буду тебя задерживать. Только знай, что через семь минут в воде ты замерзнешь насмерть. Семь, – холодно повторил Михал, лицо его было совершенно спокойно. – Ты хорошо плаваешь, Козетта Монвуазен?
Когда поднялась волна и лизнула мне ноги, я вцепилась ногтями в рукав его кожаного плаща и оцарапала его.
– Н-нет…
– Нет? Как жаль.
Из горла у меня вырвался новый крик – другая волна намочила мне подол, – но я наконец оперлась ногами о борт и начала карабкаться вверх. Михал не отпускал меня – наоборот, обхватил меня за талию другой рукой и плавно поднял на борт, потом осторожно поставил меня на палубу, но взгляд его оставался ледяным. Скривившись от отвращения, он отошел.
У меня подкосились ноги, но Михал не сдвинулся с места, и я рухнула на палубу. Меня била страшная дрожь, и я обхватила себя руками. Подол моего платья тут же заледенел на холодном ветру. Ткань прилипла к телу, и ноги начали коченеть.
Ненавижу Михала. Ненавижу его всей душой!
– Давайте же.
Я взглянула на него, но не стала обнажать шею, не стала искать глазами, куда он мог спрятать тонкие, как иглы, клинки. Он может отнять у меня жизнь, но он не отнимет у меня достоинство.
– Пронзите мне шею. Пролейте мою кровь. Используйте ее для своих грязных целей – вам ведь только это и нужно.
Все так же глядя на меня с отвращением, он присел рядом со мной, закрыв меня от моряков.
«Это уже совершенно неважно», – с горечью подумала я.
Матросы продолжали двигаться, словно марионетки на ниточках. Никто на нас так и не взглянул.
Михал пристально на меня смотрел. Его лицо ничего не выражало.
– Впервые я встречаю того, кто так жаждет смерти.
Я ничего не сказала, и он покачал головой:
– Не бойся. Какой же из меня джентльмен, если я откажу в просьбе леди?
«Леди».
Меня словно обожгло, и я резко села, едва снова не ударив его по носу. Я не люблю насилие. Терпеть не могу вида крови, но, когда фарфоровая куколка разбивается, после нее остаются острые осколки. Где-то в глубине души мне хочется причинить ему боль. Хочется пустить ему кровь.
– Давайте же, – процедила сквозь стиснутые зубы, отбросив прочь злые помыслы. – Чего вы ждете?
Михал улыбнулся, но в глазах его по-прежнему стоял лед.
– Терпение – добродетель, лапочка.
Он сидел совсем рядом, но от него не исходило никакого запаха – словно от снега, или мрамора, или яда в вине, – и это выбивало меня из колеи.
– Я вам не лапочка! – бросила я и даже не узнала свой голос. – И не надо делать вид, что вам знакома добродетель, месье. Вы вовсе не джентльмен.
Михал глухо хмыкнул или – я недоверчиво сощурилась – засмеялся? Он смеялся надо мной?
– Просвети меня тогда. Что делает мужчину джентльменом?
– Что за снисходительный тон?
– Я просто задал вопрос.
Когда я вскочила на ноги, в его черных глазах промелькнуло веселье, которое разгорелось еще сильнее, когда я споткнулась и ухватилась за его плечи. Я тут же отдернула руки. Мне было дурно от ярости и унижения. Я не та, кто ему нужен. Меня даже жалко было убивать.
Михал все еще сидел на корточках, и я решила проскочить мимо него, но снова – за одно короткое мгновение – он оказался передо мной и загородил мне путь. Я взглянула на двустворчатые двери.
Попыталась еще раз.
Он снова возник передо мной.
– Я могу предположить, что ты хочешь найти мою кузину и воззвать к ее сочувствию, может, материнскому состраданию, – безразлично произнес Михал, сцепив руки за спиной. – Позволь мне сразу избавить тебя от разочарования. У Одиссы нет сострадания. Даже если бы она вдруг посочувствовала тебе, то все равно бы не помогла. Она подчиняется мне, – мрачно улыбнулся мужчина и кивнул на матросов. – Они все подчиняются мне.
Бешеный стук сердца отдавался у меня в висках. Я пристально смотрела на него.
Одну секунду.
Две.
Когда я бросилась в сторону, Михал возник прямо передо мной, и я резко остановилась, чтобы не налететь на него. Он посмотрел мне прямо в глазах и помрачнел.
– Раз уж тебя так мало волнует собственная жизнь, позволь мне помочь тебе.
Он взмахнул рукой, и все моряки тут же остановились, выпрямились и зашагали к борту корабля. Не медля и не говоря ни слова, они взобрались на ограждение и стали ждать указаний. Ветер поднимался все сильнее. С ужасом я смотрела на моряков. Они были похожи на оловянных солдатиков, и внезапно в их пустых лицах я увидела свое собственное.
Однажды Моргана сделала и меня такой же безвольной. Магией она заставила меня и Бо сражаться друг с другом, причинять друг другу боль, чтобы донести послание до своей дочери. Я вонзила меч в грудь Бо, но не могла противиться этому, и тогда я думала, что с таким злом я больше никогда не столкнусь. Не встречу подобное чудовище.
Когда один из моряков покачнулся и едва не соскользнул, я обернулась к Михалу, чувствуя, как снова преисполняюсь решимости:
– Прекратите! Сейчас же перестаньте!
– Не тебе мне указывать, лапочка. Если ты попробуешь спрыгнуть и поплыть к Цезарину, моряки последуют за тобой и, к сожалению, тоже замерзнут насмерть. – Его взгляд стал совсем чужим и пугающим, каким-то свирепым. Он накрутил на палец прядь моих волос. – Вот только из-за малокровия они замерзнут раньше. Если повезет, то минуты через четыре. Придется тебе смотреть, как они гибнут. – Он помолчал. – Понимаешь?
«Малокровие?»
Я отшатнулась от борта корабля, словно из него выскочили шипы, и попыталась осмыслить услышанное. Но у меня ничего не получилось, и в груди вспыхнула жгучая ярость.
– Прикажите им спуститься! – требовательно сказала я. – Я не стану больше вам отвечать, пока морякам на корабле будет угрожать опасность!
– На корабле всем угрожает опасность, – тихо и зловеще произнес Михал.
Однако моряки как будто бы поняли его намерения; так же быстро и бесшумно, как они взобрались на ограждение, мужчины спрыгнули на палубу и возобновили свой жуткий «танец». Сейчас они снова стали похожи не на оловянных солдатиков, а на марионеток.
– Мы пришли к некоему согласию? – Михал склонил голову.
– Почему они беспрекословно слушаются вас? – спросила я. – Моряки. Как вы управляете ими?
– Почему у тебя нет шрамов?
– Меня заколдовала Госпожа Ведьм, чтобы скрыть шрамы от чужих глаз, – с неожиданным удовольствием солгала я. Украдкой я бросила взгляд на матроса с колом в форме лебедя. – Мы знали, что вы хотите похитить меня…
– Petite menteuse. – Взгляд Михала потемнел.
«Лгунья».
И хотя он был прав, руки у меня невольно сжались в кулаки.
– Я не лгунья!
– Неужели?
Михал шел за мной, словно хищник, идущий по следу добычи. Терпеливый и смертоносный. Он полагал, что я в ловушке, и, вероятно, так и было.
– Когда ты родилась, Козетта Монвуазен?
– Тридцать первого октября.
– Где ты родилась?
– В Ле-Меланколик, в Хрустальном дворце Ле-Презажа.
Упрямые нотки – нет, скорее, гордые – звучали в каждом моем слове. «Вечные звезды в твоих глазах», – всегда говорила мне Пиппа. Как же я рада, что собирала истории, как мелузины собирают сокровища; как же я рада, что всегда внимательно слушала других.
Михал стиснул зубы:
– Как зовут твоих родителей?
– Моей матерью была легендарная ведьма Анжелика. Она погибла в битве за Цезарин, как и моя тетя Ля-Вуазен, которая вырастила меня. Отца своего я не знаю. Мать о нем никогда не рассказывала.
– Какая жалость, – тихо отозвался Михал, но в его голосе не было и капли сочувствия. – Как ты познакомилась с Луизой ле Блан?
Я вскинула голову:
– Она швырнула в меня комком грязи.
– А с Бабеттой Труссе?
– Мы выросли вместе в Ля-Форе-де-Ю.
– Кто она тебе?
– Она была моей близкой подругой.
– Ты в кого-то влюблена?
– Да, в его величество короля Бельтерры Борегара Лиона.
– А как он сделал тебе предложение?