Путевой светлячок - Гусейнова Ольга Вадимовна (е книги .TXT) 📗
– Нет, милая. Куда Хем – туда и я. Я ему обещала и искренне полюбила мальчика. Он – мой.
– Ладно, об этом подумаем по ходу дела. Потом. Сейчас надо просто добраться до своих, – устало и беззлобно проворчала в ответ Мика.
Спорить с Микой не стала, твердо зная, что понятие «свои» у нас разное. В этом я уверена! Ну, и действительно, на данный момент главное – добраться до клана оборотней. Нельзя беременной Мике быть одной. Уже засыпая, услышала тоскливый шепот Мики, будто молитву:
– Хотя бы один-единственный раз увидеть его снова… прикоснуться… Керин…
А затем услышала подозрительное шмыганье носом. Непонятно – то ли она плачет, то ли это последствия перечной атаки продолжаются. Вскоре бедняжка затихла, и я уснула.
– Мы не можем вечно тут сидеть, Мика! – Я попыталась уговорить ее идти дальше.
– Эта турка отбила у меня все обоняние, уничтожила… Я не могу-у-у сейчас никуда идти, Хель, – почти прорыдала она.
Пострадавшая оборотница сидела на корточках возле реки и брызгала себе в лицо водой. Безрезультатно. Бедняжка никак не могла прийти в себя от шока, когда выяснила, что вчерашний инцидент с применением турки не прошел без последствий.
Накануне вечером мы дружно решили, что наутро Мике полегчает – заложенность носа пройдет. Но сегодня нас с Хемом разбудил ее отчаянный разочарованный вой – обоняние так и не восстановилось.
– Послушай, Мика, я же вчера проверяла: физических повреждений нет, значит, все придет в норму, просто нужно еще немножко подождать… А отсюда надо убраться, а то вдруг деревенские пойдут в лес и наткнутся на нас.
– Хотелось бы надеяться, но эти жалкие трусы, я уверена, еще долго будут сидеть по своим халупам. Сейчас я бы, не сомневаясь, вырвала парочке из них глотку.
– Мика, будь благоразумнее, нам такие приключения ни к чему. И мне неприятно слушать про вырванные глотки. Не забывай, что имеешь дело с магом жизни и целителем.
– Хель, ну к-а-а-к я такая пойду-у-у, а-а-а? – жалобно простонала Мика.
Я села рядом с ней, погладила по гладким черным волосам и тихо спросила:
– А что в этом страшного? Ты же не ноги сломала…
Мика закатила глаза, потом с некоторой долей раздражения ответила:
– А ты представь, что ты голая и слепая, а вокруг – толпа мужиков.
– Типун тебе на язык! – ужаснулась я.
Ничего себе предположение! Я от подобной перспективы непроизвольно передернула плечами. Жуть!
– Вот видишь! Для любого оборотня обоняние – это дополнительная пара глаз, ушей, лап… Да все! А главное – своеобразное оружие. По запаху можно узнать, что сделает враг, когда нападет, откуда нападет. Найти еду и определить, насколько та съедобна, обнаружить скрытые в лесу ловушки. Там, где живут люди, в лесу обязательно имеются ловушки, попав в которые легко сломать ноги, шею, и вообще, умирать будешь долго и мучительно.
Я даже содрогнулась от ужаса. Хем присел на корточки рядом с Микой и кончиком хвоста погладил ее по спине в качестве сочувствия.
В кои-то веки Мика с благодарностью приняла его знаки внимания, вяло улыбнувшись мальчику, но у меня ее улыбка вызвала прилив тепла и радости, поэтому, больше не раздумывая, согласилась:
– Хорошо, тебе виднее. Давай подождем здесь до завтра.
Мика с облегчением улыбнулась, задержала взгляд на мне и просительно выдохнула:
– А можно я тебя кусну?
Я отодвинулась от потянувшейся ко мне девушки.
– Мика, я не в том возрасте, когда регенерация происходит быстро. Ты только вчера чуть не осушила меня – надо подождать несколько дней.
Но та продолжала с вожделением смотреть на мою шею. Она уже который раз примеривается к ней, но я разрешала себя кусать только за кисть, опасаясь, что не смогу вырваться из захвата. С каждым днем жажда крови у беременной оборотницы все возрастала, и меня это пугало.
– Ну, чуточку… Хоть глоточек, – умоляюще заныла Мика.
Я опустила руку в воду и неожиданно брызнула ей в лицо. А потом рассмеялась, потому что ее узкие глаза превратились от изумления в круглые, совиные.
– Ты чего это? – спросила она с подозрением.
– В чувство тебя привожу, а то слишком любишь потакать своим желаниям, – весело ответила я.
Даже несмотря на вот такие трудности, с ней становилось все легче общаться. И уже через минуту мы вдвоем барахтались в воде, в шутку пытаясь утопить друг дружку. Хем сперва носился по берегу и нервничал, но вскоре тоже, скинув курточку и ботинки, бросился в воду. Конечно же, вода еще не успела прогреться настолько, чтобы было комфортно для купания, но мы, неожиданно развеселившись, брызгались, «топились» и барахтались как маленькие дети.
На берег вылезли замерзшие, но довольные. Да-а-а, мы только с Нисой так веселились и баловались, а это, как сейчас казалось, было давным-давно.
Заново развели костер и развесили одежду сушиться на ветках. А сами уселись в одних исподних рубашках греться возле огня.
Мика вновь обратила внимание на мешочек у меня на шее и предложила:
– Ты говорила, там бисер для волос? Может, заплетем его в косы?
– А давай! – согласилась я, не видя в желании подружки ничего плохого: в принципе, я и сама уже давно хотела использовать подарок дриады по назначению, да только обстоятельства препятствовали.
Сняв мешочек, развязала тесемки и в первую очередь вынула мамин родовой перстень. Под любопытным взглядом оборотницы надела на палец, мысленно вознося молитву всем богам за то, что додумалась его туда спрятать, переодеваясь под телегой, а арути не стали обшаривать пленных, проверив только вещевые мешки.
Расстелила на траве косынку и высыпала на нее красивые разноцветные нитки бисера, сразу же заблестевшие на ярком весеннем солнце, вызывая восторг и подзабытое желание украсить себя. Еще раз мысленно поблагодарила дриаду за чисто женский подарок.
– А можно я возьму себе красные и голубые? – спросила Мика, осторожно поглаживая украшения пальчиками.
Мне остались желтые, фиолетовые и парочка зеленых ниток. Вспомнила, что Ниса считала их самыми подходящими к моим серебристым волосам.
– Бери, если нравятся, – добродушно разрешила я.
Высушив волосы, вплели эту красоту в косы, помогая друг дружке. По одной нитке – вдоль лица, две – на макушке, уложив косы в виде короны, а оставшимися тремя перевили свободный хвост, начиная от затылка и заканчивая узелком на концах.
– Ты выглядишь как озерная фея, – восхищенно выдохнула Мика, осматривая дело своих рук.
Озерные феи – одна из легенд Тирэя. Они прекрасны, как богини, и лишь единицы удостаивались чести их увидеть. Хотя, по мнению поварихи Эльзы, эти феи просто-напросто топили тех самых «достойных», оттого и рассказывать об их лучезарной, но смертельной красоте некому.
Поэтому я лишь криво ухмыльнулась в ответ на сомнительный комплимент Мики. И все чаще ловила себя на том, что с огромным удовольствием улыбаюсь во весь рот, не боясь демонстрировать темноэльфийские клыки. Стереотипы светлых слишком быстро потеряли для меня важность и незыблемость. Хотя это, если честно, радует: я полной грудью дышу свободой, и даже мысли о будущем больше не пугают и не давят. Кажется, теперь я со многими трудностями в силах справиться.
Мы обе вприпрыжку кинулись любоваться своими отражениями в водной глади. Улыбаясь, рассматривали в заводи то себя, то друг дружку, сравнивая и опять восхищаясь.
– Некоторые леди так украшают себя даже на светский прием к Повелителю, – завороженно выдохнула я.
Сейчас я еще больше походила на мамин портрет. Серебристые волосы блестели на солнце, серые, почти прозрачные глаза сияли радостью и удовольствием, а пухлые губы, раздвинутые в улыбке, обнажали белоснежные зубы. Я смешно наморщила нос, а потом ткнула в отражение пальцем.
– Ну вот, а я еще собой не налюбовалась… – заворчала Мика.
– Поверь, ты – самая красивая женщина, которую я видела… – И на всякий случай уточнила: – Из оборотней…
Девушка расплылась в довольной улыбке, невероятно грациозно улеглась на берегу и, опустив ладонь в воду, мурлыкнула:
