Галльские ведьмы - Андерсон Пол Уильям (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
«Король! Король!» — ликовала толпа. Грациллоний почувствовал резь в глазах. Он с трудом сдержался. Неужели они действительно его любят? Среди водоворота лиц он узнал Херуна — моряка, Маэлоха — рыбака; нескольких мужчин, которые сопровождали его в походе против шотландцев; виноторговца, который однажды возместил ему убытки, нанесенные обманщиком торгашом в Кондат Редонум; женщину, которая как-то пожаловалась на оскорбления мужа; младших суффетов — старшие должны были оставаться во дворце, чтобы официально принять его там.
— Поход закончен! — крикнул он.
Солдаты вышли из строя и бросились в толпу в поисках товарищей и возлюбленных.
Грациллоний двинулся дальше. Импровизированная охрана из дородных простолюдинов быстро, но не всегда вежливо расчищала ему путь. Давка прекратилась лишь тогда, когда он свернул с дороги Лера на причудливо извивающиеся улочки, где стояли дома зажиточных граждан. Ходить туда никому не возбранялось, но у жителей Иса было сильно развито чувство приличия, и он никого там не встретил.
У главного входа во дворец он спешился, передал коня разволновавшимся слугам и зашагал через сад к зданию скромных размеров. Вокруг, качаясь на ветру, перешептывались обнаженные деревья и кусты. Он поднялся по лестнице, вдоль которой стояли скульптуры кабанов и медведей; под сводом парил позолоченный орел, творения Тараниса. Широко распахнулись медные двери с замысловатым узором, и он вошел в переднюю.
Все уже стояли там: его королевы и их дочери — и Дахут рядом с Квинипилис. О, Митра, как же выросло дитя, как серьезно ее личико в ореоле пышных золотистых волос! Были там и люди из Совета, поодаль толпились слуги. Он остановился, бренча доспехами, поднял руку и нараспев произнес:
— Приветствую вас, леди и достопочтенные члены Совета.
Сердце его гулко стучало, он едва сдерживал слезы, навернувшиеся при виде девочки, так похожей на Дахилис.
На вельмож он не обращал внимания. Пока не обращал. А что же галликены? Бодилис одарила его неизменно безмятежной улыбкой. По тонкому лицу Иннилис текли слезы, она прижималась к сдержанно кивнувшей Виндилис. В церемонном приветственном жесте Ланарвилис теплоты было больше. Малдунилис взвизгнула от восторга — она была очень впечатлительна. Во взгляде Форсквилис сквозило замешательство, два месяца назад она родила ребенка. Как же постарела Квинипилис; она опиралась на палку, и сжимавшие набалдашник руки дрожали, узловатые больные пальцы исхудали, а подбородок стал еще острее. Фенналис уже не казалась такой полной, как прежде, и стала похожа на поблекшее яблоко. Гвилвилис застенчиво стояла позади, прижав к груди новорожденного ребенка; старшая дочь цеплялась за ее юбку.
К нему подошли трое: Сорен Картаги — Оратор бога Тараниса; Ханнон Балтизи, Капитан бога Лера, и Форсквилис, которую девять служительниц Белисамы, вероятно, выбрали своей представительницей.
— Трижды приветствуем тебя, король, добро пожаловать в Ис, наш город, — проговорили они хором. — Надеемся, ты и впредь будешь среди нас.
— Благодарю вас, — сказал Грациллоний. У него неожиданно пересохло в горле. Чтобы смягчить атмосферу, он произнес: — Именно это я и собираюсь сделать. Похоже, вы тщательно готовились к моему приезду.
Форсквилис кивнула. Он встретился с ней глазами и тоже кивнул. Последние три ночи, когда его отряд разместился лагерем на ночлег, их преследовала тень огромной совы.
— Как вы поживаете, вы и город? — спросил он.
Сорен пожал плечами.
— Рассказать особо нечего. Теперь это не имеет большого значения.
— Что ты имеешь в виду? — настаивал Грациллоний.
— Не будем портить встречу, — на редкость сердечно произнес Ханнон. — Это подождет. Настоящие новости принесли вы, какими бы они ни были.
— Новостей много, — Грациллоний перевел дыхание. — Сразу и не расскажешь. Надеюсь, вскоре вы согласитесь со мной, что поход оказался плодотворным, кое-что вам может показаться печальным. Бодилис, я навестил Авсония. — Она просияла. — Остальное, что я имею вам сообщить, займет много времени и требует тщательного осмысления. Лучше отложим это до завтра или на другой день.
Сорен открыл рот, словно пытаясь возразить, но Форсквилис его прервала:
— Мы понимаем, — сказала она. — Если нам сию минуту не угрожает опасность, глупо все усложнять. Идемте, начнем пир, который мы устроили в честь короля.
III
После празднества все ушли, а она осталась.
В тайне Грациллоний на это надеялся. После месяцев воздержания в нем бушевала кровь. Ушли прочь призраки, воспоминания о поражении в Тревероруме, страх перед наказанием за грехи. Из девяти королев Форсквилис была самой страстной и самой искушенной.
В спальне, освещенной свечами, он склонился над колыбелькой малышки Ниметы и на мгновение его захлестнул невероятный восторг. (Ведь он не смог обнять Дахут.) Мать, мурлыкая, крепко прижалась к нему.
Они сорвали друг с друга одежды. Его ослепила красота королевы. Он никогда не знал: то ли она его изнурит, то ли он ее. Он с рычанием вошел в нее, и ее бедра сомкнулись под ним, как море.
После второго раза, насытившись друг другом, они лежали и разговаривали, собираясь с силами. Он полусидел, опираясь на подушку у изголовья кровати. Она лежала на его руке, янтарные волосы Форсквилис рассыпались по его груди. От нее исходило тепло и необузданность.
— Как я по тебе скучала, Граллон, — тихо проворковала она.
— Я тоже скучал по тебе.
Его рука покоилась на груди женщины. Полная молока, она горделиво возвышалась над стройным телом. От света ее белая кожа казалась золотой.
— Не сомневаюсь, — ответила Форсквилис. — Особенно после…
Она не договорила и рассмеялась. Но сразу испуганно поднесла палец к губам:
— Нет, не будем об этом говорить. Жеребцы остаются жеребцами, за что я очень благодарна госпоже Любви.
— Существует ли что-нибудь, о чем ты не знала бы? — он умиротворенно потянулся.
Она спокойно ответила:
— Многое. Политики и боги… — ее взгляд устремился к закрытому окну: неужели поднялся ветер? — Ты вернулся еще печальнее, чем до отъезда. Почему?
Странно, но не было ничего необычного в том, что он признался этой женщине-кошке, словно она была мужчиной или мудрой Бодилис: «Максим, император Максим. Я в нем ошибся. Он живет не ради Рима, а ради господства. Он хочет обрести власть не только над телом, но и над душой».
Запинаясь, он рассказал ей все, что видел и испытал. Форсквилис прижималась к нему.
— Как видишь, Ису грозит опасность, — закончил он. — И тебе, и всем твоим сестрам. Максим намерен уничтожить то, что он называет колдовством, искоренить его и предать огню.
— И ты должен вырывать за него сорняки? — тихо спросила она, не глядя.
— Я король Иса, и не сделаю этого. Наконец-то я узнал правду… Но я не могу пойти на Рим! — закричал он.
От его крика Нимета проснулась и расплакалась. Форсквилис выскользнула из постели, взяла ребенка, успокоила и покормила ее — образцовая молодая мать. Потом невозмутимо спросила:
— Что ты собираешься делать?
— Я знаю, чего не собираюсь делать, — Грациллоний стукнул кулаком. — Я много думал. У нас есть два-три года передышки. Максим должен обеспечить безопасность границы, проходящей по Ренусу, и договориться с Валентинианом. Да, и еще с Феодосием в Константинополе.
— А за это время, — сказала она, с улыбкой глядя на ребенка, — многое может случиться.
Он кивнул.
— Надеюсь на это. Ис стал центром обороны Арморики. Если нам удастся сплести сеть из союзных государств, мы выстоим. У нас множество могущественных друзей в империи. Он оставит нас в покое.
— Я думала о том, что могло случиться с Максимом, — проговорила она.
Он вздрогнул.
Форсквилис выпрямилась, пристально посмотрела на него и отрывисто сказала:
— Эти дела могут подождать и до завтра. Нас ждет третий праздник. Сегодня ночью ты будешь крепко спать.
Он почувствовал, как в нем поднимается желание.
