Над бездной - Хольбайн Вольфганг (читать бесплатно полные книги txt) 📗
Андрей не стал возражать, а крепко схватил Фредерика за плечи и повернул к себе.
— Да, это все, что меня интересует, — произнес он едва слышно, но так резко, будто кричал. — Эти два убежавших вора сейчас единственные, кто поможет нам узнать, где находится твоя мать и остальные пленники. А чего хочешь ты? Мести или спасения семьи?
Мальчик вырвался и сверкнул на него глазами.
— Я хотел бы иметь меч! — сказал Фредерик. — Я хотел бы поскорее вырасти и никому не позволять командовать собою!
У Андрея лопнуло терпение. Он снова схватил Фредерика за плечи и так сильно тряхнул его, что у того стукнули зубы.
— А теперь послушай меня! — сказал он, свирепея и почти крича. — Если ты полагаешь, что лишить человека жизни легко, ты ошибаешься! Хочешь иметь меч? Пожалуйста, можешь взять мой. Ступай туда и попробуй убить этого человека! Может быть, тебе удастся! Едва ли он рассчитывает, что на него нападет ребенок! А что потом?
— Ты… о чем? — спросил Фредерик с раздражением.
— Даже если тебе это удастся и сам ты не сложишь голову в этой схватке, — что потом? Ты думаешь, все дело в том, чтобы всадить ему меч в сердце? Это не так! Он просто так не умрет, знаешь? Он будет жить дальше, в тебе жить! — Двумя пальцами, средним и указательным, он так сильно надавил на лоб Фредерика, что причинил ему боль. — Закрывая глаза, ты всякий раз будешь видеть его лицо. Он будет являться тебе во сне. Он будет настигать тебя в твоих мыслях и спрашивать, почему ты отнял у него жизнь! И это будет продолжаться долго, очень долго. Возможно, до конца твоих дней!
Фредерик пытливо смотрел на него, и Андрей прочитал в его глазах нечто такое, что поразило его еще больше, чем недавняя ненависть. Мальчик не понимал, что хочет втолковать ему Андрей. Хуже того, ему это было неинтересно.
Возможно, Андрей был несправедлив. А возможно и другое: Фредерик был слишком молод, чтобы понять, какая огромная существует разница между убийством невольным и расчетливым. Однако в этот момент Андрей не мог сказать, должен ли он бояться за Фредерика или же бояться его самого. Быть может, все слова, которые он сейчас говорил, запоздали, и то страшное, чему Фредерик был свидетелем, уже разрушило его душу; он не мог уже чувствовать и действовать по-другому — не жестоко и беспощадно, как его обидчики.
Вполне вероятно, что это было достаточным основанием для того, чтобы убить отца Доменикуса и двух остававшихся в живых золотых рыцарей, которые были с ним в долине Борсы, как и всякого золотого рыцаря, если таковые еще существовали.
— Какой своеобразный способ внушить ребенку уважение к жизни, — заметил чей-то голос у него за спиной.
Андрей возмущенно повернулся:
— Чего это вы вмешиваетесь…
И осекся. Трудно сказать, кого он ожидал увидеть, но сзади стояла та самая юная темноволосая девушка, с которой он недавно столкнулся в толпе. На ней было темно-зеленое бархатное платье, которое подчеркивало ее стройную фигуру. Она была не выше Фредерика и среди уличной толкотни могла бы растеряться. Тем не менее она не выглядела беззащитной. Скорее, наоборот. Что-то невыразимое словами, какая-то сила исходила от нее. Возможно, она таилась в глазах, которые смотрели на него радостно и без всякой робости, присущей детям, и которые вместе с тем были слишком взрослыми для ее детского личика. Или эта сила держалась на достоинстве, с которым она носила темные вьющиеся волосы до плеч.
На ее пояске висел изящный, украшенный драгоценными камнями кинжал.
Андрей понимал, что рассматривает молодую женщину изучающе и долго и это может быть расценено как невежливость. Он спрятался за смущенной улыбкой.
— Простите, — сказал он, — я хотел…
— Это я хотела попросить у вас прощения, — перебила его темноволосая особа. — У меня, конечно же, нет никакого права вмешиваться… но вы ничего не понимаете в детях. Это ваш сын?
— Нет, — ответил Андрей.
— Нет — в том смысле, что это не ваш сын или что вы ничего не понимаете в детях? — спросила она, смеясь.
Андрей смутился еще сильнее. Дело было даже не в словах, а в самом ее присутствии. Он не мог сложить до конца ни одной фразы, не в состоянии был оторвать глаз от ее хрупкой фигуры и думал сейчас лишь об одном — как не дать ей уйти, не потерять ее во второй раз. Страстное желание взять ее на руки и никуда не отпускать испугало его самого. Оно было не только неуместным, но и предательским по отношению к Раде.
Грудь девушки поднималась и опускалась, дыхание было частым и неровным, а румянец на щеках подсказывал Андрею, что ее состояние походило на его собственное и что она сердилась на парня, который столь откровенно разглядывает ее. И все же она ответила на его взгляд так открыто и свободно, что он утонул в ее темных глазах, этих горных озерах, глубоких и чистых.
— И то и другое, — вымолвил наконец Андрей, прерывая затянувшуюся паузу. — Но…
— Тогда позвольте заметить вам, что ребенка нельзя воспитывать на одном страхе, — продолжала она смущенно. — Страх — плохой учитель.
Последние слова она почти прошептала.
— Я ничего не боюсь, — сказал Фредерик упрямо.
— Конечно, не боишься, — она тихо рассмеялась. — Ни один мальчик ничего не боится. Как тебя звать, маленький герой?
— Фредерик, — ответил тот недоверчиво. — Но я уже давно не маленький. — Его глаза сузились. — И зачем вообще вам это знать?
— О, прости, я не хотела тебя обидеть. Я люблю знать, с кем разговариваю. Меня зовут Мария. А как зовут вас? — обратилась она к старшему Деляну.
— Андрей. А Фредерик — мой… племянник.
Ему показалось, что слова прозвучали неубедительно. Что с ним происходит? Последний раз так было, когда он знакомился с Радой.
Эта мысль причинила ему боль. Чужого человека, совершенно не важно кого, сравнивать с его Радой — значит предавать их любовь.
— Мне неловко, но мы сейчас спешим, — сказал он. — Мы условились об одной встрече, и нас ждет долгая дорога.
— И наверное, ваша мама наказывала вам не вступать в разговоры с незнакомыми людьми, — добавила Мария с преувеличенной серьезностью. Потом рассмеялась. Ее голос был светлым и чистым, как колокольчик. Она протянула руку Фредерику: — Надеюсь, у тебя найдется время и можно будет угостить тебя леденцом?
Фредерик вконец смутился, да и Андрей не меньше. Они не представляли, как женщина может запросто заговорить на улице с незнакомым мужчиной, даже если это такая необычная женщина, как Мария. Но главное было не это. Что-то в самом ее присутствии так испугало Андрея, что ему сейчас захотелось немедленно убежать, скрыться.
И он, очевидно, так и поступил бы, если бы не странное выражение лица Фредерика. Он был все еще испуган и неуверен в себе, но было вместе с тем и что-то другое.
— Мне очень жаль, — Андрей хотел закончить разговор, — но мы…
— С удовольствием, — сказал Фредерик, будто и не слышал слов своего спутника.
Мария снова рассмеялась светло и звонко, но в этом смехе теперь явственно слышалась насмешка. Ее глаза сверкнули.
— Фредерик! — строго одернул его Андрей.
— Таким бессердечным вы не можете быть, Андрей, — попыталась настроить его на другой лад Мария. — Отказать в леденце ребенку, который первый раз в жизни попал в город и еще никогда не видел настоящего базара?
— Откуда вам это известно? — спросил Андрей с недоверием.
Мария снова засмеялась:
— Это написано на ваших лицах.
Она протянула руку и сделала поощряющий жест. Фредерик уже хотел ответить на ее движение, но затем полуобернулся к Андрею и умоляюще посмотрел в его сторону.
Он так и остался стоять, словно оцепенев, глядя куда-то над головами людей. В первый момент Андрей подумал, что Доменикус со своей свитой возвращается назад и мальчик готов броситься с криком на убийцу, не продумав неизбежных последствий такого поступка. Приметив, куда испуганно уставился Фредерик, он посмотрел в том же направлении.
Это были два всадника, которые легким шагом направляли лошадей сквозь толпу. Андрей хотел уже с облегчением вздохнуть, но узнал их. Это были те два золотых рыцаря, которые выследили его в трактире, и он живо представил себе, что бы произошло, присмотрись они сейчас немного внимательнее. Рыцари ехали очень медленно, почти спокойно, как будто искали кого-то. Деляну почти физически почувствовал опасность, исходящую от них.
