Гарон - Витич Райдо (полные книги txt) 📗
— Что случилось? — перехватил его в саду Соулорн. — Твоя пролетела как стрела. Я понял — вы поссорились?
Ответить было нечего, и Авилорн лишь пожал плечами.
— А что Аморисорн сказал?
— По-моему он что-то задумал, и мы в этой игре пешки.
— Вы? Ты и она? — нахмурился парень.
— Да, — и с укором посмотрел на брата. — Спасибо, что сказал мне ее имя.
— Авилорн, — виновато протянул тот. — Ты же понимаешь, что это уже не меняет сути. Днем раньше, днем позже…
— Я бы и пару циклов прожил в неведении, ничуть не печалясь, — бросил тот, поднимаясь по лестнице.
— Она, в общем-то, неплохая…
Авилорн остановился, чтоб посмотреть на идеалиста: `ты всерьез в это веришь'?
Парень отвел взгляд.
— Доброй ночи, — пожелал Авилорн и поднялся к себе.
Яна уже лежала на постели, зарывшись с головой в подушки, только сапоги да брюки видно — даже не разделась. Парень потоптался рядом, пребывая в сомнениях — стоит ли ее раздеть или пусть спит в сапожках? И решил не трогать, а то еще неизвестно, что подумает и придумает, коснись ее. Сел с другого края постели и уставился на виноградные гроздья: прощай Эстарна. `Твоя душа с моей сплелась, но нет нам места под Луною, и развело жестокою рукою нас бремя человеческих сердец'. Эльф покосился на Яну: `неплохая'. `Да, брат мой — неплохая, но что с ней делать, ума не приложу'.
— Мы совершенно разные.
— Точно! — откинула подушки Яна, услышав, наконец, дельную мысль. Села и уставилась на парня. — У нас даже анатомия разная… В смысле, строение ушей!
Эльф поморщился, покосившись на девушку: разве я об этом? И что тебе мои уши покоя не дают?
— Я о внутреннем мире, а ты о наружности.
— А что внутренний мир?
— А что внешность?
— Привлекает или отталкивает. Мне, например, нравятся зрелые, сильные мужчины, крепкого атлетического сложения, чтоб веяло от них силой, за километр видно было. А тебе какие женщины нравятся?
— Понимающие, умные, добрые.
— Ясно, чтоб сел и поехал. Матушку вторую ищешь.
— А ты скалу.
Сурикова прищурилась: а ведь прав стервец!
— Выходит что-то общее у нас с тобой есть, — протянула задумчиво. — Мы оба ищем опору.
— Я не ищу опору, я ищу единомышленника, друга…
— Ой, да не рассказывай сказки! Тебе любой психолог объяснит. Что ищешь ты дубль мамаши родной. Внешне-то, какие женщины нравятся? — заглянула ему в лицо, готовая уличить в двуличии. Авилорн грустно посмотрел на нее и провел ладонью по взъерошенным волосам девушки, приглаживая непослушные прядки:
— Внешность отображение качеств личности. Глаза мне твои нравятся, остальное, — парень пожал плечами.
— Умарис нравится? Что: нос, разрез глаз, линия губ, руки, ноги, грудь?
Эльф выгнул бровь, хлопнув ресницами:
— Она прекрасна вся от кончика уха до стопы.
— Но Эстарна красивей? — пытливо прищурилась Яна.
— Эстарна, — вздохнул, отвернувшись Авилорн. — Эстарна… чудо. Свет и тень, зной и прохлада, она идеальна.
Странно, но Яна почувствовала укол ревности и тут же разозлилась, предположив, что это шутки мага, то самое предсказанное им воздействие чужой крови в ее организме. Хотя, нет — мнительность, все — совсем голову задурили!
— Вот и женился бы на своем идеале! У меня б печали не было! — бросила отодвигаясь.
— Кто б разрешил?
— А ты даже в вопросе бракосочетания разрешения спрашиваешь? Ну-у, тогда и удивляться нечему. Понятно, почему тебя за меня сплавили, непонятно, почему я страдать должна?
— Эстарна племянница мага. В ней течет кровь трех поколений Фей и магистров. Она очень сильна.
— А-а, королевскую кровь, чем попало не разбавляют, понятно. Не повезло. Нужно было влюбляться в Умарис.
— Она мне нравилась.
— Расскажи? — присела Яна к краю кровати, чтоб лучше видеть лицо Авилорна, его удивительные глаза. — Я серьезно — расскажи, может, что пойму. Глядишь, в голову, что дельное придет.
— А что рассказывать? Дружили с детства. Я был не против союза с Умарис, она тоже, но матушка и Аморисорн тянули с благословением. А мы молодые еще совсем были, не торопились. Куда? Вся жизнь впереди. А потом, как-то ночью, ушли к реке с наинами играть, ундин о судьбе спрашивать. Так выяснилось, что я нравлюсь Эстарне, — парень смолк и лег на спину, уставился в полог. Яна поняла, что продолжать он не намерен и принялась настаивать:
— Дальше, что? Воспылал в ответ, да?… Что молчишь? Сказал `а', говори `б'.
— Дальше ничего хорошего.
— В смысле прошла любовь завяли помидоры? Давай договаривай.
— Это не моя тайна.
— Я ее всему человечеству рассказывать не собираюсь.
— Не имеет значения.
— Вот значит как? Даже родной жене открыться не хочешь? Не доверяешь? — зашипела обиженно. — Я похожа на болтушку? На предателя? Ну и как нам отношения строить, если ты как партизан — ни слова врагу? Я враг, да?
— Ты лукавишь.
— Я?! — как можно натуральнее изобразила удивление и возмущение Яна. Авилорн улыбнулся: забавная… Она до сих пор так и не поняла, что эльфы не столько мысли слышат, сколько чувствуют любое движение души, любое дуновение эмоций. Что ж, хочет знать тайну, что давно не секрет для Аморисорна и Ювистель, пусть знает. Главное, матушка о том не ведает.
— Эстарна достала пыльцу трилистника.
— Приворотное зелье?
— Нет, пыльца.
— Поясни, — тряхнула волосами Яна. — Я в магии и у себя ноль в квадрате, а у вас вообще — ноль в бесконечность.
— Пыльца трилистника выполняет желание. Не всякая, а взятая в определенный день, определенный час, с определенным, закрытым для общего пользования, заклятьем. Ее применение рядовым эльфом, как и любым жителем приграничья строго запрещена. Да и есть она лишь у магистров.
— Ах, вот в чем дело. Племянница обокрала дядю, подставив тем самым и себя и его, а ты добрый вьюношь, зная о том, пал жертвой амбиции влюбленной малолетки, прикрыл грудью и ее, и родню. Ага, знакомо. Вполне в твоем духе. Теперь Эстарна твоя кто? Фея. А ты влюбленный лопух.
— Срок действия пыльцы три цикла, — сказал Авилорн таким тоном, словно открыл всем известное.
— А прошло меньше?
— Больше.
— Не поняла? И до сих пор сохнешь?
— Эстарна Фея. Она не рассчитала силу, заложенную в ней с рождения. За то и расплачивается.
— Сдается мне, расплачиваешься как раз ты, а она пошла вверх по карьерной лестнице, у основания которой твой труп.
— Ей прочили сан Феи, но она могла отказаться… может.
— Не-а, если уже не отказалась, значит и не откажется, поверь моему опыту. Забудь, кинула тебя твоя возлюбленная как надоевшую игрушку. Не печалься, не ты первый лох, не ты последний, — Яна поерзала, усаживаясь удобнее, сложила ноги как йог и давай откровенничать. Авилорн же лежал, смотрел на нее и не мог понять, куда делась та озлобленная дикарка, что буквально час назад изводила его ворчанием, претензиями.
— Я в парикмахерской работаю, такого порой наслушаюсь, что уже ничему удивляться не могу. Эстарна твоя змея, конечно, еще та, но поверь и хуже бывает. У Полинки, сменщицы моей мужчина появился. Хороший мужик, хозяйственный добрый, уважительный. Не пьяница и не трепло. Пятьдесят ему правда, но и Полине, извини, не пятнадцать… Короче, такое про него рассказала, что твоя история — цветочки. Мужик всю жизнь на Севере деньги заколачивал. Отпашет и домой, жене любимой, сыночку. Квартиру им, машины, на бизнес, сыну на институт. А здоровье уже не то, подводит. В последний раз съездил. Деньги переслал. Домой вернулся, а его вон, транзитом. Чемодан на лестничную площадку и без слов и сожалений — на свалку. А что, жена на его деньги ухоженная, обеспеченная, при квартире машине, бизнесе, любовником молодым обзавелась. Сыну на папку тоже горизонтально. Так и остался мужик на старости лет ни с чем. Весело, да? Вот уж, действительно — не повезло. Но опять же — сам виноват. И ты тоже — сам виноват. Нечего доверять без оглядки. Поверил, доверил — жди подлости или подвоха.
