Любовное заклятие - Кэррол Сьюзен (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Джим Спаркинс зажег еще несколько свечей, затем обошел всю комнату, чтобы убедиться, плотно ли закрыты ставни, предохраняющие от порывов морского соленого ветра.
— Не очень-то мне нравится оставлять вас одного сегодня ночью, сэр, — сказал Джим, украдкой взглянув на хозяина, расположившегося в большом кресле у камина.
Вэл Сентледж откинулся на подушках, его больная нога была удобно устроена на скамеечке, трость с костяным набалдашником стояла рядом, у руки. Теплая шерстяная шаль была накинута на колени, в руках он держал раскрытую книгу. Однако за последние полчаса Вэл едва ли что-нибудь усвоил из описания лекарственных трав. Он сидел, уставившись в очаг, но вместо сверкающих язычков пламени видел залитый лунным светом осенний сад и девушку, глядящую на него с отчаянием в глазах.
«Это моя боль, Вэл Сентледж. Не твоя!»
Ах Кейт, Кейт!… Вэл подавил тяжелый вздох. Он прекрасно знал, как вела себя девушка, когда ей было очень больно. В эти минуты она была похожа на тех диких раненых животных, которые стремятся убежать от всех, спрятаться и зализывать свои раны. Но от него, от Вэла Сентледжа, она никогда прежде не убегала. И эта мысль причиняла ему невыносимую боль.
С того самого вечера Кейт избегала его. Целых два дня! Когда он на следующий день зашел к Кейт, чтобы справиться о ее самочувствии, та выслала к нему служанку, которая сообщила, что молодая леди не принимают. У них голова болит…
Голова болит! Вэл посмеялся бы над нелепостью этого утверждения, если бы не беспокоился о ней так. Его Кейт вообще не знала, что такое головная боль, хотя… Вэл потер лоб… хотя была мастером вызывать головную боль у других.
— Сэр! Доктор Сентледж!
Вэлу потребовалось несколько секунд, чтобы отвлечься от своих беспокойных мыслей и вернуться к действительности. Он вопросительно взглянул на долговязого слугу.
— Да? Ты что-то сказал, Джим?
— Ну да, я сказал, что не хочу оставлять вас одного, особенно сегодня ночью, в Хэллоуин.
— Почему? Уж не думаешь ли ты, что какой-нибудь злой гоблин заберется сюда по трубе и утащит меня? Грубоватое лицо Джима расплылось в улыбке.
— Нет, сэр, сомневаюсь, что даже злой дух осмелился бы связываться с кем-нибудь из Сентледжей. Но вы отпустили Салли и Лукаса в деревню на праздник, и… и…
Джим смущенно замолчал, но ему и не надо было договаривать. Вэл и так его прекрасно понял. Кто-то же должен остаться, чтобы приглядывать за бедным хромым доктором!
Вэл с трудом подавил знакомую горечь. Видит бог, он должен был бы уже давно привыкнуть к постоянным заботам своих слуг, своих родственников и даже абсолютно незнакомых ему людей. И все-таки не мог. Единственным человеком, который полностью его понимал и никогда не относился к нему как к калеке, была Кейт.
— Думаю, что вполне могу сам себя обслужить хотя бы в течение нескольких часов, — довольно сухо сказал он. — Так что отправляйся, не то пропустишь весь праздник.
Джим открыл было рот, чтобы возразить, но Вэл резко оборвал его:
— Все, спасибо, Джим. Спокойной ночи.
И хотя Вэл был самым добрым и терпеливым хозяином на свете, слуги прекрасно знали, когда с ним не следует больше спорить.
— Спокойной ночи, сэр, — вздохнул Джим. Он неохотно направился к двери, несколько раз обеспокоенно оглянувшись, но все-таки ушел, хотя и выглядел при этом совершенно несчастным.
Вэл услышал, как хлопнула наружная дверь, и библиотека погрузилась в гнетущую тишину, прерываемую лишь потрескиванием огня в камине да похожим на стон скрипом ставней под резкими порывами ветра.
Вэл чуть поерзал в кресле, стараясь устроиться поудобнее. У него был сегодня тяжелый день — пришлось проехать много миль, чтобы посетить всех пациентов. Он так мечтал именно об этой минуте, когда сможет остаться совсем один, удобно устроившись у домашнего очага с книгой и стаканом бренди! Но теперь, когда он наконец достиг своей вожделенной цели, им овладело странное беспокойство.
Вэл нацепил на нос очки, собираясь почитать, но вскоре снова закрыл книгу. Может быть, это все оттого, что в доме слишком пусто и тихо? Хотя его и называли по привычке коттеджем, на самом деле это был довольно большой дом с бестолковой планировкой. В таком доме должны были бы сновать вверх и вниз по лестнице по крайней мере полдюжины сорванцов обоего пола, а веселая и довольная жена распоряжаться по поводу вечернего чая. «Семья, которой у меня никогда не будет», — подумал Вэл, скривив рот в горькой усмешке.
К счастью, он не был хозяином этого дома. Он просто снимал его у отцовского кузена доктора Мариуса, который был его учителем, наставником, фактически вторым отцом. Но в это последнее лето Мариус решил принять предложение Эдинбургского университета и уехал туда читать лекции по медицине, к огромному огорчению лорда Анатоля. Отец Вэла всегда считал Мариуса своим самым близким другом и крайне болезненно воспринял это решение.
— Корнуолл — твой дом! — бушевал он. — Так какого дьявола несет тебя в эту далекую Шотландию?
Мариус улыбнулся и отделался неопределенным ответом, но Вэл хорошо понимал истинную причину его отъезда. «Причина» все еще находилась в этой самой комнате, на каминной полке — несколько предметов, оставшихся от единственной любви Мариуса. Пара перчаток, выцветшая лента и веер были благоговейно разложены перед миниатюрным портретом хорошенькой молодой леди. Энн Сайлер, Найденная невеста Мариуса. Но он нарушил фамильную традицию Сентледжей, слишком долго откладывал свадьбу. В конце концов Мариус сделал ей предложение — и через два года она умерла у него на руках от чахотки.
Вэлу совсем не трудно было понять, почему Мариус почувствовал необходимость уехать отсюда. Слишком неотвязно преследовала его в этом доме память об Энн. Слишком долго ему приходилось оставаться молчаливым свидетелем семейных радостей других Сентледжей, того же Анатоля или Ланса, зная При этом, что подобное счастье уже никогда не случится в его одинокой жизни.
Вэл вдруг подумал, что, возможно, однажды тоже уедет из Корнуолла, когда станет уже совсем старым и не сможет больше смотреть, как Кейт…
Что?! Вэл со скорбным удивлением посмотрел на свалившиеся с носа очки, на коричневый плед, которым были закутаны его колени. Презирая сам себя, он отложил очки, резко сдернул плед и поднялся на ноги… но снова упал в кресло, пытаясь превозмочь нестерпимую боль. Отдышавшись, он наклонился и принялся массировать больное колено, вздрагивая от каждого прикосновения. Он почувствовал, как свело мышцы под коленом, и его сердце упало. Это был грозный признак: его ждала еще одна кошмарная ночь. Ему придется дожидаться рассвета, сжав зубы от боли и борясь с искушением выпить лауданума, от которого боль стихнет, но зато появится страшная слабость, которую он ненавидел всей душой.
Заставив себя подняться на ноги. Вэл, прихрамывая, заковылял по библиотеке, пытаясь размять затвердевшие мышцы. Он слышал далекие раскаты грома, но и без них мог точно сказать, что приближается буря. Просто великолепно! Собственная нога предсказывает погоду не хуже какого-нибудь чертова барометра!
Доковыляв до окна, Вэл уставился в ночную мглу. Бледный серп луны то и дело заслоняли бегущие по небу темные облака каких-то зловещих причудливых форм. Но ничего, если каким-нибудь ведьмам случится пролетать мимо Торрекомба, их, без сомнения, прогонят добрые деревенские жители, которые сейчас лихо отплясывают возле костров, размахивая вилами.
Вэл от души надеялся, что Кейт тоже участвует в деревенском празднике, что она сейчас танцует вместе со всеми, вместо того чтобы хандрить в одиночестве в своей комнате. Ведь она всегда так любила праздник Хэллоуин, с таким самозабвением танцевала около костра! Глаза сверкают, черные волосы шелковым вихрем взлетают вокруг головы… Вэл с удовольствием наблюдал за ней, любуясь безудержной радостью и дикой грацией ее движений, но Кейт всегда было этого недостаточно. Она тянула его в круг, игнорируя его протесты, и настаивала на том, чтобы он танцевал вместе с ней.
