Мечи Ланкмара - Лейбер Фриц Ройтер (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
Однако Фафхрд все еще находился во власти безудержного гнева.
– Благородная? – вскричал он. – Да это ж врунья и шлюха! Ее руки, словно две белые змеи, тянутся под одеялом не к мужской плоти, а к золоту! И к сему этому сия пастушка похоти пасет свое стадо у меня в постели!
Дюжина мечей с лязгом вылетела из ножен. К Фафхрду вернулась способность соображать, но, похоже, слишком поздно. У него оставалась лишь одна возможность остаться в живых. Парируя на ходу мечом в ножнах поспешные удары Моварла, он бросился к двери, пересек двор, вскочил верхом на гнедого и с места пустил его в галоп.
Когда подковы жеребца начали высекать искры из узкой и кремнистой лесной дороги, Фафхрд рискнул оглянуться и был вознагражден видом своей желтоволосой Гренлет, которая, безудержно хохоча, высунулась в одной сорочке из верхнего окна.
Но тут у него над головой злобно запели стрелы, и Фафхрд принялся выжимать из гнедого все, на что тот был способен. Проскакав лиги три по петляющей дороге, что идет сквозь густой лес на восток вдоль побережья Внутреннего моря, он решил, что все случившееся было уловкой, которую придумали вместе с Гренлет обыгранные им молодцы, дабы вернуть свое золото, – а кто-то из них, возможно, возвратил себе и возлюбленную, – и что стрелы были специально выпущены мимо цели.
Он остановил жеребца и прислушался. Погони не было. Что и требовалось доказать.
Но возврата назад не было тоже. Даже сам Моварл вряд ли сумел бы защитить Фафхрда после того, что тот сболтнул относительно дамы.
Между Кварч-Наром и Клелг-Наром не было ни одного порта. Получалось, что ему придется проскакать весь этот отрезок пути, стараясь не встретиться с минголами, осадившими Клелг-Нар, если он хочет вернуться в Ланкмар и получить свою долю награды за благополучную доставку в порт всех зерновозов за исключением «Устрицы». Это было крайне досадно.
Но ненависти к Гренлет Северянин не испытывал. Жеребец казался крепким, у седла болтались объемистая сумка с провизией и солидная фляга с вином. Вдобавок жеребец своей мастью несколько напоминал ту самую телку. Шутка грубая, но неплохая.
К тому же он не мог отрицать, что в постели Гренлет была восхитительна – «коровка» что надо, стройная и большая затейница.
Сунув руку в свой похожий на блин кошель, Фафхрд извлек из него оловянный свисток – единственный кварч-царский трофей, если не считать воспоминаний. На одном боку свистка виднелась вереница непонятных букв, на другом было изображено лежащее животное из семейства кошачьих. Фафхрд покачал головой и ухмыльнулся. Надо ж было напиться и свалять такого дурака! Северянин хотел было выбросить свисток, но вспомнил о Мышелове и сунул вещицу назад в кошель.
Тронув каблуками коня, Фафхрд двинулся в сторону Клелг-Нара, насвистывая мрачноватый, но вместе с тем бодрящий мингольский марш.
Невон – громадный пузырь, поднимающийся из вод вечности. Как пузырек в шампанском…. или, по мнению некоторых моралистов, как пузырь смердящего газа, всплывающий из глубин зловонного, кишащего червями болота.
Ланкмар – материк, крепко сидящий на твердой внутренней поверхности пузыря, который зовется Невоном. С горами, холмами, городами, равнинами, извилистой береговой линией, пустынями, озерами, болотами и пашнями – главное, пашнями, источником благосостояния всего материка, пашнями, лежащими по обоим берегам Хлала, величайшей из рек.
И на северной оконечности материка, на восточном берегу реки Хлал, возлюбленной изобильных пашен, – город Ланкмар, древнейший в мире. Ланкмар с его массивными стенами для защиты от варваров и диких зверей и с его толстыми полами для защиты от всего ползающего, пресмыкающегося и грызущего.
В южной части города Ланкмар располагается Зерновая застава с двадцатифутовой толщины стеной и тридцатифутовой ширины воротами, в которых так часто раздается скрип влекомых волами телег, везущих в Ланкмар его сухое, золотистое и съедобное сокровище. Есть там и Главная застава, еще более внушительная и величественная, есть и Крайняя застава – немного поменьше. За Зерновой заставой располагаются южные казармы для солдат в черных мундирах, потом идут богатые кварталы, парк Удовольствий и площадь Тайных Восторгов. За ней находится Бардачная улица, а также улицы иных ремесленников. От Болотной заставы до доков город пересекает улица Богов с ее множеством пышных, вздымающихся к небу храмов богов, прописанных в Ланкмаре, и единственным приземистым черным храмом истинных богов Ланкмара – более похожим на древнюю гробницу, если бы не его высокая, квадратная и вечно молчаливая колокольня. Далее идут трущобы, застроенные бревенчатыми лачугами без окон. И наконец, глядя северными окнами на Внутреннее море и западными на Хлал, стоят северные казармы, а за ними на прочной, обтесанной волнами скале высится цитадель и Радужный дворец сюзерена Глипкерио Кистомерсеса.
Балансируя поставленными на серебряное головное кольцо подносом со сластями и наполненными до краев серебряными кубками, юная служанка осторожно, словно циркачка на канате, двигалась по зеленым плиткам прихожей, ведшей в Голубую палату вышеозначенного дворца. На шее, запястьях и стройной талии девушки были надеты черные кожаные кольца. От колец на запястьях к кольцу на талии тянулись тонкие серебряные цепочки, которые были чуть короче, чем ее предплечья – очередная причуда Глипкерио, который считал, что служанка не должна и пальцем прикасаться к его еде и даже подносу и обладать совершенным чувством равновесия. Если не считать кожаных колец, девушка была совершенно обнажена, а если не считать коротко подстриженных ресниц, все ее тело было гладко выбрито – еще одна изысканная прихоть монарха, не желавшего, чтобы в его суп попал хоть один волос. Девушка очень походила на безволосую куклу, которую еще не одели и которой не успели нарисовать брови.
Плитки цвета морской волны, которыми были выложены пол и стены прихожей, имели шестиугольную форму и были размером с ладонь крупного мужчины. В большинстве своем они были гладкими, и только на некоторых виднелось изображение какого-нибудь морского существа – моллюска, трески, осьминога или морского конька.
Служанка была уже почти на полпути к узкому, закрытому шторами сводчатому проходу, ведшему в Голубую палату, когда ее взгляд остановился на одной из плиток, располагавшихся не доходя до прохода, чуть слева. На плитке был изображен морской лев. Словно крышка крошечного люка, один ее край приподнимался над полом на толщину большого пальца, а из щели на служанку смотрели блестящие, близко посаженные черные глазки.
По телу девушки с ног до головы пробежала дрожь, но из плотно закушенных губ не вырвалось ни звука. Кубки тихонько зазвенели, поднос начал было соскальзывать с головы, но девушка быстрым движением восстановила равновесие и начала длинными опасливыми шагами обходить страшную плитку справа, так что край подноса почти касался стены.
И тут, под краем подноса, как будто это был козырек крыльца, в стене открылась, как дверь, гладкая зеленая плитка, и из дыры высунулась морда черной крысы с оскаленными зубами.
Девушка, продолжая хранить молчание, отскочила в сторону. Поднос начал падать у нее с головы. Она попыталась поднырнуть под него. Плитка в полу отскочила в сторону, и оттуда появилась черная крыса с длинным извивающимся телом. Поднос ударил служанку по плечу, она безуспешно попыталась подхватить его скованными руками, но он с грохотом ударился о пол. В луже вина зазвенели кубки.
Когда серебристый звон затих, слышен был лишь топот босых ног убегавшей служанки. Один из кубков в последний раз катнулся по полу, и в просторной прихожей наступила тишина.
Лишь сотни две ударов сердца спустя она была нарушена, и снова топотом босых ног – на сей раз целой кучки людей, двигавшихся оттуда, куда убежала служанка. Первыми, осторожно оглядываясь по сторонам, вошли два бритоголовых и смуглых повара в белых куртках, вооруженных мясницкими ножами и длиннозубыми вилками. За ними – два нагих и начисто обритых поваренка с ворохом мокрых и сухих тряпок и метлой из черных перьев. Далее шла дрожащая служанка, держа серебряные цепочки в ладонях, чтобы не звякали. За ней следовала чудовищной толщины женщина в толстом черном шерстяном платье, ворот которого доходил до двойного подбородка, рукава – до припухших костяшек пальцев, а подол – до земли, явно скрывая слоновьи ноги толстухи. Ее волосы были собраны в громадную башню, во множестве мест проткнутую длинными булавками с черными головками, в результате чего казалось, что женщина несет на голове какую-то колючую планету. Похоже, что так оно и было, потому что на ее одутловатом лице лежала печать угрюмости и злобы всего мира. Черные глазки смотрели из складок жира твердо и недоверчиво, а редкие черные усики на верхней губе напоминали призрак черной сороконожки. Неимоверных размеров живот был перетянут широким кожаным поясом, с которого свисали ключи, плетки, ремни и кандалы. Поварята искренне верили, что женщина нарочно растолстела до таких габаритов, чтобы все эти предметы не звенели друг о друга, когда она незаметно подкрадывалась к своим подчиненным.
